В самом центре стола восседает Тигр. При виде него волосы на загривке встают дыбом, а руки сами сжимаются в кулаки.

Орсо достиг сцены и теперь взбирается по ступеням, а мы неотступно следуем за ним. Рядом с Этти появляется Гаврош – он цепляется за ее серый балахон, будто желая загородить ее собой.

– Nous sommes d’un sang, – говорит Орсо, почтительно склонив голову. Затем поднимает руки в приветствии. – Хорошей охоты, бароны!

Орсо – Хранитель знаний Двора чудес, учитель Закона. Когда он говорит, его все слушают.

Бароны склоняют головы в приветствии, произносят ответные слова. Все, кроме Тигра. Его губы плотно сжаты, а желтые глаза не отрываются от лица Орсо.

– Смотрю, вы начали без меня, – говорит Орсо, занимая место. – Как жаль. Вы, наверное, думали, что я не смогу присутствовать.

Ему отвечает Окан Малони, барон гильдии Удачи.

– Монсеньор Орсо, мы слышали, что вы исчезли и никто не знает, где вы находитесь.

– Мы слышали, что вы больше не вернетесь, – добавляет Рим Темам, барон гильдии Наемников, искоса поглядывая на Тигра.

– Интересно, где же вы услышали такие ужасные сплетни? – Лицо Орсо ожесточается.

– Как ты выбрался? – резко спрашивает Тигр, выдавая тем самым, что знает, где пропадал Мертвый барон.

Орсо улыбается.

– Дорогой Каплан, я Отец Призраков. Я не похож на смертных, созданных из плоти и крови. Нет такого места, где можно удержать меня насильно.

– Ты врешь, как Изенгрим. – Тигр сплевывает на пол.

– И все-таки я стою здесь. – Орсо улыбается, но его глаза холодны, как лед. – И раз уж речь зашла о причине моего отсутствия: знаешь ли ты, Каплан, что последнее воспоминание перед тем, как я… оказался в неправильном месте, это как пятеро мужчин напали на меня из засады, и у двух из них были метки гильдии Плоти?

– Ты обвиняешь меня в том, что я как-то связан с твоим заключением?

– Я говорю тебе только то, что видел своими глазами. Ты ставишь под сомнение слова барона? – В голосе Орсо отчетливо звенит сталь.

Тигр кривится. Потом скрещивает руки на груди и коротко свистит. За его спиной сразу появляется его мастер. Ленуар смотрит на мир только одним глазом: когда он получал метку своей гильдии, один из тяжелых концов плетки Тигра попал ему по лицу. Тигр что-то шепчет на ухо Ленуару, тот кивает и поспешно удаляется. Через несколько секунд вперед выталкивают двух массивных Хищников.

– На колени! – приказывает Тигр.

Мужчины хмурятся, но подчиняются. Никто не может воспротивиться барону Каплану. Ленуар протягивает ему пистолет. Он берет его и без всяких церемоний целится в одного из коленопреклоненных мужчин. Хищник успевает вскинуть руки, но тут раздается треск: Каплан стреляет ему прямо в сердце. Я вздрагиваю. Его тело оседает медленно, как облако пыли. Я отворачиваюсь, когда второй мужчина низко опускает голову, зная, что у него нет шансов на спасение. Мне никогда не нравилось смотреть на смерть. Через несколько секунд слышу глухой стук: он валится на пол.

– Вот два человека, носивших метку моей гильдии, – говорит Каплан Орсо. – Считай, что обвинения сняты.

– Мой дорогой Каплан, ты сама доброта и почтение, – кланяется Орсо, пока Ленуар оттаскивает тела прочь. Затем улыбается. – Но достаточно смерти и возмездия, давайте отпразднуем наше воссоединение! Хочу поделиться с вами своей большой радостью.

Он вытягивает за руку прятавшуюся у него за спиной Этти и ласково подталкивает вперед.

Увидев ее, Тигр привстает в кресле и смотрит на Тенардье, незаметно материализовавшегося за спиной у Томасиса. Тенардье смотрит на меня, и его лицо перекашивает от злости.

– Еще один из смертных проходит сквозь ворота мира живых и отправляется в царство мертвых, – говорит Орсо.

Тигр бросает на Тенардье многозначительный взгляд.

Тенардье, очень взволнованный, с красным лицом, делает несколько шагов вперед.

– Монсеньор Орсо, – начинает он медоточивым голосом, – кажется, у вас на попечении оказались и моя дочь, и моя воспитанница.

Орсо смотрит на него как на червя.

– Ты обращаешься ко мне без приглашения, Тенардье? – спрашивает он ледяным тоном. – Ты всего-навсего мастер и не имеешь права голоса за Высоким столом.

Тенардье колеблется, глядя на Каплана.

– Но это мои дети…

Рука Орсо ложится мне на плечо.

– Это чадо Воров. Ее отец – Томасис. Разве не так гласит Закон?

– Что говорит Закон? – вторят ему Призраки сотнями голосов. Они повторяют свой вопрос до тех пор, пока звук не начинает отражаться от стен, пока от него не начинают дрожать внутренности.

Томасис прожигает меня взглядом. Я твердо смотрю ему в глаза. Вероятно, меня ждут большие неприятности.

– А эта девушка попросила дать ей метку гильдии Призраков. – Орсо кладет руку Этти на плечо. – И метка будет дана ей в вашем присутствии, почтеннейшие.

Барон Каплан разъяренно мычит и встает, тыча пальцем в Орсо.

– Ты не посмеешь, старый медведь! Она моя.

Я вижу, как Этти дрожит под рукой Мертвого барона.

– Твоя? Я не вижу на ней твоей метки, брат мой.

Смотрю на Томасиса. Лицо у него бледное, перекошенное.

– А значит, она свободна и имеет право просить места среди Мертвецов. Разве не так гласит Закон? – продолжает Орсо.

– Таков Закон, таков Закон! – исступленно шепчут Призраки.

Тигр оглядывает стол. Но все бароны непреклонно молчат.

– Вы пренебрегаете Законом, монсеньор? – холодно спрашивает Орсо. – Или хотите изменить его по собственному желанию, как уже сделали однажды?

Орсо наклоняет голову, обращаясь к столу баронов.

– Доколе можно прогибать под себя Закон? Ведь однажды он не выдержит, рухнет на наши спины и погребет под собой нас всех!

Бароны выглядят смущенными, все, кроме Кордей. Она, кажется, удивлена, но лишь слегка.

Услышав слова Орсо, Тигр садится на свое место, дрожа от ярости.

Мертвый барон демонстративно поворачивается спиной к Высокому столу. Он смотрит на зрителей, чад Двора чудес, которые с замиранием сердца следят за происходящим.

Затем поворачивается к Этти.

– Этой ночью девушка, одна из Тех-кто-ходит-днем, умрет и возродится среди Мертвецов. Этой ночью ты присоединишься к Отверженным, станешь чадом Двора чудес, дочерью Призраков.

Орсо разворачивает к себе Этти так, чтобы она смотрела ему в глаза, и спрашивает:

– Ты готова, девочка моя?

Этти в смятении ищет меня глазами. Она не знает, что ее ждет. Мне нужно было предупредить, но я не хотела ее пугать. От страха боль может стать только сильнее.