– Тогда отчего бы не сходить?

– Можно, – Ивар повернулся к Гудрёду. – Готовьте обед, по сторонам поглядывайте, а мы в селение.

Кари и Нерейда прихватили с собой – первого для солидности, дабы местные не забывали, что имеют дело с великанами, второго потому, что если не взять, обидится и будет ныть дней десять.

Харихиро хлопнул в ладоши, старики затянули унылое песнопение, и процессия двинулась обратно в деревню. Вперед умчался один из мальчишек – наверняка с приказом накрывать столы, вытаскивать из погребов все, что там есть повкуснее, и наливать в кувшины сакэ…

Встретили гостей радушно, но столов, к удивлению викингов, им не предложили.

Прямо перед храмом располагался застеленный циновками помост, на них лежали другие циновки, потолще, и на каждой стояло множество тарелочек, блюдечек, каких-то стаканчиков.

– Садитесь, гости дорогие, – пригласил Харихиро, и опустился на помост, ловко подогнув под себя ноги.

Когда Ивар попытался проделать тот же трюк, колени его громко хрустнули, Нерейд сморщился, точно ему вместо пива подсунули уксус, а под могучей тушей Кари помост затрещал. Только Арнвид уселся, как ни в чем не бывало, и потянулся к глиняному кувшинчику.

– Это сакэ? – спросил он.

– Да, – важно ответил один из стариков. – Сделаем возлияние духам предков, и начнем…

Вокруг суетились женщины, мелкие, узкоглазые, в халатах с привязанными к спине подушками. Глаз не поднимали, но Ивар чувствовал, что разглядывают чужаков с интересом, даже со страхом. Постукивали по земле странными деревянными башмаками, на вид удобными, словно колодки.

– Возлияние предкам – это важно, – сказал он. – Ну что, начали?

К драккару возвращались вечером, уже в темноте.

Нерейд кривил физиономию – сакэ не понравилось, хотя выпил в одно жало нескольких кувшинчиков, а кормили местные так скупо, точно никогда не видели голодных мужчин. Плошек и тарелок вроде бы много, но в каждую словно птичка капнула, и то мелкая, а когда есть начинаешь, непонятно, что жуешь, то ли мясо, то ли водоросли, то ли еще что похуже.

Ивар тоже был недоволен – так и не удалось узнать, что за земля лежит на юго-западе; пытался разговорить стариков, но те бурчали что-то о Срединном государстве, а больше ничего сообщить не могли.

Кари тяжко вздыхал – тоже не наелся, и только Арнвид выглядел радостным, как дорвавшийся до мухи паук.

– Семь поколений богов, что были сами по себе, и невидимы! – восклицал он, потирая лысину. – А затем пять поколений богов, что являлись парами! Хе-хе! Идзанаки и Идзанами родили Аматэрасу!

Старого эриля напичкали новыми знаниями, и он счастливо переваривал их, забыв про пустое брюхо.

– О, вон и наши, – приободрился Нерейд, когда показался темный силуэт драккара и костер около него. – Клянусь утробой Тора, я готов сожрать столько же, сколько нам предложили!

– А я – в два раза больше, – добавил Кари.

Их встретили удивленными взглядами – ожидали, что приползут на карачках, держась за выпирающие животы. Пришли же своими ногами, да и вид такой, словно не на пир ходили, а в гости к теще, что готовить не умеет.

– Эй, жрать давайте! – завопил Нерейд. – Вы рыбу сварили? Отлично! И эту белую фигню тоже? Прекрасно!

– Что, все так плохо? – спросил Гудрёд, его желтые глаза изумленно блеснули.

– Бедно живут, – пояснил Ивар.

– А уж девки – кошмар! – влез Нерейд. – Такие мелкие, что у каждой задница в мой кулак размером. А уж тощие… сдавишь такую посильнее, не только ребра треснут, а и позвоночник сломается.

Ходивших в гости пустили к котелку, где была каша белого цвета – тот самый рис, что притащили местные. На вкус оказался так себе, немного получше бересты, но сожрали без остатка, и лосося погрызли всего, едва не проглотили кости.

– Так, стражу надо выставить, – сказал Ивар, наконец-то чувствуя приятную сонливость, что всегда приходит вместе с сытостью. – Гудрёд, ты распорядись, а то я… уже…

Веки опустились еще до того, как брякнулся на бок.

Проснулся, как показалось, мгновенно, и ощутил себя настолько бодрым, словно продрых всю ночь, хотя вокруг было темно. Плескало море, двое дозорных негромко переговаривались, вдали, за полями, за деревней, настырно и жалобно вопила ночная птаха.

Ивар собрался перевернуться на другой бок и заснуть вновь, как увидел, что над бортом драккара на миг поднялся темный силуэт. Решил бы, что показалось, ведь не услышал ничего, но силуэт появился вновь, маленький, стремительный, и остатки сонливости упорхнули прочь.

Конунг приподнялся, радуясь, что дозорные сидят к нему спиной, и ничем не покажут, что кто-то проснулся. Встал на четвереньки, и так, подобно гордому коту, но зато бесшумно, двинулся в сторону корабля.

До Дага Ивару было далеко, но кое-что он умел.

Оказавшись под прикрытием борта, распрямился и прислушался – наверху, между скамей кто-то ходил, легкий и очень тихий; но все же иногда задевал за предметы, издавал легкий шорох и позвякивание.

Своим там делать нечего, да и таиться ни к чему, а значит – чужак, лазутчик.

Ивар взялся за рукоять меча, но передумал, отдернул пальцы – зарубить врага можно, но тогда у него не спросишь, кто он такой, кем послан и почем нынче голова Ловкача…

Шорох приблизился, маленькая тень взвилась над бортом, и в тот же момент конунг прыгнул. Хватанул что-то, затрещала ткань, невероятно верткий лазутчик изогнулся, задергался. Твердое ударило Ивара по лицу, по животу, ощутил на губах вкус своей крови.

Маленько разозлился, саданул туда, где должна быть голова врага.

К собственному удивлению, не попал, зато сам получил в ответ добрый десяток ударов, и даже пару болезненных, в пах. Перед глазами потемнело, и конунг не стал мудрствовать, подгреб лазутчика под себя, и просто упал на него, придавил телом к земле.

Хрустнуло, вспискнуло, и враг прекратил шевелиться.

Услышал приближающиеся шаги, край глаза зацепил багровое свечение приближающихся факелов.

– О, конунг! – воскликнул один из дозорных.

– Точно. Поймал кого-то, – в голосе второго появилась гордость. – Вот какой он у нас, даже ночью найдет, с кем подраться!

– Разорви вас тролли? – Ивар с усилием повернул голову, сел. – Вы где были, когда он на корабль лез?

Дозорные преданно моргали, глаза были честные, недоумевающие, в рот каждого влетела бы морская чайка, и ей не пришлось бы поджимать крылья. Понятно, что бдили, смотрели вовсю, а что враг очутился за спиной, в самом центре лагеря, так это случайно вышло…

Ивар сплюнул и посмотрел на того, кого поймал.

Мелкий, как все местные, он был облачен в черную одежду – штаны, просторную хламиду с капюшоном. В правой руке держал короткий кинжал – вытащил, но не успел пустить в ход, левая оставалась пустой.