— Успешно, Семен Евсеевич такой хирург! —восторженно закатила глаза девушка. — Его у нас многие называют богом соскальпелем!

Они вышли из лифта и долго еще шли какими-то коридорами.

— Не удивляйтесь! Семен Евсеевич велел провести васзадами!

Она толкнула какую-то малозаметную, без всякой таблички,дверь.

— Семен Евсеевич, вот они!

— Виктоша! Что случилось? — встревожено спросилхирург. — Что-нибудь с папой?

— Нет, дядя Сема, у моей подруги к вам важное дело!

— Отлагательств оно не терпит? А то у нас здесь нынчесумасшедший дом! Ранили журналиста… Сами понимаете, и корреспонденты вертятся,и милиция… Может, в другой раз?

— Нет, Семен Евсеевич! — вступила в разговорМуся. — Дело очень срочное.

И она выразительно взглянула на медсестричку.

— Людочка, иди работать! — распорядился СеменЕвсеевич.

Та с явной неохотой подчинилась.

— Ну что ж, слушаю вас, девушка! Только побыстрее!

Через двадцать минут из комнаты вышли трое: Виктоша, докторСмолянский и Муся в белом халате и белой косынке на голове. Виктоша направиласьк лифту, а доктор с Мусей поспешили к отделению реанимации.

— Значит, так, — сказал Мусе доктор, — впалату не соваться! Будешь околачиваться возле! Если кто-нибудь что-нибудь спросит…Ах да, ты же любому голову задуришь! — усмехнулся он. — Ну,счастливо!

Итак, Муся добилась своего! Она будет охранять любимогочеловека от покушений на его жизнь!

Виктоше было немного грустно одной. Муська осталасьсторожить Медынского, а ей куда податься? Она подошла к автомату и позвонилаЛенчику, но его мама ответила, что он на занятиях по карате. «Какая же ядура, — подумала Виктоша, — чем заниматься всякой ерундой, лучше бытоже записалась в секцию карате. И Ленчик был бы рядом, и карате всегдапригодится. Ну, ничего, решила она, — на следующей неделе обязательнозапишусь!» В кармане валялся еще один жетон, и она позвонила Дарьке.

Та только что пришла домой.

— Тошка? Приезжай, я одна!

— А мама где?

— Где! На работе!

— Ладно, сейчас приеду!

— Ну, что нового? — спросила Виктоша, войдя вквартиру.

— Да так, кое-что, — неопределенно ответилаДаша. — А где Муська?

— Муська? В больнице!

— Ой! А что с ней?

— Ты что, ничего не знаешь? — удивилась Виктоша.

— А что я должна знать?

— Медынского избили!

— Кто?

— Передали — какие-то подростки!

— Где передали?

— И по телеку и по радио! Не слыхала?

— Нет!

— Он теперь лежит в больнице, ему операцию сделали.

— А при чем тут Муська? Хотя погоди… Она, по-моему, внего влюблена, верно?

— Верно! — подтвердила Виктоша. — Только ятебе ничего не говорила, ты сама догадалась!

— Естественно, — пожала плечами Даша, — я ивправду сама догадалась. Так она что, возле него дежурит?

— Именно!

— Она там всех загипнотизировала?

— Нет!

— А как же ее пустили? У него же, наверное,родственники есть?

— Никого у него нет! Он один!

— Но все равно…

— Понимаешь, я ее к дяде Семе отвела, он Медынскогооперировал. Слышала бы ты, как они разговаривали! Отпад! Она сразу быка за рогавзяла, без всяких там гипнозов! Я знаю, говорит, что состояние его не оченьтяжелое, только вы, Семен Евсеевич, никому про это не говорите, ни милиции, нижурналистам! Пусть думают, что он при смерти! — Зачем? — ахнула Даша.

— Вот-вот, дядя Сема то же самое спросил. А она — пустьего враги думают, что он вот-вот умрет, тогда, может, они не станут лезть вбольницу и убивать его там.

— Надо же, умная какая!

— Не то слово! Дядя Сема подумал и спрашивает: Значит,ты считаешь, что это не случайное совпадение? А Муська ему отвечает: Конечно,нет! Тогда дядя Сема у нее спрашивает: А ты не хочешь милиции всерассказать? — Нет, — говорит, — ни за что! Я хочу только, чтобывы разрешили мне дежурить у его палаты. Я сразу почувствую, если кто-то придетсо злом. Тогда дядя Сема так пристально на нее посмотрел и спрашивает: Ты что,экстрасенс? — Нет, — отвечает Муська, — пока нет, но я владеюгипнозом и чувствую, если кто-то распространяет зло, — тут она покраснелакак рак, — особенно если это касается Всеволода Григорьевича. Дядя Семаопять на нее посмотрел, засмеялся и сказал, что разрешает ей сегодняподежурить. Вот она там и осталась.

— Обалдеть! — только и смогла сказать Даша. —А тебя оттуда, значит, выставили?

— Ага! Дядя Сема сказал, что в больнице и так слишкоммного народу околачивается. Знаешь, я не ожидала, что он так серьезно к Муськеотнесется. Ну ладно, а что у тебя? Нашли искусствоведку?

— Почти! — и Даша поведала троюродной сестре своисегодняшние похождения.

— Это уже кое-что! — заметила Виктоша.

— Но теперь надо ждать, когда она из-за границыприедет! Целую неделю! Слушай, Тошка, а что ж Муська — так и собирается торчатьвсе время в больнице, без подмены?

— А я знаю? Договорятся как-нибудь с дядей Семой. Онауже ни о чем не думала, ей лишь бы дорваться до своего возлюбленного Сев очки!Ненормальная просто!

* * *

Муся в оцепенении сидела в коридоре. Мимо ходили люди,врачи, медсестры, посетители. Все с некоторым недоумением взирали на совсемюную девушку, сидящую возле отделения реанимации в белом халате, белой косынке,но без всякого дела. В больнице это производило странное впечатление, но всепроходящие мимо словно натыкались на какой-то невидимый барьер, окружавшийзагадочную девушку, и тут же напрочь забывали о ней. Поэтому никто ее неотвлекал, не лез с разговорами. Так прошло несколько часов. Девушка сидела всев той же позе. Потом вдруг к ней подошел доктор Смолянский и сказал:

— Нельзя же так, Муся! Пойди проветрись, съешьчто-нибудь, а я пока сам подежурю!

— Спасибо, Семен Евсеевич, но мне не хочется!

— Муся, а дома не будут волноваться?

— Нет, мои за город к тете поехали, вернутся толькозавтра!

— И ты намерена до завтра так сидеть? Может, хоть втуалет сходишь?

Муся вспыхнула.

— Спасибо! Посидите здесь пять минут, я сейчас вернусь!