повторил я. — Не знаю. То, что они вроде бы пахнут по-звериному, это всё из разряда относящихся до них суеверий, как и то, что они покрываются шерстью и отращивают себе клыки. Но у собак особые чувства, нам недоступные. Не исключено, что собака способна учуять нечто вроде… вроде подобного сумасшествия.

— Возможно, «оно», кем бы ни было, приблизилось к дому с желанием убить Бака, но собака его отпугнула; оно вернулось на дорогу и встретило там Фоули, и тогда…

— Не называйте его «оно», — сказал я. — А то меня мороз подирает по коже. Ликантроп — всё человек; «он» или «она». Хоть обезумевший.

— Как его по буквам? Мне бы тоже не мешало повысить образование.

При этих словах шериф вынул из карманов какой-то старый конверт и карандаш и записал слово «ликантроп», которое я продиктовал ему по буквам. К этому времени мы уже въехали в город, и я спросил его, где он хочет, чтобы я его высадил.

— Полагаю, Корделл уже вернулся в свой офис, — сказал шериф. — А если и нет, то до моей конторы от него всего квартал. Хочу дать ему эту землю; пусть посмотрит, содержится ли в ней кровь.

Я взглянул на свои часы; ещё не было и часа, так что я решил пойти с ним. Ведь я был столь же заинтересован в анализе этой горсти земли.

Корделл был у себя; он только что пришёл. Развернув конверт, он взглянул на нашу землю и произнёс:

— Если здесь только следы крови, то для того, чтобы их обнаружить, понадобится некоторое время. Но если это то, что вы думаете, — земля, пропитавшаяся кровью, потому что на ней была целая лужа этой жидкости, — я скажу вам об этом уже через пять минут.

Шериф выразил намерение подождать; я ему вторил, но прибавил просьбу воспользоваться телефоном и получил разрешение.

Корделл исчез в какой-то задней комнате, я же позвонил Эмори. Трубку поднял Рэнди, немедленно передавший её своему хозяину.

— Прошу прощения, мистер Эмори, но прибыть к вам в первую половину дня я так и не смог, — начал я. — Тут кое-что произошло. Когда же мы увидимся? Вечером вы будете дома?

— Непременно, Эд, — ответил Эмори. — Буду дома весь вечер. В котором часу мне вас ожидать?

— Не договориться ли нам опять на девять? Мы ужинаем с миссис Бемисс, и мне хотелось бы иметь время сперва кое-что обсудить с ней.

— Прекрасно, только постарайтесь больше не натыкаться на мертвецов, хорошо?

— Обещаю. Если и наткнусь — пройду мимо.

Повесив трубку, я увидел, что Кингмэн занят чтением энциклопедического тома, который он перед этим снял с одной из многочисленных книжных полок. Заглянув ему через плечо, я заметил ключевые буквы «ЛИ» в углу страницы, которую он изучал — иными словами, он проверял те сведенья, которые усвоил от меня по ликантропии. Я и сам не прочь был бы об этом почитать, но делать это через шерифово плечо не стал. Я ведь смогу прочесть о ликантропии и позже, в библиотеке, если только шериф не отложит тома до того, как коронер к нам вернётся.

Но коронер справился быстрее, не прошло даже пяти обещанных минут.

— Всё в порядке: это кровь, — объявил он. — Ваша земля вся пропитана кровью. Где вы её набрали?

Кингмэн рассказал ему, а затем спросил:

— Не можешь ли сказать — это кровь Фоули Армстронга?

Корделл уселся за свой стол — на стул, способный вращаться.

— Думаю, я мог бы сказать… если бы имел образец крови Фоули для сравнения. Но только где его взять? Сейчас ему и самому чертовски этого не хватает.

Вид у Кингмэна был озадаченный, и я предложил:

— Можно попытаться достать образец его крови у него дома. Я имею в виду — у него могла пойти кровь носом, он приложил платок, и этот платок ещё не постиран; он мог порезаться во время бритья, и немного крови осталось на полотенце — ну и ещё что-нибудь подобное.

— Джек, стоит попытаться, — отвечал шериф. — И если ты не добудешь образца, посмотрим, нельзя ли будет выяснить у миссис Армстронг, не записана ли где-нибудь группа крови её мужа. В армии он служил, нет?

— Не-а. Слишком юн для одной войны, слишком стар для другой.

— Это плохо. Армейская метрика содержала бы его группу крови. Выясни, не делалось ли ему переливаний, либо не состоял ли он в донорах. В обоих случаях записи в медицинской карточке должны содержать группу крови.

— Но ведь вы не сможете идентифицировать кровь по одной лишь записи о группе крови, — спросил я, — не так ли?

Корделл развернулся на своём вращающемся стуле, чтобы обратиться ко мне лицом.

— Зато если кровь окажется не того типа, мя сможем это установить. Группу крови из этой земли я установить могу, хотя ещё не сделал этого. Назовём её «группа Б». Тогда, если мы выясним, что у Фоули «группа А», мы будем знать, что тело, виденное вами на Дартаунской дороге, — не его.

— И это, — сказал я, — будет уже кое-чем. У нас всё ещё останется пропавший труп. С другой стороны, если вы установите, что эта кровь и кровь Фоули — одной и той же группы, это усилит подозрения, что виденное мной тело всё же принадлежит Фоули, ведь так?

— Так, разумеется. Особенно если это окажется кровь одной из редких групп.

— Послушай, док, — вмешался Кингмэн. — Надеюсь, одну вещь ты всё же выяснил. Это — человеческая кровь, не так ли?

— Да, человеческая.

— Вот и отлично. Тогда я посмотрю, что можно будет получить у Армстронгов. Я ведь всё равно обязан переговорить с миссис Армстронг. Теперь, как насчёт результатов осмотра? Ты ведь собираешься исследовать останки?

— Естественно, — ответил Корделл, — однако всё, что я смогу записать в графе «Причина смерти» — это «неизвестна». Если рассказ Хантера правдив — а персонально я не вижу причин сомневаться в этом, — то причиной смерти является разрыв шейной вены. Но даже Господь Бог со всеми его ангелами не сможет определить это по одному лишь скелету. Впрочем, Джек, я позаботился о том, чтобы стоматолог, лечивший Фоули, всё же произвёл официальное опознание. Когда вы уехали, Джеб припомнил слова Фоули, что это доктор Робертс сделал ему мост, так что об этом вы у миссис Армстронг можете не спрашивать.

Кингмэн кивнул и поднялся; мы с ним вышли. На улице он отверг моё предложение подбросить его до конторы, говоря, что ради одного квартала не стоит и напрягаться.

— Тебе придётся выступить свидетелем на разбирательстве, — сказал он. — Свидетельские показания мы