движения, опять зажглись. Прикрыв ногу курткой, пересел во вторую машину, снял окровавленные, изрезанные брюки и натянул чистые черные джинсы, которые держал под пассажирским сиденьем вместе с тонким свитером и бейсболкой с эмблемой «Никс»[11].

Лишь вернувшись в свою квартиру, Кейн понял, насколько устал. Медленно раздеваясь перед зеркалом, он еще раз осмотрел пострадавшую ногу. Крови было немного. Оставалось надеяться, что к завтрашнему дню кровотечение полностью остановится.

День предстоял весьма насыщенный событиями.

Вторник

Глава 16

Кофе в пекарне «Хот энд красти» на углу Западной Восемьдесят восьмой улицы и Бродвея оказался приличным, а блинчики – еще лучше. Моя машина все еще оставалась на городской штрафстоянке, так что я предпочел воспользоваться метро, чтобы не тыкаться по пробкам. Успел и позавтракать. Умял большую стопку блинчиков с хрустящим беконом и выдул две чашки кофе, ожидая Харпер. Уже в восемь пятнадцать здесь выстроилась длинная очередь из строителей, офисных работников и туристов, тоже желающих позавтракать.

Холтена я увидел раньше, чем Харпер. Войдя в кафе, он заметил меня и успел пройти половину зала, прежде чем она нарисовалась у него за спиной. Харпер – дамочка отнюдь не миниатюрная, дело было в Холтене. За его необъятной тушей вы не заметили бы и «Бьюик» пятьдесят второго года выпуска. Харпер – чуть ниже среднего роста, стройная и подтянутая, с конским хвостиком на затылке, в джинсах, ботинках на шнуровке и кожаной куртке, застегнутой до самой шеи. Холтен был одет все в тот же костюм и нес тот же чемоданчик, прикованный цепочкой к запястью.

– В девять тридцать меня сменят. Сюда должен подъехать Янни. Он и присмотрит за лэптопом, пока вечером опять не наступит мое дежурство, – первым делом сообщил Холтен.

– И вам доброе утро, – сказал я.

– Не гони на Холтена, Эдди. Он спал на моем диване. Ты на его месте тоже пребывал бы в ворчливом настроении, – вмешалась Харпер.

– Ты хочешь сказать, что Холтен и вправду когда-нибудь спит? Я думал, он просто вырубает питание и подключается к розетке, чтобы подзарядиться.

– Уж поверьте мне, – в сердцах произнес Холтен, – если б Руди Карп считал, что такое возможно, у меня давно бы уже электропровод торчал из задницы!

Наконец-то в Холтене проглянуло хоть что-то человеческое. Я предположил, что дело в Харпер. Оба – бывшие сотрудники правоохранительных органов, у них явно нашлось много общего.

Харпер уселась напротив меня, Холтен – рядышком. Оба заказали горячие пышки, и я решил, что стоит выпить еще кофейку.

– Так ты получил разрешение от окружного прокурора на наше небольшое расследование? – спросила она.

– Получил, – ответил я. – Переговорил с его помощником, и он уладил это дело с управлением полиции Нью-Йорка. При всем внимании СМИ этот дом стал просто-таки меккой для киношных фанатов. Комиссару полиции пришлось даже скрепя сердце утвердить оплату сверхурочных, чтобы кто-нибудь из копов торчал возле входной двери двадцать четыре часа в сутки. Иначе сейчас там было бы не протолкнуться от любителей сувениров и желающих пощелкать этот дом для «Голливудского репортера»[12]. Дежурный коп в курсе, что мы должны подойти.

Кивнув, Харпер толкнула локтем Холтена, который улыбнулся ей в ответ. Он явно проникся к ней теплыми чувствами. Из-за этой дурацкой улыбки Холтен сейчас походил на влюбленного старшеклассника.

– Я же говорила тебе, что попасть в дом не составит труда. А ты не верил, – сказала Харпер. Холтен лишь поднял руки, признавая свое поражение.

Хотя и я, и Харпер изучили материалы дела от корки до корки, у нас обоих хватало опыта, чтобы знать: сколько бы полицейских снимков мы ни просмотрели, ничто не сравнится с осмотром места преступления собственными глазами. Мне требовалось «почувствовать» его, получить представление об окрестностях и планировке дома. К тому же я хотел убедиться, что и Руди, и работавшие в доме копы ничего не упустили.

– Итак, что думаешь об этом деле? – спросил я.

Лицо Харпер сразу потемнело. Взгляд ее переместился на стол, и она нерешительно кашлянула, прочищая горло.

– Скажем так: я не настолько убеждена, как ты. По-моему, нашему клиенту надо много чего объяснить, а он до сих пор так этого и не сделал, – ответила она.

– Думаешь, он лжет?

В этот момент им принесли заказ. Мы молча выждали, пока официантка не окажется за пределами слышимости. И только потом Харпер ответила:

– Насчет чего-то он точно врет. Насчет чего-то важного.

За едой разговоров не было. Впрочем, много времени это не заняло. Холтен проглотил свои пышки едва ли не в один присест, а Харпер ела так, словно запасалась топливом для предстоящей трудной дороги. По-моему, ни один из них так и не почувствовал вкус того, что ест. Я потягивал свой кофе и ждал.

Наконец Харпер вытерла губы салфеткой и откинулась на спинку стула. У нее явно было что-то на уме.

– Все никак не могу выбросить из головы эту бабочку, – задумчиво произнесла она.

– Да, понимаю, – отпечаток пальца Бобби и два разных профиля ДНК. Руди считает, что образец ДНК Бобби намеренно нанесен на эту купюру уже после убийства и что сделали это в полицейской лаборатории. По-моему, не исключено, что он прав.

Они с Холтеном синхронно кивнули, и Харпер сказала:

– Да, ума не приложу, как образец ДНК этого Пены мог попасть в лабораторию нью-йоркской полиции. Это просто необъяснимо. Но меня больше беспокоит собственно бабочка. Я и сама попробовала сложить такую же этой ночью, когда решила устроить небольшой перерыв. Это оригами из долларовой купюры – явно непростая штука. На «Ютьюбе» есть обучающие видео. Я просидела сорок пять минут, но так и не сумела его повторить. Тому, кто это сделал, пришлось порядком повозиться, чтобы сложить эту бабочку. Думаю, она была заготовлена заранее, еще до убийства. Но все равно нужно обладать изрядным хладнокровием, чтобы засунуть ее в рот мертвецу. Это явно какое-то послание.

– Я уже думал об этом. Не знаю, как обвинение растолкует эту бабочку, но могу предположить: она будет подана как доказательство того, что Бобби убил Карла и Ариэллу отнюдь не в приступе ревности. Как ты только что сказала, это говорит о хладнокровии. Указывает на преднамеренность и хорошую обдуманность действий.

– Да, и вправду странный поступок со стороны убийцы, – ответила Харпер. – Что-то очень похожее на ритуал. Как будто это больше связано с убийцей, чем с жертвой… Может, я придаю этой бабочке слишком большое значение, но я все-таки позвонила одному своему хорошему знакомому из Бюро поведенческих наук. Он пообещал