Его руки все также висели вдоль тела, походка была легкой и расслабленной. Глаза смотрели поверх Чанга, как будто пытаясь что-то разглядеть у него над головой. Чанг отступал, делая шаг то влево, то вправо. Он понимал, что рядом с ним – грозный боец, который до этого только делал вид, что не намерен сражаться.

Однако и Чанг вовсе не собирался сдаваться. Он сделал еще один шаг назад и внезапно бросился на противника, однако, не добежав до него двух шагов, резко отпрянул в сторону и тут же присел.

Его противник не ждал нападения, но ответил на выпад Чанга такой же серией ударов, как и перед этим, выстрелив навстречу ему целый град ударов руками и ногами. А Чанг, не теряя времени, напрыгнул на него снизу сбоку ногами вперед и, используя неустойчивое положение противника, быстро провел бросок с захватом шеи и повалил его на землю. Бой был закончен.

Зрители взорвались криками и громким перестуком железных шариков. Над центровищем поплыл оглушительный железный звон. Вокруг царило веселье и радостное оживление. Праздник первого дня состязаний продолжался.

Теперь участников стало гораздо меньше, и каждый из них мог рассчитывать на окончательную победу. Чанг был последним, кто вышел на «Полдень», и после завершения его схватки Джеррд объявил короткий перерыв.

Бойцам, да и зрителям, нужно было отдохнуть, подкрепиться и восстановить силы. Новые поединки начнутся после обеда. А сейчас как раз и наступил обед.

Время в городе измерялось по солнечным или песочным часам. В качестве последних использовались стальные воронки одинакового размера, которые были изготовлены в больших количествах и имелись в каждом доме.

Такая воронка устанавливалась на деревянную подставку, полую изнутри, наполнялась мелким сухим песком до определенной отметки, и песок начинал ссыпаться вниз, отсчитывая прошедшее время.

Отметки на воронке назывались «песками». Они были рассчитаны таким образом, что количество песка между ними всегда было одинаковым.

Для начала отсчета времени песок нужно было засыпать в воронку и разровнять, чтобы его верхний слой соответствовал определенной отметке. После чего снизу воронки вынималась специальная металлическая заглушка, и песок начинал сыпаться в подставку. После того, как все песчинки оседали внизу, песок вновь пересыпался в воронку, и все повторялось заново.

Песочные часы использовались для того, чтобы каждый житель, не выходя из дома, мог точно отсчитать время до или после какого-нибудь события. Так, например, сейчас Джеррд объявил, что поединки начнутся через два «песка», что обозначало время, в течение которого уровень песка в воронке снизится на две отметки.

Помимо песочных часов в городе было несколько солнечных, одни из которых располагались прямо на лобном месте.

Часы были выполнены из десяти скрепленных между собой металлических листов, которые образовывали внушительного размера плоский круг.

По его краям охристой краской были нанесены двенадцать широких полос, причем одна из них, направленная точно на север, была длиннее других. Эта полоска так и называлась: «Север». В центре листа строго вертикально был закреплен длинный железный штырь, и солнечная тень, отбрасываемая им, служила отметкой для определения времени.

Полосы на листе делили его на двенадцать частей, из которых три верхних – одна слева от «Севера» и две справа – были выкрашены темной краской и обозначались «Ночь». Сами части «Ночи» носили названия: «Первая ночь», «Вторая ночь», «Третья ночь».

После «Ночи» следовало «Первое утро» и «Второе утро». Дальше шел «День», который тоже делился на первый, второй и так – до пятого.

По окончанию дня наступал «Вечер» – первый и второй. Кроме того, «Второй вечер» еще носил название «Последней летней тени», а «Первое утро» – «Первой летней тени». Точно так же, «Пятый день» назывался «Последней зимней тенью», а «Первый день» – «Первой зимней тенью».

Чанг с солдатами отправились отдыхать. Командир разведчиков попросил Джеррда выдать ему на время песочные часы, чтобы не пропустить начало состязаний. В ответ староста заверил Чанга, что тому не о чем беспокоиться, и они могут спокойно отдыхать. А Джеррд даст задание Шану следить за временем, и тот оповестит разведчиков, когда выходить.

Вернувшись к себе, Чанг приказал Сипту и Кинаху заняться лошадьми, а сам с Нагом (который так же, как и он, все еще был участником турнира) наскоро перекусил (закуски уже были заботливо расставлены на столе) и отправился отдыхать.

Времени, отведенного на отдых, хватило только на то, чтобы немного вздремнуть и расслабить мышцы – казалось, что они только легли, как со двора послышался звонкий голос Шана, пришедшего их будить.

Когда они вновь возвратились на лобное место, зрители уже все были на своих местах, и вокруг снова царило веселое оживление. Плотно перекусив, горожане с новым жаром обсуждали поединки и строили предположения, кто же станет победителем …

…Тем временем состоялась очередная жеребьевка участников турнира, и Чанг снова оказался в самом конце.

Зато Наг будет сражаться в первом же поединке. Чанг подошел его подбодрить, еще раз напомнил об осторожности и даже приказал в первые минуты боя не предпринимать активных действий и попытаться получше изучить стиль ведения борьбы противника. Он знал горячность своего солдата, но все же рассчитывал, что тот обратит внимание на его слова.

Схватка началась. В это раз с Нагом боролся низкорослый, но широченный в плечах мужчина, лицо которого было практически полностью скрыто под густой бородой. Зато лысина сверкала на солнце, как хорошо начищенный медный ковш для воды. Он был голым по пояс, на теле было несколько шрамов от когтей животных и ударов клинками. Это был настоящий воин, против которого сражаться будет нелегко.

С первых же секунд соперники бросились друг на друга. Чанг огорченно помотал головой. Наг, казалось, совсем забыл о тех наставлениях, что давал ему его командир, и тут же поплатился за свою беспечность. Кулак противника, словно кувалда, с громадной силой, пробив защиту разведчика, врезался ему в грудь и сбил дыхание. Второй такой же удар через мгновение повалил его на землю. Схватка была закончена. И закончена совсем не так, как того хотел Чанг.

Теперь из его отряда не осталось никого, кто мог бы и дальше продолжать поединки, не считая, конечно, самого командира. И никого, кто бы вызывал интерес Чанга – никого, кроме Илии.

Он увидел ее чуть в стороне. Она о чем-то весело болтала с красивым улыбчивым молодым воином, который ни на мгновение не отрывался взглядом от ее лица. Скорее всего, это был один из претендентов на ее руку и сердце.

Чанг отвернулся. Отчего-то ему вдруг стало грустно и захотелось побыстрее вернуться к себе – в степь, к своему дому и к женщине, которую он пока не выбрал, но которая, без сомнения, уже ждет его там.

Он усилием воли смог подавить внезапный приступ грусти, и – как ему ни хотелось уйти отсюда – нацепил на себя маску заинтересованности и принялся с видимым интересом наблюдать за единоборствами. Однако внутри сделался холодным, как лед. Он вдруг осознал, что все окружающее его действо по-настоящему не имеет к нему никакого отношения.