* * *

Клубника со сливками? Мидии? Но Ян не хотел быть пошлым. Он собирался приготовить что-нибудь простое: то, что удобно брать руками и есть, без намеков. Ужинать и разговаривать. Потому что если у Кэт случится короткое замыкание, если она уйдет в себя, то желание будет испорченно. Весь вечер будет испорчен. А может стать чем-то весьма интересным.

Ян катил тележку от одного прилавка к другому, оценивая продукты на пригодность к предстоящему ужину. Бананы – нет. Мороженное – не то. Пальцы должны оставаться чистыми. Подошли бы блюда, которые удобно есть с помощью шпажек. Или палочек. Суши. Нет, не суши. Сто к одному, что Кэт не умеет пользоваться палочками. Тогда эротика превратится в комедию. Так что – шпажки. Оливки, маслины… Он складывал баночки в тележку. Хм… Королевские креветки. Он сам сделает соус. Понадобятся шпинат и лимон. Никакого чеснока. Мало ли что… Шампанское? «Асти»? Только так. Две – а, к черту… – три бутылки. И не забыть сразу поставить в холодильник.

Ян занял очередь у кассы. Подумал. Вернулся и все-таки положил в тележку корзинку с клубникой.

* * *

Катя раздевалась, не включая свет, но видела свое отражение в зеркале, освещенном луной. Белая кожа. Все тоненькое. Аккуратное.

Небольшая грудь. Наверное, мужчинам нравятся попышнее. Если бы она была мужчиной и видела такое… Нет, не представить. А самой ей нравилось.

Катя стянула резинку, волосы рассыпались по плечам. Отвела прядь за ухо, подняла локоны, убрала руку. Нет, пусть будут распущенные.

Все-таки обнаженной она красивее. Без одежды, которая ей не идет. Только как двигаться? Как чувствовать себя раскованно? Это вообще возможно в таком виде?!

Катя знала, что нужно идти. Уже четверть часа как. Еще немного, и Ян придет за ней сам. Это все только испортит. Она набрала в легкие воздух, медленно выцедила его и вышла в коридор.

* * *

Ян задернул шторы и проверил бутылку «Асти» в кастрюльке со льдом. Бутылка запотела и жаждала того, чтобы ее открыли. Соус остывал.

Было уже четверть восьмого, а Кэт все не шла. Он видел, как полчаса назад потух на газоне оранжевый прямоугольник ее окна – Кэт выключила свет. Но не спать же она легла. Ян очень наделся, что нет. Иначе за одной ниточкой потянется другая. Неудачный вечер означал невыполненное желание. Невыполненное желание – конец игры. Следом – выселение Кэт. А Ян пока не хотел, чтобы она уходила.

Нет, она не легла спать. Это же Кэт. Она выполнит желание. Девочка просто боится. Ян зажег свечи, выключил свет. Так ей будет комфортнее.

И вот дверь открылась, очень медленно, и в темном дверном проеме появилась Кэт. Голова опущена – Ян мог рассматривать квартирантку, не боясь вогнать ее в еще большее смятение. И ему нравилось то, что он видел.

У нее и в самом деле была красивая фигура. Небольшая аккуратная грудь, сочные ореолы сосков. Тонкая талия, заметные бедра, пушок у их основания. Скорее, девушка, чем женщина. Не худая, а стройная и хрупкая. От волнения у него заныло под ложечкой, как у школьника.

Кэт подняла голову – и Ян тотчас же перевел взгляд на ее глаза.

– Добро пожаловать, мадемуазель, – он задвинул стул, расстраиваясь, что половина ее тела теперь будет скрыта столом. – Хотите освежиться? – он приподнял бутылку.

Кэт вымученно улыбнулась.

Ян ругал себя за манерность, но не мог остановиться. Он осознал, что сам чувствует неловкость, видя ее такой… беззащитной. И «Асти», которое казалось ему идеально подходящим этому вечеру, не являлось таковым, если Кэт его не хотела. А как понять, хочет ли, если весь ужин для нее – принуждение, выполнение его желания.

Ян одним махом осушил бокал и налил еще.

Откуда такие мысли? Что за трещина в нем образовалась?

– О, леди, вы научились пользоваться салфетками!

Кэт сложила салфетку пополам. Еще раз. И еще. Засунула бумажный квадратик под край тарелки.

– Я наблюдательная, помнишь? Иначе бы меня не взяли в крупье.

По крайней мере, она разговаривала.

Все шло по плану. Вкусная, хоть и подостывшая еда. Прохладное вино. Кэт, изнывающая от робости. Она отвела прядь волос за ухо, и Ян заметил капельку-сережку, в которой отразилось пламя свечи. Кэт надела сережки для этого ужина. Это было хорошим знаком.

– Очень вкусно, – вежливо сказала Кэт, прожевав, наконец, креветку. На это у нее ушло не меньше пяти минут.

– Пей, – Ян кивнул на бокал.

Она послушно поднесла бокал к губам, ее соски чуть приподнялись, и Ян удивленно уставился на свои пальцы, сжимающие только что поломанную зубочистку.

Ему двадцать восемь, а он ведет себя как подросток, который впервые увидел обнаженную женщину.

Просто этой женщиной была Кэт, а с ней приходилось держать ухо востро – чтобы не напугать. И не потерять. С ней приходилось укрощать себя.

– Пей, – снова скомандовал Ян.

Кэт сделала короткий глоток, потом схватила шпажку и насадила на нее оливку.

Молодец, поняла, что лучше есть, чем пить.

– Расскажи о своих мечтах. Чего бы ты хотела? – спросил Ян, чтобы отвлечь то ли Кэт, то ли себя самого.

– Я хочу, наконец, начать работать. Купить компьютер. Выучить английский, – с готовностью ответила Кэт. – Хочу зарабатывать много денег, чтобы и себе хватало, и родителям помогать. Потом, когда-нибудь, хотела бы квартиру. Ну, это вообще далекая мечта.

* * *

– Нет, Кэт. Я не о том спрашиваю. Закрой глаза и подумай, чего ты хочешь на самом деле. Без прицела на светлое будущее. Без обязательств перед кем-либо. Чего ты хочешь только для себя. О чем ты мечтаешь?

Катя послушно закрыла глаза и вдруг отчетливо поняла, что хочет встретиться с Яном губами. Ей стало жарко.

– Увидеть море… Поужинать в дорогом ресторане… – начала быстро перечислять Катя. – Пройтись по магазинам, не думая о ценниках. И чтобы продавцы мне искренне улыбались, а не принимали за девушку, которая зашла «просто посмотреть», – не выдержав, Катя открыла глаза.

– А чего… хочешь ты? – сбиваясь, спросила она.

Ян ответил не сразу. Облизнул губы. Его прозрачные глаза метались по ее лицу, потом застыли на зрачках.

– У меня все сложнее, Кэт. Я жутко хочу курить.

* * *

Оставаться джентльменом, или к черту условности? По сути, его сдерживало одно: они не смогут просто разойтись по домам, если что-то пойдет не так. Им предстоит каждый день еще, возможно, очень долгое время просыпаться в соседних комнатах. В его квартире. Нужно ли ему это? Но глядя на ее блестящие, вдруг потемневшие глаза, взгляд которых сейчас