— К вам пришел Роксдейл, — прогремел Константин. — И вам разумнее оставить вызов при себе, пока вы не выслушаете то, что я имею вам сказать. Я только что вернулся с фабрики Бронсона.

Глаза Трента не утратили праведного возмущения.

— И что? Какое это имеет отношение ко мне?

— Вы имеете некоторое отношение к этой проклятой фабрике. Ваш арендатор Бронсон оставил множество людей в Лейзенби без работы. Он запрудил реку, оставив нашу фабрику без энергии.

— Я… я ничего об этом не знал, — запнулся Трент. — Должно быть, это какая-то ошибка.

— Никакой ошибки нет. Я видел это собственными глазами. — Константин замолчал. Его грудь тяжело вздымалась и опадала. — Ну? Что вы собираетесь с этим делать?

— Я… — заморгал Трент. — Что я могу сделать?

— Прикажите ему разобрать дамбу, — сквозь зубы процедил Константин, — чтобы мои работники могли вернуться и зарабатывать себе на приличную жизнь! Дамба скверно сконструирована, ее вот-вот прорвет из-за обильных дождей. Если вы не думаете о моих людях, подумайте о своих. Я гроша ломаного не ставлю, что эта конструкция переживет следующий ливень.

— За фабрику отвечает Бронсон. Я…

— А вы отвечаете за арендаторов! — отрезал Константин. — Прикажите Бронсону явиться сюда или займитесь этим сами, меня это не волнует. Если не разберете дамбу за неделю, я сделаю это собственными руками. Счастливо оставаться!

Сжав губы, Трент швырнул на стол салфетку и вскочил:

— Если вы снова ступите на мою землю, Блэк, я добьюсь, что вас арестуют как нарушителя границ чужой собственности. И не думайте, что я этого не сделаю! Ничего я так не хочу, как увидеть, что вы гниете в тюрьме.

Желание впечатать кулак в самоуверенное лицо Трента едва не взяло верх над Константином. Но ведь это всегда было его бедой — действовать, поддавшись порыву. Трент укажет на варварское поведение нового лорда Роксдейла, а его собственная вина будет забыта.

— Как вижу, я был прав насчет вас, Трент, — сказал он. — Вы ничуть не изменились.

Константин возвращался из поездки, и гнев его нарастал. Ему хотелось собрать людей, отправиться на фабрику Бронсона и разобрать дамбу.

Но теперь он не импульсивный бесшабашный юнец, который легко поддавался на провокации и совершал глупые поступки, чтобы доказать свою отвагу. Фабрика, а значит, благополучие людей важнее его гордости.

Состояние дамбы таково, что если ее вовремя не демонтировать, фабрику Бронсона и близлежащие коттеджи затопит. Нет, к этому делу нужно подойти с умом. Он пошлет за инженером в Бристоль, если действия Трента его не удовлетворят. Причем инженера нужно вызвать в любом случае, чтобы убедиться, что работы сделаны должным образом.

Вызвав Гринслейда, Константин сделал соответствующие распоряжения. Поверенный поклонился и собрался уйти, когда Константин кое-что вспомнил.

— Минуточку, Гринслейд. У вас ведь есть копия закладной на фабрику?

— Да, милорд. Найти?

— Нет, в этом нет необходимости. Кредитор по закладной — «Бронсон и компания», так?

Поверенный поправил очки.

— Да, кажется, так.

— Можете вы узнать, кто директор и акционеры и выяснить о них всю подноготную? Я хочу точно знать, с кем имею дело.

— Конечно, милорд. Я наведу справки.

Поблагодарив, Константин отпустил его и пошел наверх, переодеться.

В баронских покоях царила суета. Его вещи прибыли из Лондона.

Вид его сокровищ и знакомых предметов несколько улучшил его настроение. Во всяком случае, уберег от опасности ударить кого-нибудь.

Константин был ярым сторонником последовательных действий. Это касалось как его роли хозяина Лейзенби-Холла, так и намерения заманить в свою постель леди Роксдейл. Он больше не станет откладывать переезд в покои, которые традиционно занимал хозяин дома.

Двое лакеев с ворчанием тащили большой старый сундук.

— Отлично, — сказал Константин. — Вот сюда, в гостиную.

В сундуке были диковинки, которые он собирал годами. Ему нравилось держать их поблизости. К чему запирать такие вещи в шкафах, где они только пыль собирают? Ему нравилось перебирать их без всяких церемоний.

Нужно распаковать сундук и найти предметы, которые он хотел держать в спальне. Когда он пошел в гостиную, его остановил чей-то возглас в коридоре.

Уловив краем глаза какое-то движение, он повернулся и увидел на пороге Люка.

— Привет. Заходи.

Мальчик заколебался, и Константин увидел, что он осторожно и бережно держит что-то в ладони.

— Входи, Люк, — улыбнулся Константин. — Я не кусаюсь. Что это у тебя в руке?

— Я нашел это внизу. — Люк показал ему маленький нефритовый шарик.

Китайская головоломка. Как она вывалилась из ящика?

— Где он был?

— На дороге. Рядом с повозкой с мебелью.

— Спасибо. — Константин взял шарик и легко дунул на него, сдувая приставшие пылинки и соломинку. Он провел пальцами по покрытой затейливой резьбой поверхности, проверяя, нет ли повреждений. Не найдя их, он снова сказал: — Спасибо тебе. Мне было бы жаль потерять эту штучку.

Константин заметил, что Люк жадно смотрит на раскрытый сундук, который стоял в углу гостиной и манил, как пиратские сокровища.

— Хочешь посмотреть, что там?

— Еще бы! — просиял мальчик. Потом его улыбка погасла. — Ох, но у меня сейчас уроки! — Его плечи поникли.

— Уроки?

Люк кивнул.

— Против истории я не возражаю. Но латынь… — подавленно вздохнул он. — И математика. Четыре часа каждый день. Это ужас.

Константин был склонен согласиться.

— Можешь сказать своему наставнику, что я устроил тебе выходной. — Он подозвал проходившую мимо горничную и велел сообщить наставнику Люка, что тот свободен. — Идем, — сказал он Люку. — Поможешь мне распаковать вещи.

Мальчик так смотрел на него большими темными глазами, будто получил луну в подарок. Потом быстро взглянул вслед горничной:

— Но… но вы не можете это сделать.

— Да? Кто это сказал, что не могу? — поднял брови Константин.

— Тетя Джейн…

— Тетю Джейн я беру на себя.

Он поговорит о том, чтобы сократить эту академическую муштру. Разумеется, Люка пора готовить к суровым школьным будням, но если давать мальчику такие нагрузки, то это лишь приведет к отвращению к учебе. Кроме того, о жизни нужно узнать много больше, чем содержится в латинском словаре. Что Константин и собирался продемонстрировать.

Встав на колени перед сундуком, он вытаскивал разнообразные предметы и с объяснениями передавал их Люку. Константин никогда ничего не покупал только для того, чтобы завладеть вещью. У каждого предмета имелась богатая история, рассказывавшая об экзотических землях и странных традициях. И когда он приобретал желаемый предмет, он получал и маленький кусочек истории.