С ними была и жук-солдат тетя Лида.

Говорить долго, а дело нехитрое.

(Ехали мимо на «мерсе», решили заглянуть, свадьбы-то не было).

Придя в гости, родня опешила, не ожидая такого приема: прямо на них зять Максимка-фис пер четыре кошелки пустой посуды из-под вина, в каждой руке по кошелке.

Причем посуда была битая!

Вот как молодежь умудряется, непонятно.

Когда он прошел мимо, родня заметила за его спиной еще рюкзак «Ермак», полный того же самого.

Увидев тешу с тестем и тетю Лиду с бидоном гнилухи, таракан Максимка-фис улыбнулся в усы и протырился за дверь без слов, а его жена обернулась на шум и сказала:

— Чао, шнурки!

Дочка эта по прозвищу Солджер (для родных Саша) лежала на подоконнике, держа перед собой еще ящик пустой посуды, одни окомелки, горла да донья.

Как только ее муж крикнул что-то со двора, жук-солдат Сашенька размахнулась ящиком и шарахнула его вниз.

Жук-солдат тетя Лида аж присела в момент приземления ящика.

— Как ты, доца, жить собираешься дальше? — спросил отец, все еще ожидая приглашения войти.

Жук Сашенька лежала на подоконнике, наблюдая за мужем, и махала ему в четыре руки. Родные огляделись.

Мать жук Верка стояла и плакала в усы.

Долго ведь не виделись, дочь, как сошлась с этим тараканом Максимкой, так и не приходила домой, как отрезало.

— Давай приберуся у тебе, — сказала жук-солдат тетя Лида и поставила бидон в колени.

— А мы и прибрались, — резко ответила жук Сашенька, — бутылки вынесли.

— Мы видели, каки бутылки все покоцанные, — откликнулся горько отец.

— А че, — спросила Солджер. — Че.

— Посуду не выкидают, посуду сдают! — не выдержала жук-солдат тетя Лида. — Бестолка!

— Посуду сдают и на это обратно покупают, — по-доброму пожурил Сашу бравый жук-солдат Андреич. — Учить вас!

— Че мы, не знаем, — ответила его дочь, шевеля усами, — а если у нас вчера ребята были и стол опрокинули!

Родня ахнула.

— Че здеся было! — продолжала жук-солдат Солджер. — По колено!

— Пей не хочу, — прошептала мать.

— Нагинались и пили, — подтвердила жук Саша — Были ребята знакомые, лесные клопы, дембеля из пожарки, они воще плавали кверху дном, не в силах были перепрокинуться.

— Не в силах, — эхом откликнулась мать, жук-солдат Верка.

— Ну что, выпьем за молодых, они еще себя оправдают! — сказал жук-солдат Андреич бодро.

— А кто и сидя пил, — продолжала жук-солдат Солджер. — Максимка греб. Мы сидели в тазике.

— А что пили-то? — с завистью спросил Андреич.

— Че, как всегда, «Чинзано».

Однажды козел Толик, лежа на раскладушке в огороде, играл с мухой Домной Ивановной в бадминтон, причем он махал лопухом, а муха Домна Ивановна стояла на подаче.

Муху Домну Ивановну беспокоил недопитый козлом Толиком графин с сивушными маслами, стоящий у козла под локтем на траве.

Козел Толик лежал, никого не трогал, полграфина уже растеклось у него по организму, вселяя в Толика приятные сомнения, сейчас уговорить вторые полграфина или пойти на испытание силы воли и принять где-то минут через десять-двадцать.

Козел Толик понимал разумом, что если не выпить, то а) может произойти синдром абстиненции, т. е. пересохнет в горле; и б) может некстати прийти волк Семен Алексеевич с собакой Гуляшом, тогда пиши пропало.

Но мысль о господстве силы воли (козел ты или тварь дрожащая) вдохновила козла Толика на воздержание.

Он воздерживался три минуты, в результате чего прилетела муха Домна Ивановна и стала виться над губами козла Толика, неизвестно с какого подпрыга возбужденная.

При том, что козел Толик только слегка дунул на нее, муха подала сигнал «Воздушная тревога» — так поступают все женщины. Козлу Толику стало неудобно перед соседкой, и он сделал вид, что это просто продолжается партия в бадминтон, т. е. стал вяло отбивать подачи лопухом, и что же?

Буквально на второй минуте игры козел Толик при участии правого локтя опрокинул графинчик прямо на свежий покос (положение тайм-аут).

Муха Домна Ивановна тут же включила сирену «свистать всех наверх», и ее дети стали прибывать эскадрильями.

Козел Толик прямо заплакал, потерял лицо и с высоты раскладушки стал обсасывать стерню, т. е. жнивье, просто глодал окомелки листьев травы, что и говорить.

При таком раскладе раскладушка вильнула, наклонилась и с размаху прихлопнула козла Толика по рогам.

И Толику пришлось впитать в себя живительную влагу лицевой стороной телогрейки, накрывшись раскладушкой как полковым знаменем.

При этом Домна Ивановна тоже не растерялась и уже лежала на обратной стороне раскладушки как сивуч на льдине (задние ноги вразнос), причем окруженная семьей детей, и обсасывала передние ступни (свои — прим. мухи Д.И.).

Как-то раз плотва Клава плыла стилем (так было задумано) и задела лягушку Женечку, которая как раз набирала мужу на кофточку, держа его по привычке на закорках.

Задача лягушки Женечки была заставить лягушку мужа Самсона выбрать цвет материала.

Лягушка Самсон молчал как бессловесная тварь и ничего не выдал, о каком цвете он мечтает: обычная мужская нерешительность!

Тут как раз и подоспела плотва Клава и толкнула лягушку Женечку в самый ответственный момент, и лягушка Женечка от неожиданности выронила мужа Самсона с закорок.

Лягушка Самсон и тут-таки промолчал, пока Женечка поднимала его, громко причитая.

Плотва Клава помогла восстановить, как она позже выразилась, «статус кво», т. е. порядок в семье, поддержала лягушку Самсона за ласту, но лягушка Самсон, взобравшись на спину Женечки, ни словечком не откликнулся, только положил голову поудобней на плечо супруги и щелкнул бичом раз и два.

Однажды несовершеннолетняя амеба Ра (кличка My) долго выла, прежде чем купить себе новые сандалии: не было денег.

И ее сестра-близнец амеба Хиль (My) повела несчастную к невропатологу.

Врач, ветфельдшер кондор Акоп, на все вопросы получил только один ответ, «My», и в результате поставил диагноз «свинка».

Ему видней было.

То ли внешний вид больной сыграл свою зловещую роль.

Действительно, от переживаний и сомнений амебу Ра разнесло во все стороны, щеки было видать со спины, с подростками и не то бывает.