– Ну и где же ты был? Надеюсь, не там, где я думаю?

Да уж, ситуация. Нельзя мне правду говорить, и врать тоже нельзя. Что мне рассказывать? Что полежали мы в обнимку с одним толстым старым мужчиной, потом я долго целовал его, но он все равно умер?

– Яна, а можно, я ничего не буду говорить – только обниму и поцелую тебя?

Не прокатило.

– Неужели ты еще сегодня не наобнимался, Артуа?

Я покаянно кивнул: каюсь, мол. Если бы ты еще знала с кем. Девушка ахнула, прикрыв ладошкой рот, и ее глаза покрылись влагой, а губы задрожали. Торопливо, боясь, что она сейчас уйдет и я никогда ее больше не увижу, зачастил словами:

– Понимаешь, когда я уже ехал к тебе, на меня напали и похитили. Потом примчались мои люди и освободили меня. Но теперь уже все хорошо, все закончилось, и больше такого не будет.

Слово за словом мне пришлось рассказать ей почти все. Янианна требовала подробностей, ловила на противоречиях как заправский следователь и в конце концов узнала значительно больше, чем я хотел ей рассказать. Единственное, что мне удалось утаить, – имя моего похитителя.

Особенно ей понравился момент, когда я пытался вернуть к жизни Кройта и делал ему искусственное дыхание. Она даже рассмеялась, услышав о реакции на эту картину вошедшего в комнату Шлона.

– Знаешь, Артуа, мне не так давно показывали кусочек металла, к которому притягиваются булавки, иголки – словом, всякие железные мелочи. Так вот, ты как он – к тебе всякие неприятности притягиваются, хочешь ты того или нет. И все-таки мне не совсем понятно: ведь этот человек прекрасно знал, кто ты и что тебя со мною связывает. Тем не менее он решился на такой поступок… Ты говоришь, что видел его в первый раз?

Я кивнул: да, действительно так.

– Что же он хотел от тебя, Артуа?

– Ему нужен был секрет так называемой амальгамы.

– И еще, вероятно, он добивался возможности влиять на императрицу Янианну, не так ли?

Мне только и оставалось, что опять кивнуть: слишком уж это на поверхности.

– Теперь он мертв?

– Мертвее некуда. У него был сильнейший сердечный приступ, и мне не удалось вернуть его к жизни.

– Иногда я совсем тебя не понимаю, Артуа. Этот таинственный незнакомец захватил тебя, чтобы угрозами и еще бог знает чем принудить к тому, чего ты совсем не желал. Ты в свою очередь, рискуя собственной жизнью, умудрился захватить его сам. А когда он практически умер, ты попытался оживить его, ведь так?

Мне пришлось лишь развести руками: именно так все и обстояло.

– Тогда объясни мне, пожалуйста, вот что. Ты мог бы договориться с ним, вырваться оттуда, а потом отказаться от договора. Но ты поступил иначе. Почему?

– Понимаешь, Янианна, я бы оттуда просто так не вышел. Он нашел бы способ шантажировать меня. Не знаю уж, каким способом, но он бы обязательно этого добился. А что потом? Потом до самой своей смерти он бы плотно держал меня на крючке. В таком деле стоит пойти хоть на малюсенькую уступку – и все, попался. Не знаю положения хуже, чем зависеть от кого бы то ни было. Теперь я хочу задать вопрос сам. Янианна, тебе точно шестнадцать?

– Мне почти семнадцать, Артуа, почти семнадцать. Сегодня мне опять сделали предложение, и теперь я вся в раздумьях, не принять ли его? – При этом она выглядела очень мечтательно. – Такой милый юноша, и стихи пишет…

Янианна замолчала, дожидаясь моей реакции. Я же сделал вид, что глубоко задумался. После некоторого молчания Яна не выдержала первой:

– О чем ты там размышляешь?

С тяжелым вздохом я сознался:

– Да вот думаю, что бы мне надеть на твою свадьбу. Или ты меня не пригласишь?

– Конечно, приглашу, милый, – елейным голосом произнесла она. – Ты мне и после свадьбы понадобишься – например, свечку подержать. – И, глядя на мое изумленное лицо, весело рассмеялась.

– Приличные девушки не должны говорить такие вещи вслух, – неуверенно заявил я.

– А приличные мужчины не должны говорить такие вещи своим дамам даже на ушко, – ловко парировала она. – Пошли, Артуа, так уж и быть, поможешь снять мне платье, я всех служанок распустила. – И после этого добила меня окончательно: – Бог с ним, с этим Вароном Кройтом, туда ему и дорога. И не смотри на меня так, ты всегда забываешь, что я не дочь рыбака или мельника.

Прошло почти два месяца после смерти Кройта. За это время не всплыл ни один вексель, я специально попросил Анри проследить за этим. Сама его смерть вызвала большой резонанс в обществе – все-таки личность в кругах столичной аристократии печально известная. Строилось много догадок относительно его кончины, но самой популярной была та, в которой говорилось, что это дело рук одного из должников. Со мной этот случай никто не связывал, что вполне меня устраивало: не вызывало сомнений, что охотников отомстить хватило бы с избытком.

С Яной мы тоже на эту тему больше не разговаривали, хотя встречались практически ежедневно.

Я успел побывать на паре балов, проходивших в императорском дворце, и оба открывали мы с Янианной новым танцем – валлосом, который быстро прижился и стал очень популярным.

На балах я не старался полностью завладеть вниманием императрицы – зачем? Пусть вокруг нее вьются и кружат кавалеры, все равно она моя, и только моя. Аристократия реагировала на меня по-разному: были такие, что считали меня выскочкой, не по праву занявшим чье-то место, другие старались набиться в друзья, чтобы решить какие-то вопросы, пользуясь моей близостью к императрице. В любом обществе плетется множество интриг, но я старался держаться в стороне от них, общаясь только в кругу своих хороших знакомых, в основном господ офицеров.

За это время приобрел я и приглянувшийся мне дворец, видимо, не без помощи Янианны – слишком уж гладко пошли дела после определенного момента. Дом был в превосходном состоянии, и лишь несколько комнат левого крыла требовали ремонта. Вернее, даже не ремонта, а переделки. В том крыле находились мои жилые комнаты: спальню, кабинет, библиотеку, гостиную и еще пару помещений я постарался изменить по своему вкусу.

Неплохо шли дела и с производством. Зеркала оказались настолько востребованным товаром, что пришлось срочно купить небольшой стекольный завод, который покрывал наши потребности в стекле первое время. Основным спросом пользовались зеркала совсем небольшие по размеру, примерно с ладонь величиной. Из-за невысокой их стоимости спрос на них был колоссальный, ведь купить их могли многие. Заказов было настолько много, причем практически из всех крупных городов Империи, что сама собой возникла мысль открывать производства по их изготовлению прямо на местах. Все равно секрет амальгамы не удастся хранить вечно: чем больше людей занято в ее изготовлении, тем вероятнее утечка. Ну и пусть узнают, здоровая конкуренция – это всегда хорошо, у нас всегда будет чем удивить конкурентов.

Организацией филиалов я особо не заморачивался, на это у меня был целый штат наемных работников во главе с Герентом. Управляющему доставалось здорово, работы, как я и обещал, было настолько много, что он даже с лица спал. Но жалоб я от него никогда не слышал – наоборот, когда он рассказывал об очередной решенной проблеме, у него глаза горели. Вот уж точно про него – человек на своем месте.