- Иди ко мне, моя красавица, - слышался сладкий шепот. – Не бойся… Иди…

- ВЕДЬМА!!! – заорали мне в ухо страшным голосом бесы. Что? Где? Ой!

Золушка в одном ведре на ноге почти дошла до росстани. Веревка висела у меня на шее. Но самое страшно, что мне показалось, -  ее грызли!

- Ты че удумала! – суетились бесы, пока я решительно шла в сторону дома, громыхая «туфелькой».

- Мне снится голос, который зовет меня, - начала я, растирая виски. – Он похож на…

- На? – спросили бесы, на всякий случай, держа меня за рубаху.

- Не знаю… Я не могу понять. А еще был огонек… Зеленый, - напряглась я, вспоминая сон.

Я умолкла, а потом мои глаза расширились.

- Скажи, а Хозяин Топи тебя не целовал? – послышались встревоженные голоса бесов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Нет, что вы, - сглотнула я, вспоминая страстный и опасный поцелуй. – Мы просто поговорили... Немного поругались…

- Это хорошо! А то если бы целовал, то все! Считай, пропала девка! – обрадовались бесы. – Ладно, домой иди! Будем тебя привязывать покрепче.

Возле двери лежали грабли. Под ногами стояли ведра с водой. Ржавая колодезная цепь обматывала меня несколько раз и приматывала к лавке. Лавка была примотана к печке. Возле окна лежали грабли поменьше.

- Спокойной ночи, - вздохнула я, гремя цепью.

- Не зарекайся! – покачали головой бесы.

Очнулась я в лесу от крика бесов. На спине у меня болталась лавка. С ней я напоминала черепаху – дистрофика. Лоб болел, а рубаха была вся порвана.

- Что? Опять? – кисло вздохнула я, гремя цепью. Еще немного и я бы дошла до болот, если бы лягушку - путешественницу не привязали к дереву.

- Пойдем домой! – тащили меня уставшие бесы на себе.

- Глядите! Вон где ее черти носят! – ужаснулась какая-то баба, констатируя факт.

На чернильном небе брезжила алая полоска рассвета.

Меня внесли в дом, приставляя дверь к дверному проему.

- Ну и дела! – вздохнули бесы.

- Ну и дела, - зевнула я, понимая, что ужасно хочу спать. Как вдруг в дверь отчаянно постучали.

- Кто там? – еще раз зевнула я, пытаясь снять с себя оковы.

- Помоги, ведьма-матушка! Девка гибнет! Жених ее ночью к ней ходит! – причитала под дверью баба.

- Поздравляю! – махнула я рукой. – Совет да любовь!

- Помер он той весной… - послышался вздох. – Но ходит…

Я сидела перепуганным совенком, глядя на дверь, которую до ужаса не хотелось открывать. К девушке ходит п-п-покойник? Мамочки!

- Вы точно уверены? – с надеждой спросила я, вспоминая лихого «домового». – Может, парень какой деревенский к ней наведывается?

- Эх, своими глазами видала! Грязный, страшный, Ночью в дверь стучит, она открывает,  и он входит… - вздохнул голос за дверью.

- В избу? – спросила я, поежившись.

- Когда в избу, когда так, - просто ответила женщина. – Бывало прямо с порога миловаться начинают! Гибнет девка! Не ровен час, заберет он ее с собой! А она у меня одна! 

Я уже для себя выяснила. В этой деревне на десять девчонок по статистике один домовой, один покойник, один Васька и один болотник. Я, конечно, могу ошибаться, но очень не хочу!

- Спасите дочечку! – умолял меня голос за дверью. – Ночь ей одна осталась! Иначе задавит!

- Как задавит? – удивилась я, не припоминая, что жених с машиной.

- Задавит ее, к себе в могилу утащит! – причитала женщина под дверью. Она предлагала мне отбить жениха да так, чтобы он больше не приходил. Отправить его, так сказать, в магический нокаут!

- У меня… эм… отпуск! – заметила я, не желая отбивать чужого жениха. Особенно покойного. – Буду числа … эм… двадцать восьмого!

Месяц я решила не уточнять!

- Ой, беда… Ночь девке осталась! – ревели у меня под дверью, пытаясь разбудить мою ведьминскую совесть. – Отчитайте его!

При слове «отчитайте», я представила себя стоящей напротив зеленого зомби с жухлым цветочком. «Ай-я-я-яй! Ну вот кто так делает! Нельзя так делать!», - грозила я пальчиком непонятливому жениху.

Хотя, в прошлый раз меня тут домовым пугали! Не знаю откуда, но у меня появилась странная уверенность, что жених и вовсе не дохлый. Скорее всего, кто-то из деревенских придуривается.  Испачкать рубаху грязью – проще простого!

- Что мы только не делали, матушка – ведьма! Ничего не помогает! – подвывали у меня под дверью. – И маком сыпали…

Я чуть не поперхнулась, представляя этого кренделя, обсыпанного маком.

- Вы бы еще глазурью его покрыли, - проворчала я, подбираясь к книге.

- Вот зря смеешься! Средство очень действенное! – закивали бесы, помогая мне раскрыть мой чародейский талмуд.

- И брата на сестре женили, - причитал голос под дверью.

- Это что за сериал? – ужаснулась я, прислушиваясь.

- Это когда берутся двое детей, брат и сестра. Наряжают в жениха и невесту. А когда этот, покойник приходит, ему говорят, что брата на сестре женят. А он такой: «Так негоже!», а ему в ответ: «Так негоже, чтобы мертвый к живой ходил!». И он уходит, - пояснили бесы.

А! Как я мало знаю о ведьмином ремесле!  Я так понимаю, что мужика на посмертную премию «Крепкие нервишки» номинировали!

- И вшей ели, - продолжал причитания голос за дверью.

- Я очень рада за ваши гастрономические эксперименты, - опасливо заметила я.

- Это семечки едят, а когда покойник спрашивает, ему отвечают, что вшей. Он говорит: «Так негоже!», а ему в ответ…

- Я уже поняла, - кивнула я, листая книгу в надежде найти хоть что-нибудь про ходячих мертвецов.

- И все равно ходит! – доносились до меня причитания.

Я остановила взгляд на странице,  с которой на меня смотрел унылый жмурик рядом с красавицей – девицей. Все перечисленные способы были отмеченные, как очень действенные. А других не было. Странно!