переливающимися углями в камине. Длинная комната была разделена перегородкой, и в глубине в свете лампады виднелись ниши кроватей, одна над другой, с матрасами из соломы. Согнувшись над нижней кроватью, сидела Юзефа.

— Сапоги сними, — пробурчала она неприветливо, налила в ложечку отвар из бутылки и поднесла к изголовью.

Я повиновалась и с подушками в руках пошла по полосатым домотканым половикам к кровати. На столе рядком стояли корзины с едой и пирог под полотенцем — вероятно, Юзефе тоже помогали. Чисто вымытый каменный пол блестел. За стенкой тихонько напевал детский голос, и слышалось квохтание кур.

Подойдя ближе, я, наконец, рассмотрела Дина. Он не спал и, старательно вытянув губы, пил с ложечки. Лоб его был покрыт испариной.

— Тётенька ведьмачка, вы видели Несу? — севшим, как от простуды, голосом спросил юный краснолюд, увидев меня.

— Какая тебе ещё Неса, — проворчала Юзефа, протянула руку и убрала с его лба прилипшие вихры волос. — Пей.

— Доктор сказал, что с ней всё будет в порядке, Дин, — ответила я и опустилась на корточки около кровати. — Её мама передала вам подарки.

Юзефа долго, неподвижным взглядом смотрела на шёлковые подушки, и я уж решила, что за этим последует взрыв. Однако с тяжёлым вздохом она поднялась, приняла подушки из моих рук и, встав на цыпочки, закинула пару на верхнюю койку, а одну взбила и подложила под голову Дина, рядом с лохматой игрушкой волка, которую я вернула вчера. На круглых щеках мальчика появились ямочки.

— Прохладная, — заулыбался он.

— Можно я задам Дину несколько вопросов? — обратилась я к Юзефе. — Мне не совсем понятно, что произошло в подземельях.

— А вы не будете ругаться, тётенька ведьмачка? — жалобно спросил Дин.

— Вот ещё, — буркнула Юзефа. — Я ей поругаюсь! Для того, чтобы ругаться, у тебя есть мать.

— Я не буду ругаться, — сказала я, рядом с краснолюдкой чувствуя себя провинившейся неизвестно в чём маленькой девочкой. — Я хочу понять.

Дин кивнул.

— Начнём с самого начала. Зачем вы ходили в катакомбы?

— Так вы не первый раз там были?! — воскликнула Юзефа.

Дин умоляюще посмотрел на мать.

— Ладно, ладно… — сказала она. — Я потом с тобой поговорю, по-своему, когда выздоровеешь. А сейчас отвечай ведьмачке и ничего не таи.

Она поднялась, стянула сверху одну из подушек и ушла в глубину комнаты за перегородку. Я выдохнула с облегчением, перебралась поближе к кровати. Дин снизил голос до шёпота.

— Главное, чтобы Тим не услыхал, он ещё маленький для таких дел.

Я серьёзно кивнула, и Дин продолжил:

— Мы ходили в катакомбы, потому что Неса хотела найти для всех Воинов Дракона такие же красивые мечи, как у неё, — сказал Дин.

Жар бросился мне в лицо — похоже, что подаренный мною наградной стилет сыграл не последнюю роль в происшествии с детьми.

— Кто такие Воины Дракона? — тоже шёпотом спросила я.

— Это мы вчетвером. Неса — она главная, у неё есть амулет, я, Янчик и Маришка, — ещё тише, чем я, ответил Дин. — Ух, и страшно под землёй было, когда мы там выслеживали. Нашли мечи, но все огромные и ржавые… И призрак на нас бесился, но мы его не дразнили, только Янчик чуть-чуть…

Дин хитровато поглядел на меня, пытаясь вычислить реакцию на его слова.

— И что было дальше? — спокойно спросила я.

— А потом мы пролезли в тот склеп с дядькой в капюшоне. Думали тут-то нам и повёзет. Сдвинули крышку, а там… — он замолчал.

Юзефа вернулась из своей половины комнаты и захлопотала у стола.

— И что там?

Дин привстал и жарко зашептал мне в ухо:

— А там — яйца Серебряной Змеи!

— Так это вы вытащили их из саркофага?! — я вспомнила очаг и горшок с серебристыми оболочками, и кожу продрал мороз. — Они были целыми?

— Целёхонькие, — ответил Дин. — Мы их высиживали в горшке целую неделю — проведывали каждый день и доливали масло в горелку. Неса хотела, чтобы у каждого из нас была своя серебряная змея. Чтобы мы их приручили.

Я молчала, а Дин откинулся обратно на эльфийскую подушку.

— А потом мы пришли и нашли скорлупки яиц, и… — его голос задрожал.

— Всё позади, — тихо сказала я и взяла его за руку. — Я ведьмачка, мне можно рассказать.

— Из углов выползли серебряные змеи! У них были ноги! И зубы! И глаза горели, как угли! Они были такие страшные! — Дина начала бить дрожь, а я испугалась, что Юзефа вернётся и прогонит меня. — Мы прыгнули в гроб к мертвяку, я упёрся спиной и задвинул крышку. Она была тяжёлая, но я был очень сильный…

Дин замолчал, и молчала Юзефа, которая подошла к кровати с полотенцем в руках и смотрела на сына.

— Ты поступил, как герой, — ободрила я.

— Нет, — он горько помотал вихрастой головой. — Мы были там долго-долго и боялись выходить, Неса звала Дракона на помощь, но он не пришёл. А потом она перестала звать… Было темно, очень долго было темно. А потом затряслось, и я проснулся. Гроб дрожал, и было очень страшно.

«Это мы вчера взрывали бомбы на кургане!» — подумала я.

— Я хотел открыть крышку, но не смог сдвинуть её обратно. Я стал очень слабый… Никто больше не шевелился, а я не смог. Я всех подвёл. Я не дракон.

Последние слова он прошептал.

— Ты не дракон, но ты всех спас. Неса тоже так считает, — сказала я и поднялась. — И мне ты очень помог.

Мальчик устало прикрыл глаза, а краснолюдка промокнула его потный лоб влажным полотенцем.

— Шпана, — пробасила она ласково и запустила руку в карман передника. — На, отнеси его подружке гостинец.

Я взяла лохматого зайца с глазами крестиками, очень похожего на игрушечного волка Дина.

— Из мужнина тулупа сделала, — сказала краснолюдка и молча смотрела мне вслед, пока я надевала сапоги и прощалась. Я тихо прикрыла за собой дверь.

***

Трупоеды исчезли, и только пузыри кладок яиц в слизких плёнках напоминали