— Три года и десять месяцев. Мне будет четыре на Рождество.

Бриджит улыбнулась:

— Спасибо, что поправила. Значит, почти четыре. Ладно, попробую объяснить. Твой дядя был старшим братом твоей мамы. Он заботился о ней всю ее жизнь. Вместе с ней умерла и часть его души. Не снаружи, а внутри. Это понятно?

Ноэль кивнула.

— Я чувствовала то же самое, когда миссис Лоули унесла Пушка. Она сказала, что мне больше нельзя с ним спать, потому что он слишком грязный, и что я не должна с ним играть, потому что я уже большая. В ту ночь я плакала так сильно, что у меня заболел животик. Когда все засыпали, я тихонько спускалась вниз и вынимала Пушка из корзины с тряпками. — Она надула губы. — Но дядя не мог этого… я хочу сказать, сходить за мамой. Наверное, у него до сих пор болит животик.

— Именно. — Слезы жгли Бриджит глаза. — Да, Ноэль, я думаю, у него до сих пор болит животик. А от всего, что напоминает о ней, животик у него болит еще сильнее.

Последовал еще один кивок.

— В тот вечер, когда миссис Лоули унесла Пушка, служанка услышала, что я плачу, и принесла мне другую игрушку. Я не захотела ее взять, потому что она напоминала мне о Пушке. Дядя чувствует то же самое, когда видит меня?

— Думаю, да. Разница в том, что для тебя новая игрушка была чужой. А для лорда Фаррингтона ты — часть Лайзы, оставленное ею чудесное наследство. О да, это больно. Может быть, так больно, что он не может этого вынести. Но его боль вызвана любовью, а не ненавистью. Он любит тебя, Ноэль. Просто не знает, как отделить эту любовь от боли, которая всегда приходит вместе с ней. Наша задача — помочь ему. У нас все получится. Я знаю, что получится!

Ноэль окинула Бриджит быстрым пытливым взглядом, потом резко опустила глаза и стала гладить Пушка.

— А потом ты уйдешь?

Бриджит следовало ждать этого вопроса. В данном случае это было только естественно. Ответ был под стать вопросу.

— Нет, милая, не уйду. Теперь я замужем за твоим дядей и Фаррингтон — мой дом. Я останусь здесь с тобой и Пушком.

На лице Ноэль отразилось облегчение.

— Это хорошо. — Внезапно на ее лбу появилась тонкая морщинка. — А как же твои мама и папа? Они не будут по тебе скучать?

— Они будут следить за мной в Фаррингтоне так же, как делали это до сих пор, — тихо ответила Бриджит. — Они на небе. Вместе с твоей мамой.

Ноэль подняла голову.

— Ой! А я думала, что твой папа — викарий…

— Почти, но не совсем. На самом деле он папа моего папы, то есть мой дедушка. Он растил меня так же, как твой дядя растил твою маму.

— Ты помнишь своих родителей?

— Только отца, и то смутно. Мама умерла, когда я родилась.

— Так же, как моя мама!

В это мгновение Бриджит действительно ненавидела Лайзу за то, что та покинула это чудо. Чудо, которого не заслуживала.

— Да, Ноэль, так же. А когда мне было два года, отец погиб в перевернувшейся карете. Дедушка стал мне и папой, и мамой. Он чудесный человек. Мне очень повезло.

— Я слышала, как дядя сказал, что викарий может приходить к тебе в Фаррингтон.

— Верно. Когда вы познакомитесь поближе, — держу пари, вы с Пушком полюбите его так же, как я. — Бриджит поднялась и вынула из сумки простое свободное платье. — Кстати, о Пушке. Кажется, мы обещали ему развлечение. Переодевайся, и пойдем в сад искать подходящее место для огромной кучи листьев. А потом Пушок прыгнет в самую ее середину.

До покоев Эрика доносились взрывы смеха, вторгаясь в обитель темноты и уединения, которыми он окружал себя многие годы.

Бриджит Каррен… Черт бы побрал эту глупую девчонку, нарушившую ход его жизни! Она должна была приглядывать за Ноэль, а не осквернять святилище, которое принадлежало только ему одному!

Что их так насмешило? Ноги сами собой понесли его к окну. Эрик отодвинул тяжелую штору и выглянул наружу. Отсюда была полностью видна часть сада, окружавшая восточное крыло дома. Долго искать не пришлось. На нижнюю ветку ближайшего дуба по очереди взбирались его племянница и молодая жена и прыгали в огромную кучу листьев, облепивших обеих с ног до головы.

Молодая жена… Эрик отпустил штору, точно обжегшись. Что за чертовщина? Чем вызваны его непонятная реакция на Бриджит Каррен и желание, не отрываясь, смотреть на то, как она играет, словно ребенок? Чертовски красивый ребенок. Трепетный и одухотворенный, проказничающий с маленькой девочкой, как две капли воды похожей на Лайзу.

Тут же воскресли давно похороненные воспоминания. Воспоминания… и чувства. Все внутри сжалось.

Эрик знал, что прошлое будет пугать его — по крайней мере до тех пор, пока Ноэль путается под ногами. Поэтому он и женился на Бриджит. Чтобы избавиться от необходимости каждый день видеть дочь Лайзы. Бриджит была самой подходящей кандидатурой на эту роль: ни с кем несвязанной, неискушенной и не вызывающей никаких фальшивых ожиданий и призрачных надежд. Кроме того, Бриджит отнеслась к Ноэль так, как он себе и представить не мог.

Однако Эрик не ожидал, что она сможет вызвать в нем столь сильные эмоции. Его одолевали не только воспоминания, но и мысли о том, что могло быть.

Бриджит была лучом света в кромешном аду. Кроме того, она была его женой.

Только по названию, хмуро напомнил себе Эрик. Рассчитывать на что-то большее — безумие. Бриджит не из числа тех дорогих куртизанок, за которыми он время от времени посылал. Ходячая невинность, не умеющая отличить физическую потребность от платонической любви. Лечь с ней в постель было бы неслыханной жестокостью.

И все же до чего хороша! Красивая, цветущая, нежная и пылкая. Была бы она пылкой в его объятиях?

Эрик приглушенно выругался и ударил кулаком в стену, отгоняя от себя мучительное видение. Разве они пара? Стоит им оказаться в постели, это начнет угрожать не только психическому здоровью Бриджит, но и его собственному. Он уже получил то, чего хотел: гувернантку для Ноэль и покой для себя. Все остальное — бред.

Фаррингтон отошел от окна, мысленно заткнул уши и приказал себе не слышать громких криков и взрывов хохота.

Они вернулись к Эрику ночью. В кошмарном сне.

— Приближаются два больших праздника, — сообщила Бриджит, стоя на коленях рядом с ванной.

— Какие праздники? — Носик Ноэль, следившей за тем, как Бриджит вынимает Пушка из воды, сморщился от сосредоточенности. Девочка бережно приняла его и досуха вытерла полотенцем. — Пушок очень красивый, — заявила она, поднимая кота вверх и любуясь им. — Теперь даже миссис Лоули не скажет, что он грязный!

Бриджит немало удивилась вопросу Ноэль.

— Как это, «какие праздники»? Твой день рождения и Рождество. Разве ты забыла, что на носу декабрь?