Глаза Ноэль стали огромными как блюдца.

— Так ты не будешь меня наказывать?

— За что? Ты ничего не сделала — по крайней мере, пока, — с видом заговорщика подмигнула Бриджит.

Ноэль медленно переставила лампу на прежнее место.

— Пушку нравится прыгать, — сообщила она, накручивая локон на палец. — Но кучи листьев он любит больше, чем лампы.

— Это я понимаю. Кувыркаться в листьях намного веселее и безопаснее. Там куда просторнее, чем на тумбочке. — Увидев улыбку Бриджит, девочка расцвела. — Если ты дашь мне минутку поговорить с твоим дядей, я обещаю помочь тебе собрать такую кучу листьев, которой ты еще никогда не видела. Она произведет впечатление даже на Пушка. Ну что, согласна?

Ноэль энергично кивнула.

— Отлично. Я горжусь тобой, — с неподдельным удовольствием сказала Бриджит. — Это было решение взрослого, ответственного человека. Пушку повезло с хозяйкой. — Затем она повернулась к Эрику и чуть не расхохоталась, увидев его ошеломленное лицо. — Итак, милорд, где кухня?

— Что? Ах да, кухня… — Он провел рукой по своим густым волосам. — Она сразу за чуланами, которые находятся справа под лестницей. Продукты доставляют раз в месяц — так же, как уголь, дрова и все остальное. Надеюсь, вы умеете готовить?

— Конечно.

— Вот и славно. Я ем отдельно. Мои потребности скромны. Однако я хорошо плачу посыльным. Поэтому можете заказать им все, что нужно для вас с Ноэль. Они привезут.

— Отлично. — Глаза Бриджит лукаво блеснули. — А теперь можете идти, милорд.

У Эрика слегка приподнялись уголки рта.

— Еще бы я не мог!

Он загадочно посмотрел на Бриджит, потом на племянницу, повернулся и пошел по коридору, направляясь в восточное крыло.

— Ты ему нравишься, — нараспев произнесла Ноэль.

— Что?

— Ты понравилась дяде!

Бриджит сложила руки на груди.

— В самом деле? С чего ты взяла?

Девочка пожала плечами.

— С того, как он смотрел на тебя. И хотя ты разозлила его, он чуть не улыбнулся, когда устраивал тебе взбычку.

— Ага… Ясно.

— Он тебе тоже нравится, правда?

Бриджит печально посмотрела вслед Эрику.

— Да, Ноэль. Очень.

— Как у тебя выходит не врать?

— Что? — Бриджит с новым интересом посмотрела на свою необычную воспитанницу.

— Взрослые всегда врут.

— Ну, не все. И далеко не всегда.

— Нет, ты другая, — возразила Ноэль. — Ты не врешь. Ты не говоришь со мной так, будто я глупая и ничего не понимаю. Ты не ругаешь Пушка. И меня не ненавидишь.

— Ненавидеть тебя? — От этих слов у Бриджит чуть не разорвалось сердце. — За что людям ненавидеть тебя? Ты умная, толковая и сообразительная.

Последовало еще одно пожатие плечами.

— Папа ненавидел меня. Миссис Лоули говорила, что он даже не захотел меня видеть. Она и сама меня ненавидела. И те, кто отвозил меня обратно в Фаррингтон. А дядя? Он ненавидит меня больше всех. Он никогда не держит меня здесь больше одного дня, а потом находит другую семью. Но они отвозят меня назад, и все начинается сначала. — Ноэль уставилась на мыски своих туфель. — Мама не ненавидела меня. Я видела ее портрет. Она была слишком красивая, чтобы ненавидеть меня. Но она умерла. Наверное, поэтому мне нет совокупления. — Ноэль подняла ресницы и недоуменно покачала головой: — Что такое «совокупление»?

Бриджит едва не лишилась дара речи, поняв, что девочка имела в виду.

— Искупления! Кто сказал, что тебе нет искупления?

— Миссис Лоули. Что это значит?

— Это значит, что миссис Лоули очень строго судит о людях, — выдавила Бриджит, пытаясь прийти в себя.

— А ей тоже нет совокупления?

— Искупления, Ноэль. Надеюсь, есть. Хотя я не уверена.

— И ее псу тоже. Он хотел укусить Пушка, — пояснила Ноэль. — Что бы ни значило слово «совокупление», наверное, это очень плохая вещь.

Слава богу, что Ноэль так мала, подумала девушка, с трудом удерживая смешок. Ох, с каким наслаждением Бриджит ворвалась бы в дом миссис Лоули и дала этой безмозглой дуре пощечину! И не только ей, но всем членам якобы приличных семей, в которых Ноэль прожила все свои четыре года. С этим удивительным ребенком обращались как с никому не нужным существом. Ей давали лишь еду, одежду и крышу над головой. Слабая замена любви, заботе и одобрению…

Внезапно Бриджит поняла, что ей делать.

— Плохое это слово или хорошее, оно не имеет к тебе никакого отношения. — Она взяла Ноэль за руку и повела в голубую спальню. — Давай-ка подберем тебе подходящую одежду для прогулки.

Девушка села на корточки, открыла дорожную сумку и стала перебирать скудный гардероб ребенка. На самом деле одежда была для нее только предлогом.

— Знаешь, Ноэль, дядя вовсе не ненавидит тебя, — сказала Бриджит. — Мне кажется, он любит тебя, но сам не знает этого. Точнее, любит куда больше, чем хочется ему самому.

Эти слова вызвали у девочки такой интерес, что она опустилась на ковер рядом с Бриджит.

— Ты о чем это? Дядя не любит меня. Он никого не любит.

— Ошибаешься. И не только в отношении себя. Твой дядя любил кого-то еще. И очень сильно.

— Кого?

— Твою маму.

— Мою маму? — Глаза Ноэль превратились в два огромных мерцающих сапфира. — Правда?

— Правда. — Бриджит выпрямилась и перестала делать вид, что рассматривает одежду. — Ты права, твоя мама была необыкновенно красивая. И ты очень на нее похожа.

— Миссис Уиллетт говорила то же самое. У Уиллеттов я жила дольше всех. Я даже нравилась миссис Уиллетт. Она говорила, что я смышленая. Но мистеру Уиллетту не нравились умные девочки. Он хотел мальчика. Они очень кричали друг на друга. Особенно когда думали, что я сплю. И миссис Уиллетт начинала плакать. А потом они отвезли меня в Фаррингтон. Когда мы ехали в карете, она и сказала, что я похожа на маму. Но она сказала это просто так. Если бы я была такая, как мама, меня не отдали бы обратно.

— Нет, — возразила Бриджит, борясь с невыносимой душевной болью. — Она сказала правду. У тебя глаза Лайзы, ее тонкий носик и подбородок. Даже волосы у тебя того же цвета — черные как ночь.

— Ты знала ее?

— Да, знала, — осторожно ответила Бриджит. — Собственно говоря, я знала и твоего дядю. Он не помнит меня, потому что я была маленькая. Но я его помню. И особенно помню то, как он любил твою маму. — Во многом это было правдой. Бриджит взяла девочку за руку. — Милая, тебе трудно это понять. Бог свидетель, ты умнее многих взрослых, но тебе всего четыре года.