– Нет, ну ты точно иномирянка… Нашего бога ярости и огня – да в дурачка… Ой, не могу! А Хен? В служанки? – Дара хохотала, утирая слезы, и все никак не могла успокоиться. На ее звонкий смех из комнаты вышел заспанный и взлохмаченный оборотень.

Я взглянула на него и едва не отшатнулась: глаза фосфорно мерцали желто-зеленым, нижняя челюсть чуть выдвинулась вперед, и оголенные кончики белых кликов заметно выпирали. Когти длиной сантиметров в пятнадцать, куча листвы, запутавшейся в волосах, и босые грязные ноги довершали чудный образ.

– Ну, как прошло? – осторожно спросила я, напрягаясь. Мало ли, вдруг решит на меня напасть и сожрать?

Но Игор расплылся в совершенно человеческой довольной улыбке.

– Хорошо.

– Вымойся, полотенце вот на, – засуетилась Дара, – курицу зажарить, или рыбки хочешь?

– Рыбки,– сказал оборотень. Подошел к суетящейся Даре, поцеловал черную макушку, нежно обхватил ее за талию когтистыми руками.

Она раскраснелась, рассмеялась, оборачиваясь и целуя его в ответ. И таким счастьем от этой картины повеяло, что я даже не смогла позавидовать – только порадоваться.

– Приведу себя в порядок, – сказал Игор, разглядывая свой маникюр.

– Давай побыстрее, тут без тебя дела не спорятся.

Игор кивнул, направляясь на улицу.

– Помощь нужна? – спросила Дара.

Я уже люблю эту женщину! Я кивнула, поделилась с ней своими заботами… Вернувшийся оборотень застал нас горячо обсуждающими предстоящее путешествие, присоединился.

И через час мы уже составили план действий.

Я отправлялась к морским ведьмам канючить гардероб, после – на поиски грима, Дара пообещала подсобить с провиантом и водорослями, а Игор собирался присоединиться ко мне позже, прихватив Акатоша. Будем проходить матчасть.

***

Я радостно взвизгнула, увидев родной грецкий орех. Если кто не знает, его настой придает коже яркий коричневый цвет. Настаивать околоплодники особо времени нет, но для пигментных пятен и неровного загара сойдет. А вот что делать с морщинами? А если кисточкой наложить тени побольше? А где взять кисточку? У оборотней штоль повыдирать из хвостов для личных нужд?

Делать и поддерживать сложный грим я не смогу. Но выбелить волосы могу – они и так моментом выгорают на солнце до почти пепельного блонда, а если их еще и цитрусовым соком ополаскивать, то должно получиться годно. Перекись бы сюда… Но где она водится и как производится, я не имела представления. Курс химии прошел мимо меня, оставив в голове только знания о том, что Менделеев создал спирт, а формула воды – Н2О. Негусто…

К тому же мне надо быть не только и не столько неприметной, сколько отталкивающей, чтобы никому и в голову не пришло разглядывать меня слишком пристально. Уродливая старуха – самое то. Да и глаза… Голубые глаза – диковинка, но есть у меня одна особенность. Если я буду есть много соленой еды, то наутро меня ждут прямо-таки невероятные мешки под глазами, синие и отекшие. А если еще соленую еду хорошенько запивать водой, то может выйти что-то грандиозное. А цвет… Ну, мало ли какие болезни глаз бывают. Притвориться слабовидящей несложно. Ну и еще надо бы придумать что-нибудь с бородавками, язвами и прочими атрибутами прекрасной дамы. А, и еще зубы зачернить, если тут есть чем. Хотя достаточно полоскать рот отваром или настоем ореха каждую свободную минутку, и тогда все будет аля натюрель. Тряпье, обгрызенные ногти, замасленные жирные волосы… Фу, брр, гадость-то какая! Но – надо.

Еще мне нужны: зеркало, длинные юбки, нитка с иголкой, плотная ткань, чтобы сделать котомку. И воск. Много воска. Язвы, болячки, бородавки будут потрясающие. И краски, конечно. Черная, красная, желтая… Наряды морских ведьм и оборотней на островах были весьма высокого качества и разных расцветок. Значит, тут должно обойтись без неожиданностей.

Что делать с Акатошем, я уже придумала. Нужно только побольше бинтов или просто полосок белой ткани. Замотаем его, как мумию Тутанхамона, а волосы соберем в пучок на макушке – типа опухло все жуть как. Будет лежать и иногда, по настроению, стонать и спать.

А с Игором и придумывать ничего не надо. Прикупим мечик посимпатичнее до того, как найдем караван, снарядим и будет вполне себе приличный бодигард.

Я собрала орехи и рысью побежала в дом Дары. Как-то стихийно именно там образовалась наша совместная штаб-квартира.

А потом – в ДК. А потом снова в дом Дары. На побережье. В лес. Снова в ДК. Я к вечеру устала так, что едва стояла на ногах. А ведь еще и ночь… Благо, что я вроде бы не вызвала подозрений, так как морские ведьмы сами носились будь здоров.

Зато по итогам у нас было: тюк с вещами, которые Дара собирала по всему острову, да и я выклянчила у Кадмы себе платьичко, которое собиралась переработать во что-то более подходящее; легкий короб с разного рода мелочами, которые обязательно понадобятся в дороге; здоровенный пук водорослей да еще и бутыль с розовым настоем; пара ящиков провианта вроде сушеной рыбы, вяленых овощей и прочих легких и питательных продуктов (и соленых, кстати, по моей индивидуальной просьбе). Еще котомки, фляги, походный котелок, соль и приправы (если что, тоже можно выгодно толкнуть). Здоровенный кусок воска. Горка камушков красивого янтаря и лазурита, которые Дара всучила мне в ладонь. Фух!

Кучка получилась внушительной, но оборотень обязался, как окончательно стемнеет и все уснут, протащить все на побережье. Олия будет ждать недалеко от корабля, и поздно ночью, за пару часов до рассвета, мы тронемся в путь.

У нас все получилось. Но я выдохнула только тогда, когда корабль, мягко стелясь по черной ночной воде, отошел далеко от берега. Под покровом темноты наша маленькая и очень необычная команда отправилась навстречу новым приключениям. И очень надеялась, что нам теперь будут встречаться только хорошие, приятные люди. Не такие, как граф Лод, королева Мавен или гадюка Ирдан Верден.

Тогда я не знала, что моим надеждам не суждено будет сбыться.

Поэтому я лежала на мягко покачивающейся на волнах палубе, подложив под голову мягкий валик. Мне было на удивление спокойно сейчас. Под покровом темноты.

Акатош смеялся. Олия тоже заливалась звонким смехом. Они вспоминали давно минувшие времена, когда Акатош еще был богом и качал люльку с новорожденной морской ведьмой. Рассказывал всякие казусные подробности островной жизни, рассказывал о Каспаде и о других ее дочерях, но больше говорил о Хен.

И что странно – в его голосе я не слышала злобы или обиды. Он принял ее поступок и понял и простил. Потрясающий чело… хм… Бог. Я бы точно после такой выходки простить не смогла. Да меня бы от ненависти трясло! А этот ничего – сидит себе, улыбается. Говорит о своей женушке с любовью и нежностью… Может, это стокгольмский синдром? Интересно, боги им болеют?

Вечно я всякие гадости думаю. Нет бы просто порадоваться…