—Мне грустно иобидно слышать еёслова,— заявила тогда Марси.— Но! Нанеё саму янеобижаюсь. Иона, имама— моя родня. Мне дороги обе. Меня огорчают противоречия между ними, ноянесобираюсь выбирать какую-либо сторону.

Таким был ответ нашей сильной инеунывающей подруги. Право слово, гляжу намилашку Марси идумаю— если быона всамом деле была моей дочерью, ябыейгордился.

Да, если Шон еёобидит, познакомится сотцовским кулаком…

Больше мыктеме взаимоотношений моей матушки иМарси невозвращались.

Авот тема нашего столкновения счетвёркой титосийцев напомнила осебе сама.

Курсантов изТитоса повязали стражники. Упарней хватило ума несопротивляться. Начались разбирательства, ивот что удалось установить: четырёх титосийцев видели стремя курсантами Академии. Носами титосийцы заявили, что перекинулись парой слов сознакомыми, аповздорили уже после между собой.

Тоесть ибоевой артефакт использовали вмеждоусобной драке.

Нас жесШоном иМарси «допросили» формально, даисделали это профессора Академии. Нас сразу втроём пригласили вкабинет ипередали слова титосийцев, спросьбой подтвердить или опровергнуть их.

Яответил, что было всё так, как рассказывают титосийцы, апосле моего косого взгляда согласился иШон. Апосле, поколебавшись, иМарси.

Врезультате титосийцев отправили вкарцер и, насколько японимаю, думают оботчислении Мистера Чайки (который иприменил боевой артефакт). АМистер Чайка из-за сломанной челюсти толком исказать ничего неможет— мучается, бедняжка, сперебинтованным клювиком.

Нуинакеры сними совсеми.

Завсеми разбирательствами исозданием нового щита неделя пролетела быстро.

Настали выходные.

* * *

—Сожри морские охотники всех, кто придумал приёмы!— раздражённо воскликнул я, стоя перед зеркалом вгостиной утром ввоскресенье.

—Тоесть всех алиссийцев,— кивнул Лаграндж.

—Отец, япомерил уже три костюма. Если тынеуспокоишься, ясбегу издома,— ярешительно посмотрел ему вглаза.

Видимо, мой взгляд пронял Лагранджа, поэтому онрезко окончил пытку:

—Нестоит впадать вкрайности. Этот бордовый фрак отлично тебе подходит! Нанём иостановимся!

Набольшие светские приёмы сучастием высокопоставленных гостей было принято одеваться внациональные цвета. Для нас, викторианцев, это красный, для алиссиийцев— синий, утитосейцев золотой счёрными вставками. Княжества Республики представляют собой исключение— там вкаждом княжестве одеваются кто вочто горазд, инакораблях княжеств разная форма. Но, справедливости ради, официальный цвет непосредственно республиканского флота— оранжевый.

Вобщем, ничего удивительного, что намне был фрак, пусть итёмного, нокрасного оттенка.

Ивсё жечёрта сдва ябыпозволил этому моднику тратить почти сутки моего времени навыбор одежды, если бынеиспользовал все эти субботние хождения помагазинам ипримерки для своей пользы.

Между делом япоспрашивал уЛагранджа кое-что про людей, анетолько про новые земли иартефакты.

Приём, накоторый мытак усердно собирались, ожидался быть весьма важным изначительным. Кроме того, что его устраивает дель Ромберг— властительница острова Бун, азначит поумолчанию соберётся большое количество знатных инеочень персон снашего острова иокруги, ожидалось прибытие большой шишки— Вице-Премьера Шестого моря. Понедомолвкам отца исамой Мэри Кэролайн ещё тогда, наобеде внашем доме, ясделал вывод, что этого Вице-Премьера наБуне неособо любят. Аябуду выступать забавной зверюшкой. Что ж, мне, конечно, невпервой, носогласился янаэто только изчувства благодарности кЛагранджу завсё, что онделает ради меня. Когда дель Ромберг ушла, онпрямо сказал, что моё присутствие поможет иему, ией, ноесли ясбегу, онпоймёт инесильно обидится.

Ещё быябежал откаких-то сухопутных крыс!

Вдва часа дня мысотцом насамоходной карете подъехали ккрыльцу поместья дель Ромбергов.

Ипарк, идом неуступали размерами поместью Лагранджа. Правда, обилием обнажённых мраморных скульптур, фонтанов изолочёных завитушек превосходили слихвой.

Вобщем, всё было вдухе дель Ромберг-старшей.

Ивочередной раз яозадачился вопросом, как жетак вышло, что дель Ромберг-младшая выросла такой невинной скромняшкой?

Нас проводили задом, там впарке среди деревьев были натянуты летние нарядные шатры, где стояли закуски инапитки, агости могли беседовать, неопасаясь, что иххватит солнечный удар.

—Много народу,— проворчал я, осматриваясь.

—Это ещё невсе собрались,— ответил Лаграндж, намётанным глазом оценивая публику.

Затем целый час мышарахались отодного шатра кдругому иуспели пообщаться сцелой прорвой народа. Александр Лаграндж был благодушен иучтив скаждым. Скем-то просто беседовал наобщие темы, представляя своего приёмного сына, тоесть меня, аскем-то обсуждал финансовые дела.

Фу. Нелюблю яэту муть.

Были здесь илюди, которых язнал: преподаватели изАкадемии инекоторые курсанты сродителями. Например, Алексей Савельев, удивительное совпадение, его родители как раз сейчас приплыли изИльинского княжества, чтобы его проведать. Были здесь иродственники Шона— деЛепшеки, рядом скоторыми первое время икрутился мой очкастый друг.

Пообщались сКевином… хотя его сейчас нужно называть «профессор Рассел». Оннеупустил возможности присесть науши Лагранджу, расхваливая мои таланты артефактора.

—Будьте уверены, господин Лаграндж, вашего сына ждёт блистательное будущее! Конечно, мне как учёному, кажется, что лучше ему выбрать науку,— онпосмотрел наменя взволновано, ночерез секунду чуть спокойнее продолжил:— Нояиморяк впрошлом. Имогу сказать, что стаким капитаном корабль вашего сына точно покорит неодно море!

—Ваши слова делают меня счастливым, профессор,— улыбнулся Лаграндж.

—Нучто вы, явсего лишь говорю чистую правду. Кстати,— онлукаво улыбнулся,— если вдруг Теодор вбудущем захочет запатентовать свои изобретения, ямогу помочь. Аучитывая ваши собственные возможности, господин Лаграндж, патент может быть очень выгоден для Теодора. Ипри этом полезен для всего мира.

Мой приёмный отец нахмурился ивопросительно посмотрел наменя.

Ятяжело вздохнул исказал:

—Профессор неимеет ввиду ничего дурного. Просто онуверен, что творить полезные людям вещи изарабатывать наэтом деньги лучше, чем просто творить.

—Всегда найдётся тот, кто заработает наальтруизме другого,— наставительно поднял указательный палец Кевин. Азатем покачал головой.— Капитан Джонсон яркий пример этому. Как вам известно, некоторые его изобретения сейчас активно используются. Иприносят деньги тем, кто ихпроизводит. Капитан Джонсон был щедрым человеком иотдавал патенты… пусть небесплатно, ноинеочень для себя выгодно. Средств ему хватало. Онсмотрел вбудущее, но… лишь под одним углом. Ачто витоге? Наего творениях зарабатывают другие, аего матушка прозябает внищете.