- Я вечерочком к вам приду! – вздохнул голос. – И отведу! Глянете сами, ведьма-матушка!

Послышались шаги, идущие прочь от избы. Раздираемая зевотой, я решила поспать днем. Прикованная цепью, с двумя бесами, которые сидели на мне, я попыталась вздремнуть. Проснулась я, как ни странно уже под вечер.

- Выспалась? – ехидно спросили сразу трое. Бесы и домовой.

- Ну, вроде бы, да-а-а-а, - зевнула я, вдруг замирая с открытым ртом. На руке болтался обрывок цепи.  Только сейчас я увидела, что дверь была забаррикадирована. Окно тоже. А у домового под глазом появился фингал. Потрепанные бесы передыхали на перевернутом корыте.

- Понятно, - вздохнула я, как бы извиняясь. Ничего себе! Я цепи порвала!

И тут баррикада под дверью дрогнула от стука.

- Ведьма-матушка, - послышался знакомый  льстивый голос.  Баррикада еще раз дрогнула от стука. – Пойдёмте, провожу вас!

За окном висела глубокая и непроглядная ночь, укрытая таинственными туманами. Хотя, может просто пора помыть окно? 

- Деревня засыпает, просыпается нечисть! – заметила я, уже передумав разбираться с любвеобильным жмуриком.

- У меня тут завал, - созналась я, разбирая старую домашнюю утварь, которую я мечтала сделать дикой и помойной.

Кое-как расчистив проход, я вышла в звенящий цикадами вечер. Корявая яблонька шелестела, ветер теребил мою разорванную рубаху и поднимал волосы.

Передо мной стояла темноволосая тетка с уставшими глазами.

- Сюда, ведьма –матушка, - позвала она. – Мы уж с отцом отблагодарим! В долгу не останемся! Только изведи его!

Я послушно шла вслед за теткой. Одинаковые дома смотрели на меня неодобрительно. В их кривых оконцах уже горели свечки.

- Сюда, ведьма-матушка! – позвали меня на старое крылечко. – А ну тихо!

Собака, облаявшая нас, тут же забилась под крыльцо.  Скрипнула дверь, а я вдохнула запахи чужой избы. Опять квашеная капуста. Только на этот раз пахло не выпечкой, а сырым погребом.

- Ничего оставить нельзя! – причитала мать, доставая еду. – Все скисает! Вот, вечером подоила, поставила, а оно уже…

Мне ткнули под нос крынку с кислым молоком. Притихшие бесы семенили рядом. Огромный хлеб, подернутый плесенью, был завернут в полотенце.

Изба была большой, просторной. В ней даже было несколько комнат.

- Сейчас дочка придет! А мы пойдем у соседки заночуем! – хлопотала хозяйка, сокрушаясь над хлебом.  – А ты прячься пока! Сама  все увидишь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хозяйка вытерла руки о тряпку и вышла из дома, оставив меня наедине с тишиной и темнотой.

Я стала искать место,  где можно спрятаться.

- За печку! – кричали бесы. – Под лавку! Накройся чем-то! За сундук!

Вариантов было много, поэтому я выбрала сундук. Накрывшись тряпкой, я сидела за сундуком, слыша, как дверь открывается. В комнату вошла девушка. Она была какой-то бледной, желтой, шла, покачиваясь.

Девушка еле добрела до лавки и легла на нее. Но пролежала недолго. Внезапно она подняла голову, хотя я не могла понять, с чего бы это?

И тут у меня мурашки по коже мурашки побежали, когда я услышала стук в дверь.

Девушка встала, радостно подбегая к двери. Послышался скрип, а я решила высунуться и посмотреть, где там наш жмурик.

- Все глаза выплакала, - ревела девушка, пока я видела вполне себе представительного молодого человека. Не скажешь, что он полгода уже как бы все!

Скрипы половиц наполняли зловещую тишину чужой избы. Я приподняла тряпку, глядя на милующуюся пару, не видя в ней ничего подозрительного, как вдруг меня в бок локтем толкнул бесенок.

- Вроде обычный парень, - прошептала я, присматриваясь повнимательней. Чистенький, опрятненький…Без следов морального и просто разложения…

- А ты смотри внимательней,  - зловещим холодком пробежали по коже слова бесенка.

Я прищурилась, как вдруг мне стало плохо… Это же… Ой!

На меня смотрел настоящий покойник. Вид у него был, правда, так себе… То ноги ломит, то рука отваливается…

Но сам жених показался мне знакомым. Кажется, я его уже видела! Погодите! А его случайно не Васей зовут? Не он ли ломился в мой дом во время нашествия «Васей»?

При мысли об этом я похолодела, чувствуя, как трясутся руки. Я тогда его не очень рассмотрела! Но мне кажется, что вот эта вмятина на черепушке явно от моего стула!

- Эй! – дернули меня бесы. – Гляди, что он с девкой делает!

Я дернулась, мысленно готовясь в очередной позе Камасутры, как вдруг увидала, что покойник взял девку за руку и потащил куда-то.

- Стоять! – выскочила я, видя, как красавица послушно идет за ним. – Вы имеете право хранить мычание! Каждое ваше слово будет использовано в фильме ужасов!

Я бросилась между ними, пытаясь отбить девку, которая даже не думала трепыхаться. Если бы не я, она так бы и пошла следом.

Хватка у покойника была железной. Я смотрела в мутные, белесые глаза, на синие губы и пыталась придумать, как отбить несчастную. Пока что девка напоминала репку. Я держала ее за талию и тянула в сторону печи. Меня держали бесы. Покойник тянул в сторону двери. В конкурсе перетягивания мы с бесами начинали сдавать позиции.

- Пусти, говорю! – требовала я, пока девка пыталась отбиться еще и от меня.

Подскочив, я вцепилась в холодную и мертвую руку. Мои пальцы полыхнули, а жених отстранился, шарахнулся и … исчез.

- Тут главное, чтобы она сама его прогнала! – авторитетно заявили бесы. – Вот как сама прогонит, так все! Не придет больше!

- Фу-у-ух, - обрадовалась я, видя, как плачет несчастная девка и рвется следом. – Так, красавица! Садись! Рассказывай!

Но девица сидела молча, роняя слезинки на руку. В темной избе не горела ни одна свечка. Было темно и мрачно.

- Тебе что? Живых мало? – размахивала я руками, пытаясь убедить ее в том, что покойный жених – не самый подходящий вариант. – Ты сама подумай! У него кровоток кончился! Все! Чем вы будете заниматься долгими холодными вечерами под одним одеялом? Беседовать про погоду? Думаешь, первые сорок лет продержишься, а потом уже и не захочется?