Алина приехала быстро. Поставила свою машину во дворе и уже через минуту возникла передо мной – во всей красе. На ней был какой-то свободный балахон белого цвета, на руках – множество браслетов. Она буквально с порога начала грузить меня проблемами вегетарианства, но я остановила ее.

– Алина, вегетарианство подождет, у меня к тебе срочное дело. Садись!

Она села и вопросительно уставилась на меня.

– Я не посвящала тебя раньше, но сейчас мне нужна твоя помощь, – сказала я.

– Я знаю, у тебя новое дело. Ты что-то говорила о модельном агентстве, да?

– Я расследую смерть девочки из этого агентства.

– Да, я помню, ты спрашивала…

– Подожди, давай, я все расскажу.

И я рассказала ей, как я ходила в «Афродиту», познакомилась с девочками, ушедшими из этого агентства. Говорила коротко, самую суть. Но Алина все поняла. Когда я закончила свой рассказ описанием похищения Ксюши, Нечаева просто открыла рот:

– Полин, так ведь это статья…

– А что не статья из того, чем мы занимались раньше?

– Что ты собираешься делать с ребенком? – Алина сверлила меня своими глазищами.

– Убивать я ее не буду, это точно.

– Выкуп? Пусть непутевая мамаша заплатит полмиллиона долларов, а?

– Выкуп – это очень большой риск. А это идет вразрез с моими планами. Она может заявить, меня возьмут… Нет, так нельзя. Они заплатят, эти подружки, но по-другому.

– Тогда что?

– Слушай, Алина, пусть пока девочка поживет у тебя…

– У меня?! – Нечаева, похоже, потеряла дар речи, иначе на меня хлынул бы словесный поток ее «отмазок».

– Да, понимаешь, мне сейчас с ней сидеть некогда, а Ариша постоянно пропадает то в казино, то у своих приятелей. Я всерьез взялась за ее мамашу и иже с ней. Поэтому подержи Ксению у себя. Я потом найду, куда ее деть. Например, у нее в Москве есть родственники, только их сложно найти.

– Ну, я не знаю… – Нечаева все еще сомневалась. – А если ее найдут у меня? Сколько мне светит?

– У тебя ее не найдут. Только ты не говори никому о ней и гулять ее не пускай. Игрушки мы купим по дороге, чтобы девочке было чем заняться. В конце концов, сама с ней позанимайся, спой ей свои мантры, покажи разные асаны, помедитируйте, в конце концов! А я пока займусь поиском ее родных. Обещаю, девочка в нашем городе не задержится.

Нечаева сникла.

– Ну что ты нос повесила? Ты же сама замуж собиралась? Вот и учись заранее с детьми общий язык находить! Все, Алина, давай, пошли знакомиться с Ксюшей, – велела я.

– То замуж… А детей я заводить пока не собиралась… – ворчала подруга по дороге в кухню.

Ариша с Ксюшей ели котлеты и бутерброды с сыром и ветчиной. Девочка с удовольствием рассказывала деду о себе и своей семье. И вообще, меня поразило, как быстро они нашли общий язык.

– Ксюша, мы сейчас поедем вот к этой тете, ее зовут Алина. Познакомься.

– А у нее дома тоже интересно?

– Еще как интересно!

По дороге мы заехали в магазин, закупили продуктов и сменную одежду для Ксюши. А то ее ситцевое платье, в котором она щеголяла, не иначе, целую неделю подряд, становилось уже похожим на тот предмет, который обычно лежит у двери и о который принято вытирать ноги. Попутно мы заехали в «Детский мир» и приобрели пару настольных игр, куклу с целым шкафом одежды и игрушечную спальню. Ксюша была на седьмом небе от радости! Сидя в машине на заднем сиденье, она брала в руки то одну коробку, то другую. После того, как мы устроили девочку в квартире Алины, я вернулась к себе домой.

Первое, что я сделала – набрала номер дяди Сережи.

– Сергей Дмитриевич? Это Полина, здравствуйте.

– Здравствуй, Полина, как твои дела?

– Идут полным ходом.

– Нужна моя помощь?

– Да. Дядя Сережа, скажите, для вас будет очень сложно найти в Москве человека, если известно только его имя, имя его матери и дочери?

– И все? А фамилия? Полина, без фамилии – нереально…

– Да, фамилии его я не знаю. Но у этого человека незаконнорожденная дочь.

– Дай мне еще какие-нибудь сведения: где он работает, кем? Кто его родители? Хоть что-нибудь ты можешь о нем сказать?

– Я попробую кое-что узнать, но, боюсь, это будет проблематично.

Я положила трубку и взяла в руки саксофон. Под мелодию кантилены Берлиоза мне хорошо думалось. Саксофон вообще наделен уникальными музыкальными возможностями: гибким вибрирующим тоном, сочностью, глубиной и выразительностью звучания. Он может быть строгим и поэтичным, серьезным и экспрессивным. Мелодии саксофона всегда приводили мои мысли в порядок.

Дед Ариша застал меня за этим занятием и покачал головой:

– О чем грустишь, Полетт?

– Дед, мое дело, кажется, застопорилось.

Я отложила инструмент в сторону. Начала рассказывать деду о событиях, о которых он еще не знал. Когда я дошла до своего звонка дяде Сереже и поведала о его отказе найти родственников Ксюши, дед опять покачал головой:

– Полетт, ты похитила ребенка. Это ужасно!

– Ариша, я хочу найти ее отца, он живет в Москве. Надо передать девочку ему.

– Сергей прав: по таким данным этого папу искать будут до второго пришествия. А вот если начнут разыскивать саму Ксюшу…

– На меня они выйти не должны.

– Ты уверена? – Я видела, как дед переживает за меня.

– Что же делать, Ариша?

– Так ты не хочешь получить выкуп за девочку?

– Нет. Я хочу просто отдать ее в руки ее родных и при этом – порядочных людей.

– Ты уверена, что с той, коломенской бабушкой девочке было плохо?

– Дед, если бы я не была в этом уверена, то не пошла бы на такой шаг! Я юрист, меня профессия обязывает.

– А мне кажется, все не так плохо, – внимательно посмотрел на меня дед, – пойдем, я сварю тебе кофе, договорим в кухне.

Ариша сварил восхитительный кофе, а я порезала сыр и хлеб.

– Полетт, продолжай «урабатывать» этих дамочек из модельного агентства. Ты ведь еще не все сведения вытянула из них?

– Конечно, нет. Но в «Афродите» у меня теперь есть хорошие «уши» – Варвара. Это девочка, весьма недовольная тем, что там творится. Да и «жучки» стоят в таких местах, где можно получить самую ценную информацию. И знаешь, что, дед? Я, пожалуй, пощекочу нервы этой Марии-Рузанне!

– Каким образом?

– Я подкину ей информацию, что ее мать продала девочку за сто долларов какому-то извращенцу, а тот изнасиловал ее и перепродал в рабство. А? Как?