– Ты все знал! Знал, что случится, – прорычал телохранитель. – Ты – соучастник!

Агент Королевской гвардии Рафа Диас проталкивался сквозь бегущую толпу, стараясь быстрее добраться туда, где он видел вспышку выстрела.

Амбра Видаль в безопасности, говорил он себе. В этом он не сомневался, поскольку видел, как напарник толкнул ее на пол и прикрыл своим телом. И еще он был уверен, что жертве уже ничем не помочь. Эдмонд Кирш был уже мертв, когда падал.

Один из гостей, как показалось Диасу, хотел предупредить о нападении – пытался прорваться к трибуне прямо перед тем, как прогремел выстрел. Но какой бы ни была причина странного поведения гостя, это могло подождать.

Сейчас у Диаса только одна задача.

Схватить убийцу.

Добравшись до места вспышки, Диас обнаружил разрез в ткани, яростно рванув, разодрал до самого пола и впрыгнул в дыру, оказавшись среди строительных лесов.

Боковым зрением он увидел слева человека – высокого, в белой военной форме. Тот бежал к запасному выходу в дальнем конце помещения. Мгновение – человек в белом исчез за дверью, и она захлопнулась за ним.

Диас бросился в погоню, лавируя среди электронных приборов. Выскочив в запасной выход, он оказался на бетонной лестничной площадке. Перегнулся через перила: там еще два этажа, и беглец с бешеной скоростью мчится вниз по крутой лестнице. Диас устремился следом, перепрыгивая через несколько ступеней. Откуда-то снизу до него донесся звук – входные двери распахнулись и с грохотом захлопнулись.

Убийца сбежал из музея!

Оказавшись на первом этаже, Диас помчался к выходу – двойным дверям с горизонтальными ручками – и с разгону налетел на них всей тяжестью тела. Но двери не распахнулись, как у запасного выхода наверху, а приоткрылись лишь на несколько сантиметров. Диас врезался в твердую сталь, неловко упал на бедро, и в плече запульсировала острая боль.

Превозмогая боль, агент с трудом поднялся и снова попробовал распахнуть двери.

Они приоткрылись ровно настолько, чтобы он смог увидеть, в чем дело.

Диас не поверил своим глазам. Дверям не давала открыться толстая нить бусин, намотанная на ручки со стороны улицы. И эти бусы были ему прекрасно знакомы. Как и любому ревностному испанскому католику.

Неужели… это четки?

С разбегу, собрав все силы, Диас еще раз ударил плечом в двери, но нить не порвалась. Он вновь выглянул в узкий проем, не понимая, откуда здесь четки и почему их не удается разорвать.

– ¿Hola? – крикнул он в проем. – ¡¿Hay alguien?![33]

Тишина.

За дверями Диас видел высокую кирпичную стену и пустую, явно служебную подъездную дорожку. Шансы, что кто-то разблокирует дверь, почти нулевые. Не видя другого выхода, он вытащил пистолет из скрытой под блейзером кобуры. Просунул ствол в проем и уперся дулом прямо в цепь бусин.

Я собираюсь расстрелять четки. Qué Dios me perdone[34].

Металлический прямоугольник, бывший когда-то распятием, покачивался у него перед глазами.

Диас нажал на спусковой крючок.

Звук выстрела прогремел, отражаясь от стен и пола бетонной площадки, и двери распахнулись. Диас рванулся вперед и через долю секунды был уже на пустой подъездной дорожке. Крупные бусины, подпрыгивая, катились по асфальту.

Убийцы в белом нигде не было.

В ста метрах от служебного входа адмирал Луис Авила молча опустился на заднее сиденье черного «рено», и машина стремительно понесла его прочь от музея.

Нить из полимерного волокна, на которую он нанизал бусины, сделала свое дело – задержала преследователей.

Мне удалось уйти.

Машина мчалась на северо-запад вдоль реки Нервьон, а затем влилась в стремительный поток автомобилей на авениде Абандоибарра. Адмирал Авила наконец позволил себе немного расслабиться.

Миссия выполнена. Все прошло более чем гладко.

В голове у него зазвучал бравурный «Марш Ориаменди»[35] – когда-то эти овеянные временем строки звучали именно здесь, во время кровавой битвы при Бильбао.

¡Por Dios, por la Patria y el Rey! – мысленно пропел Авила. За Бога, за родину, за короля!

Этот боевой гимн давно забыт… а между тем война только начинается.

Мадридский Palacio Real[36] – не только самый большой королевский дворец Европы. Он славится гармоничным слиянием двух архитектурных стилей – классицизма и барокко. Дворец построен на месте мавританского замка девятого века, его украшенный колоннами фасад растянулся на сто пятьдесят метров вдоль Пласа-де-ла-Армериа. Внутренние помещения дворца – поражающий воображение лабиринт из 3418 залов и комнат общей площадью больше четырехсот пятидесяти тысяч квадратных метров. Салоны, спальни, коридоры и холлы украшены бесценными произведениями религиозного искусства, работами Веласкеса, Гойи и Рубенса.

Из поколения в поколение дворец был резиденцией испанских королей. Сегодня здесь размещены органы государственной власти, а королевская семья живет за городом, в не столь пышном и более уединенном Паласио-де-ла-Сарсуэла.

Но в последние месяцы именно Королевский дворец Мадрида, этот оплот государственности, стал домом сорокадвухлетнего наследного принца Хулиана – будущего короля Испании. Принц переехал во дворец по совету наставников, которые считали, что в смутный период, предшествующий коронации, ему лучше «быть на виду у всей страны».

Отец принца Хулиана, нынешний король, страдая неизлечимой болезнью, уже много месяцев не вставал с постели. Когда его умственные способности стали угасать, во дворце приступили к постепенной передаче власти – принца готовили к восшествию на престол сразу после смерти короля. Смена лидера была неизбежна, Испания обратила испытующий взор на принца Хулиана, задаваясь единственным вопросом:

Каким же правителем он будет?

Принц Хулиан всегда знал, что рано или поздно станет королем, и потому даже в детстве был сдержан и осмотрителен. Мать его умерла от осложнений беременности, вынашивая второго ребенка, и король, к удивлению многих, принял решение больше никогда не жениться. Хулиан остался единственным наследником испанского трона.

Наследник без дублера, вышучивали принца британские таблоиды.