Лукаса Пойнтера опознали по зубам, ибо сохранилась его стоматологическая карта, но тело, согласно одному из прочитанных мною сообщений, было обожжено так, что визуальное его опознание стало невозможно. В конце концов я наткнулась на его фотографию. Ей было более пятидесяти лет, она оказалась черно-белой и очень зернистой, но ошибки быть не могло – с нее на меня смотрели все те же жестокие глаза. Меня пробрала невольная дрожь. Судя по этому снимку, он был неприятным типом и до того, как стал Зависшим. И ты убила его, напомнила себе я. Несмотря на то что я знала – он хотел именно этого, умереть, во мне всякий раз разверзалась пустота, когда я думала о той боли, которую причинила ему при этом.

Я искала в сети другие статьи о его смерти, когда услышала голос мамы, зовущей меня вниз. Быстро закрыв ноутбук, я схватила пустую корзину. Она явно была не в том настроении, чтобы заставлять ее ждать.

На первом этаже через окно кухни я увидела, что Джош подстригает газон в саду. Лицо его было мрачно.

– Итак, – строго и решительно сказала мама, – у тебя есть выбор: либо ты заканчиваешь стирку, либо едешь со мной в супермаркет. Что ты выбираешь?

Принять решение было легко. Закончить стирку – это дело нескольких минут. – Пожалуй, я выбираю стирку.

– Отлично. Из машины надо достать всю постиранную одежду и развесить ее на сушилке, затем нужно постирать все пляжные полотенца, которые лежат в ванной, и наконец, на стиральной машине есть небольшая кучка вещей, которые требуют ручной стирки. – Мысленно я испустила тяжелый вздох. Похоже, я сделала неверный выбор, а ведь она еще даже не закончила. – А когда ты справишься со всем этим, не могла бы ты разобрать тот мусор, который я выгребла из всех ваших карманов и сложила на подоконник вот здесь? Уверена, что большую его часть надо выбросить.

– Хорошо, мама. – Я подхватила корзину и быстро удалилась, пока она не успела добавить к этому списку домашних дел еще что-нибудь. Несколько минут я шумно возилась на кухне, пока не услышала, как она прощается и захлопывает за собой дверь. Потом, когда ее машина выехала с подъездной дороги на шоссе, я вышла в сад.

– Привет, ну что, развлекаешься? – Я похлопала по плечу Джоша, ходящего по траве с газонокосилкой, оставляя за собой немного неровный след. Джош вздрогнул.

– А, Алекс, привет. – Он вынул из ушей наушники, и до меня донесся низкочастотный ритм, заглушающий даже гудение газонокосилки. – Я и не знал, что ты вернулась. Ты видела маму?

– Видела, и она навалила на меня жуткую уйму дел. Она что, пребывает в этом настроении весь день?

– Ага. Ты правильно сделала, что слиняла до того, как она вернулась домой. К несчастью, я в то время еще лежал в кровати, и она восприняла это как что-то вроде личного оскорбления.

– Ну, что ж, я немного поработаю, а потом выпью кофе? Тебе сварить?

– Не-а, я весь в поту и без кофе. Как только я разделаюсь с газоном, то сразу же выпью холодного пива. – Он снова вставил в уши наушники и включил газонокосилку. Я медленно побрела в дом. Мне совершенно не хотелось горбатиться, но мама рассчитывает на то, что я переделаю все дела до того, как она вернется из супермаркета, поэтому лучше приниматься за работу. И я засучив рукава начала работать.

Час спустя и я была вся в поту и не могла дождаться конца всех этих домашних дел, чтобы вдоволь напиться чего-нибудь холодного. Схватив пластиковый пакет, я сгребла в него весь мусор, который мама достала из карманов. Поначалу я хотела было начать проверять его, но, поскольку никто из нас ничего из этого до сих пор не хватился, какой в этом смысл? В конце концов я бросила пакет с мусором в мусорный контейнер, стоящий во дворе.

Я только что достала из холодильника холодный напиток, когда мама вернулась из супермаркета, и у меня затеплилась надежда, что, возможно, если я предложу отнести в дом пакеты с покупками, потом мне удастся незаметно ускользнуть и снова сесть за компьютер. Мы быстро разложили все покупки, и я сварила ей чашку кофе. Джош, войдя наконец в дом, обсыпанный обрезками травы, одними губами с ухмылкой произнес: «Подлиза». Посмотрев на него, я вопросительно подняла бровь.

– Мне еще надо ответить на несколько электронных писем, так что, если понадоблюсь, я буду у себя, – сказала я так буднично и небрежно, как только могла.

– Хорошо, солнышко, – рассеянно ответила мама, уставившись на монитор своего компьютера. – Да, кстати, ты просмотрела все то, что я выгребла из ваших карманов?

– Ага, и выбросила в мусорный контейнер.

– А что было в той карточке из собора Святого Павла?

– Что-что?

– Там была какая-то карточка из собора Святого Павла. От какой-то женщины-священника по имени Вероника Уотерс. Каким образом она оказалась у тебя в кармане?

Я уставилась на нее, лихорадочно соображая. Вероника Уотерс? Эту странную женщину-священника зовут Вероника?

– Алекс? С тобой все в порядке?

– А, да, извини. Просто задумалась. Э-э, я не знаю, кто это, наверное, она собирала средства на благотворительность, когда я ездила туда в прошлый раз. Наверное, мне не стоило выбрасывать эту карточку. – Я улыбнулась и двинулась к двери. – Я достану ее из мусора, – бросила я через плечо, выходя за дверь. Когда я поднимала крышку мусорного контейнера, мое сердце гулко колотилось. Значит, ее зовут Вероника. Она дала свою визитную карточку после того, как мне помогли спуститься с купола в то время, когда амулет был у Кэтрин. Я тогда не прочитала, что было написано на этой визитке, а просто сунула ее в задний карман своих джинсов, где она и оставалась, пока мама не вынула ее оттуда перед тем, как их постирать.

Если это та самая Вероника, передо мной встает множество новых вопросов.

Впервые я услышала о ней от Кэллума, когда он рассказывал мне о своей жизни. Вероника была Зависшей, которая, судя по всему, вела себя немного эксцентрично, предпочитая отбирать воспоминания у пьяных, засидевшихся на вечеринках допоздна. Затем она сумела освободиться из мира Зависших – кто-то из живых людей нашел амулет, и это дало ей возможность спастись. Как и Кэтрин, она, видимо, вновь стала человеком из плоти и крови, и каким-то образом Кэтрин об этом узнала. Если эта Вероника и преподобная Уотерс – один и тот же человек, то мне надо будет спросить ее о многих вещах.

Я быстро достала из контейнера пластиковый пакет и молча побежала к себе наверх, где плотно закрыла за собой дверь, после чего высыпала содержимое пакета на пол. Визитную карточку я нашла быстро. Она была белая, маленькая, и на ней имелась надпись с крошечным изображением собора Святого Павла в уголке.

Преподобная Вероника Уотерс

Я посмотрела на напечатанные под этими словами номера телефонов, затем бросилась к своему письменному столу, чтобы достать из ящика письмо. Номер мобильника там и там совпадал. Я тяжело плюхнулась на кровать. Да, карточка принадлежала ей, но что все это значит? И почему ей так хотелось поговорить со мной? Был только один способ это выяснить. Я взяла свой мобильник и набрала ее номер.