Он медленно, словно во сне, обернулся и успел заметить в конце коридора темную мужскую фигуру. Это, без сомнения, был Юэн. Он сразу скрылся из глаз, отступив в глубину коридора.

Себ заставил себя пойти за ним. Выйдя в пустой коридор, он не услышал звука шагов, даже своих собственных. За такое короткое время Юэну негде было спрятаться – только если в какой-нибудь другой спальне. Кроме того, Юэн ведь все еще лежал, растянувшись на кровати в комнате, из которой Себ только что вышел.

Из комнаты, где спал Юэн, послышался шум. Глухой стон перерос в настоящий вой. Так воет раненый дикий зверь.

В тот момент, когда Себ оказался на пороге комнаты, Юэн уже хрипел и задыхался, как будто кто-то невидимый пытался его задушить. Он беспорядочно размахивал своими феноменально гибкими руками, затем начал ими трясти. Сначала затряслись кисти, потом плечи, и вот дрожь охватила все тело. Внезапно спазм заставил его выгнуться дугой. Долговязые ноги замелькали в воздухе. Сбросив пододеяльник на пол, они стали под разными причудливыми углами изгибаться в коленях и рваться из бедренных суставов. Конвульсия прошла по его лицу, веки открылись, и Себ увидел вылезающие из орбит белки его закатившихся глаз. Пена выступила на губах и покрыла его массивную бороду.

Себ был в шоке. Он с отвращением наблюдал за происходящим. В какой-то момент, когда Юэн в конвульсии откинул назад свою громадную голову, он испугался, что шея его вот-вот сломается. Казалось, что весь вес тела держится на макушке его головы. Одна нога Юэна подогнулась. Очередной спазм, словно электрический разряд, подбросил его в воздух и сбросил на пол. Когда голова Юэна коснулась деревянного пола, раздался громкий хруст, словно лопнула скорлупа кокосового ореха.

Припадок – Себ даже не сомневался, что это был именно он, – продолжался уже на полу. Тело Юэна тряслось, его худые ноги пинали воздух, а торс выгибался назад. Он судорожно хватал ртом воздух, пытаясь что-то сказать.

Терзавшие его электрические разряды постепенно сошли на нет. Мускульные спазмы мало-помалу прекратились, и вскоре его тело лишь слегка подергивалось.

Себ с силой сжимал дверной косяк, костяшки его пальцев побелели. Он должен был признать, что желал Юэну смерти прямо там, на полу. И когда стоны несчастного сменились всхлипываниями, он испытал истинное разочарование. Обуреваемый противоречивыми чувствами, он вошел в комнату.

Юэн лежал на полу и тихо плакал, только руки его еле заметно шевелились, ощупывая то место, где его голова стукнулась об пол.

Он не понимал, где он. Его глаза были широко открыты, взгляд блуждал, на щеках блестели слезы. Небольшой пластиковый пакетик с каким-то голубовато-белым порошком лежал рядом с ним на ковре.

Возможно, для этих его сверхъестественных перемещений он использовал какие-то химические препараты. Себ ясно видел Юэна на пороге кухни и потом в коридоре между спальнями. Он видел эти явления в то время, когда Юэн лежал на этой кровати.

Себ вспомнил, как ясно видел его силуэт в изножье своей кровати во время визита Бекки. Откуда он являлся ему тогда?

Может, нужно было вызвать скорую? Он полагал, что нужно, хотя часть его противилась такой мысли. Эта угрюмая противоборствующая сторона хотела, чтобы Юэн как можно дольше оставался без помощи – тогда недостаток кислорода мог нанести его мозгу непоправимый вред.

Какое-то время он ничего не предпринимал, пока осознание долгожданного подтверждения пропитывало каждую клеточку его сознания. Он просто стоял и пялился на эту скрюченную, больную плачущую фигуру, пока не задрожал от отвращения к самому себе за то, что, как оказалось, способен оставить человека на произвол судьбы.

Взгляд Юэна обрел осмысленность. Он попытался что-то сказать, но лишь хрип вырвался из его рта. Еле подняв руку, он с трудом выдавил:

– Воды…

– Так вот что происходит, когда ты это делаешь? Когда демонстрируешь свои великие чудеса? – спросил Себ и почувствовал издевку в своем голосе.

– Помоги мне… – жалобно попросил Юэн. И только тогда Себ увидел в нем обыкновенного человека – страдающего, раненого, испуганного и беспомощного. И только тогда он кинулся за водой.

Мысленно паникуя, Себ помог Юэну лечь обратно в постель. Раз за разом он впадал в состояние шока, и это не давало ему действовать. Казалось, все, что происходит с ним, никогда не закончится.

Он пошел в ванную и вымыл руки. О, как бы он желал смыть ту грязь, которой Юэн испачкал всю его жизнь! Даже рубашка насквозь провоняла им. Он сорвал ее с себя и бросил в корзину для грязного белья.

Он никак не мог решить, что предпринять: вызвать скорую, отвезти Юэна в больницу, найти его мать – ей, должно быть, уже около девяноста, – просмотреть список местных гостиниц или, может, устроить консультацию психотерапевта.

Когда он вернулся в гостевую спальню, Юэн спал. Рот широко открыт, голова запрокинута назад. Он лежал на простынях и тихо храпел, с присвистом выпуская воздух через нос.

Я желал тебе смерти.

Себ задернул шторы, закрыл дверь и ушел в гостиную. Наливая себе большую порцию бренди, он то и дело поглядывал в темные углы комнаты и на балкон. Наконец его глаза остановились на темном проеме кухонной двери в дальнем конце столовой. Где в следующий раз? И не явится ли он снова в этом жутком виде, с капюшоном на голове? Мысленно он заставил себя сказать: «Никогда. Больше никогда. Это было в последний раз. И никак иначе».

В голове промелькнула мысль: а не взять ли награду потяжелее и не спуститься ли в спальню, где эта сальная грязная голова пачкает его наволочки из египетского хлопка? Пустая мстительная фантазия, так как он никогда не сделал бы ничего подобного. Или сделал бы, если б припекло?

Интересно, смогла бы смерть оградить его от влияния Юэна? Существует ли какая-нибудь возможность избавиться от него навсегда, не заставляя себя выполнять его требования и при этом надеясь на лучшее? Себ вынужден был признаться самому себе, что нужен Юэну, и пройдет немало времени, пока этот человек с уникальной способностью терроризировать своих жертв захочет его отпустить.

Несколько раз за вечер он проверял, как там Юэн, раз за разом приоткрывая дверь и заглядывая внутрь. Он слушал, как тот посвистывал, откашливался и что-то неразборчиво бормотал во сне. Но всякий раз из-за резкого запаха алкоголя, пота и прочих миазмов он старался поскорее уйти, плотно закрыв дверь. Он жалел, что не открыл там окно, но ему не хотелось заходить в комнату, пока Юэн не проснется. Одному Богу известно, что может произойти, когда он проснется.

В предчувствии чего-то недоброго он заварил себе некрепкий чай, но, после того как нашел в масленке три чужих волоска, совершенно потерял аппетит.

Незадолго до полуночи Юэн встал. Себ услышал, как снизу донесся щелчок двери его спальни.