торжествуя победу, бросился к нему, атакуя на ходу огнем, но из-за своей самонадеянности чуть не проиграл бой. Горчаков с удивительной легкостью освободился от «темной зыби» и атаковал меня с какой-то запредельной мощью. Его воздушным заклинаниям, я ничего не смог противопоставить, и понял, что лечу. Откуда у него появились такие силы, я не знал. Это оказалось неприятным сюрпризом. «Щит тьмы» лопнул, но уже в полете я поставил «огненный щит», и именно это спасло меня от позорного проигрыша.

Приземление вышло весьма жестким, но, перекатившись в сторону, я умудрился вскочить на ноги и отразить выпад подлетевшего ко мне противника. Хотя, все-таки, немного замешкался, и шпага Ильи чиркнула меня по боку. Мгновенно перейдя в контратаку, несколькими хитрыми финтами я заставил его отступить. Бросив взгляд на свой бок, где разорванная ткань футболки уже набухла темным цветом, я мысленно выругался. Думал, это просто царапина… Но царапина, похоже, оказалась глубокой. Значит времени у меня немного. Памятуя об этом, я удвоил скорость и перешел в атаку на Горчакова. Выложился во время ее по полной программе, поэтому Илья, который, вообще— то, был фехтовальщиком слабее меня, начал отступать, лихорадочно защищаясь и пытаясь улучить момент, чтобы разорвать дистанцию.

Но я не собирался давать ему этого шанса. К тому же чувствовал, что потихоньку начинает подступать слабость… Вскоре мой противник оказался практически прижатым к силовому куполу. Он предпринял несколько попыток, пытаясь перейти в контратаку, но, как я уже говорил, в фехтовании Илья силен не был, и я видел его планы, едва он начинал воплощать их в жизнь. Единственное, что ему могло помочь, это слабость, охватывающая меня все больше и больше.

Плюнув на все, и понимая «если не сейчас, то никогда», я ускорился и, сделав сразу насколько обманных движений, заставил Горчакова нервничать и судорожно дергать шпагой. Он уже не понимал, откуда я смогу нанести удар, и в этот момент я атаковал самым простым прямым выпадом и, ожидавший от меня что-то необычного, противник оказался совершенно не готов к простому уколу. В результате, шпага проколола ему бок.

Я сразу отступил, а Илья лицо, которого покрыла мертвенная бледность, осел на песок и…выбросил руку вперед. Я понял, что уйти уже не успею, поставить щит тоже нет возможности. Поэтому просто бросился навзничь. Над головой прошелестел «огненный шар», опалив меня жаром…

Подняв глаза, увидел, как возле потерявшего сознание противника возятся целительницы. Затем они появились около меня, и очень вовремя, потому что я почувствовал, как проваливаюсь в небытие. Но приятная прохлада целительных заклинаний, охватившая мое тело, сразу взбодрила. Так что через несколько минут я уже самостоятельно вышел с ринга.

И сразу попал в объятия своей ликующей команды. Да тут ещё и невероятный шум зала буквально оглушил. Все это било в уши, но и словно наполняло какой-то незнакомой мне до этой энергией. Я буквально ощущал эмоции пусть и далеко сидевших зрителей. Будто игра «Почувствуйте себя рок-звездой или каким-нибудь популярным певцом»… М-да. А это приятно, черт возьми!

Да и чего там говорить, глядя на искреннюю радость своих партнеров по команде, я так же проникся ей. Не знал, что Потемкина так горячо и искренне будет меня поздравлять. Меньшиковой не было, но как я заметил краем глаза, она отправилась в медицинскую палатку, за унесенным туда Горчаковым. После объятий команды, меня потискал сначала Муравьев, потом Татищев, заявивший, что я сделал его счастливейшим человеком и исполнил его заветную мечту. Честно говоря, мне как-то не по себе стало от подобных откровений.

Ну а после того, как все поздравления прошли, я вновь оказался на лавке, с Романовым и Гагариным с одной стороны и Виль с другой. Кстати, моя телохранительница поздравляла более сдержано, но ее слова: «Я горжусь, что служу вам, князь», прозвучали немного двусмысленно.

За этими приятными хлопотами пришло время второго боя. Татищев, уже пребывавший в нирване, по-моему, заочно решил, что победа в нашем кармане.

— Нет, — покачал головой Романов, с которым я поделился этой мыслью, — думаю, он уже достиг плана-максимума. Даже если Влада сейчас проиграет, не думаю, что он сильно расстроится.

— Да ладно, — хмыкнул Романов, — посмотрим. Кстати, ты знаешь, что по ставкам, Потемкина — фаворит боя? — посмотрел он на меня.

Я пожал плечами. Ставил в этом турнире только на себя, а насчет фаворита…после рассказа японцев, не был так уверен в победе Потемкиной. Но вот начался второй финал. Оба противника владели одинаковыми «магиями воды» и «магиями воздуха», но Потемкина, конечно, молодец. Бой начала очень активно. Она минут пять не давала японке передохнуть. Та только успевала восстанавливать щит и прыгать по рингу. Но прыгая по рингу, она весьма ловко, уворачивалась от «водяных хлыстов» и принимала «воздушные кулаки» на щит. К тому же обернула себя «щитом воды» и «щитом воздуха», что позволяла ей успешно отбивать многочисленные атаки своей противницы.

Понятное дело, Влада не могла долго атаковать. Почувствовав, что ее противница начинает уставать, Асахо начала огрызаться ответными ударами, постепенно приближаясь к Потемкиной. Как та не пыталась держать свою соперницу на расстоянии, медленно, но верно японка подкрадывалась, словно какой-нибудь тигр к своей жертве.

Ну а затем произошло то, чего я не ожидал от Потемкиной. А уж как не ожидала этого японка. Ведь Влада одним молниеносным движением оказалась перед опешившей от такого поворота боя Асахо, и сделала сумасшедший выпад, вложив в него, видимо, всю свою злость… Судя по горевшим яростью глазам девушки, этого у нее хватало. Растерявшаяся противница сделать ничего не смогла и шпага, пробив живот, буквально пришпилила ее к песку. Выдернув шпагу, Потемкина поспешно отступила, а на ринг уже влетали целительницы. Конечно же, я, вместе со всей командой, бросился поздравлять победительницу женского турнира.

— Не верю… Я не верю… — бормотал себе под нос Татищев, глядя на нас, когда мы вернулись на лавку. Тренер крепко обнял еще не пришедшую в себя от боя, растерянную Владу, — это историческая победа! Молодец, девочка!

Мы уже собирались уходить, но тут пришел Сабуров и буквально приказал выйти и поприветствовать зрителей. Иначе он, видите ли, не гарантирует порядок на трибунах. Так что уставшие и дольные, мы появились перед главной трибуной, в центре которой разместилась ВИП-ложа. Минут десять я любовался на море сходивших с ума зрителей, пытаясь не оглохнуть от шума и стараясь смотреть именно на императора и его невесту, которые, как и все сановники вокруг него, аплодировали стоя.

Овации продолжались бы еще долго, но через десять минут, с милостивого разрешения Сабурова, мы