Прикрываю глаза, слыша шаги. Ушли. В кухне вновь возрождается гудение голосов и гадкого смеха. Закусываю губу, смотря стеклянным взглядом в темноту прихожей.

Ник

Жорин, как пробка, отлетает к стенке, впечатываясь в неё своей тупой башкой. Я же предупреждал, разве нет? Почему нужно повторять по два раза? Почему нельзя понять с первого?

- Значит, мы будем драться из-за девки? А как же наша дружба?! – он смеётся, вытирая с губы кровь тыльной стороной ладони.

- Закрой, - шаг в его сторону, - свой, - ещё шаг, - рот.

- Остынь, - выставляет ладонь, - она сама полезла, а я не упустил случая. Уж извиняй, люблю я девок...

- Я тебя предупреждал.

- Не быкуй, я понял-понял, - ухмыляется, - твоя девочка, трогать нельзя, даже если сама лезет. В следующий раз пошлю. Не сомневайся.

- Следующего раза не будет, подойдёшь хоть на километр, ноги вырву.

- Она у меня работает.

- Больше не работает.

- Даже так, - поджимает свои окровавленные губёхи, - не думал, что всё так серьёзно.

Меня клинит, ярко-алое полотно ярости застилает глаза, я подаюсь вперёд и впечатываю этого шутника в стену. В нашей потасовке мы падаем назад, нависаю над его кряхтящим тельцем, с бешеной силой выбивая из него всю эту гниль.

- Ник, стой, - Жорин пытается вывернуться, - я реально думал, у тебя к ней ничего серьёзного. Так, поиметь пару раз, чувак, - завожу кулак, оставляя его в воздухе, - давай сделаем вид, что ничего не было. У нас общий бизнес.

- Поверь, я умею разделять бизнес и личное, - сжимаю пальцами его горло.

- Я тоже, но, - вцепляется в моё плечо, - я серьёзно… она, она мне тоже нравится, классная же.

Сжимаю его горло сильнее.

- Тихо-тихо, - кашляет. - Я сам её поцеловал, она не хотела, - на выдохе. - Да-да, всё было тебе назло, брат, я ж не дебил, вижу, как она на тебя смотрит. Позавидовал… наверное. Это было в первый и последний раз.

Мы с Жориным дружим тысячу лет, я верю ему, как себе, он бабник, каких мало, но верный друг. Чтобы между нами ни происходило, это никогда не давало разлада в наши отношения, никогда. Сегодня впервые. Что же ты творишь, Диана? Разжимаю пальцы, вытирая их об его пиджачок.

Гнев слегка улёгся, и я начинаю мыслить более трезво.

- Мир? - садится, прижимается спиной к стене, протягивая мне ладонь.

- Лучше свали, Жорин.

- Ладно, будем считать, что мир. Морду ты, конечно, мне разукрасил, - морщась, трогает скулу, - ну да ладно, шрамы украшают мужчину. Девчонки, держитесь! И да, девчонка на тебе залипла.

- Пошёл ты!

Домой приезжаю взбешённый, меня колбасит от всего произошедшего, и периодически возникает желание вернуться и закопать Жору где-нибудь в лесополосе. Звонок в дверь отрезвляет. Тейка влетает, как ураган, сбивая всё на своем пути. Этой истерички мне ещё не хватало, сажусь на диван, настраиваясь выслушать эту пламенную речь. Сестрёнка явно готовилась, вид у неё взволнованный и слегка виноватый. Даже интересно. Видимо, Енот опять решила блеснуть сарказмом.

- Только не ори, ладно?

- Волнительное начало.

- Помнишь, мы с тобой говорили о помощи Диане?

- Помню, - настораживаюсь, слегка подаваясь вперёд.

- В общем, я не стала говорить с мамой, ты сам знаешь, она с головой в работе, и решила помочь самостоятельно.

- Вот сейчас поконкретнее.

- Я позвонила знакомой, у неё есть связи в опеке, мы ещё вчера встретились с Ларисой Альбертовной, милая женщина.

- Ди восемнадцать, какая опека?

- Я им приплатила. Они могут помочь ей с жильём...ты сам знаешь, как все решается.

- И?

- Они сегодня приехали как раз, когда я Ди отвозила домой….

- Ты можешь сказать уже, что произошло?

- В общем, она убежала. Проорала, что помощь ей не нужна, и убежала. Она подумала, что её заберут или не знаю...

- Тей, ты дура?

- Да. Я полная дура.

- Никуда не лезь больше, поняла? Что за левые схемы вообще?

- Я хотела помочь. Но что теперь делать?

- Разгребать и успокаивать Енота. Вот какого-то хрена ты попёрлась чёрт знает куда?!

- Я же не знала, что она так отреагирует!

- Могла бы поделиться планами.

- Прости, хотела как лучше.

- Умойся, вся красная. А я пока ей позвоню.

- Хорошо.

Тейка уходит в ванную, а я набираю номер Дианы. Недоступна, хотя сейчас она вряд ли захочет со мной говорить, я по ее меркам точно предатель.

- Ну что она сказала? - выползает из ванны.

- Чтобы я провёл с тобой воспитательную беседу, выпорол по тем местам, откуда ноги растут. Не взяла она трубку.

- С сахаром? - кивает на чашку.

- Нет.

- Не переживай. Всё же будет нормально?

- Будет, только надо Ди вернуть и успокоить, а то что-то мне подсказывает, она готова положить нас с тобой на плаху.

- Тебе она так нравится, да?

- Не исключено.

- Она классная, я девочка, и то на ней залипаю.

- Мне стоит беспокоиться?

В ответ, Тейка только смеётся.

***

На следующий день я с самого утра звоню Ди на мобильный, но ответом звучит тишина. Ещё через день меня затягивает работа по нашему тюнингу, и я освобождаюсь только к ночи, продолжая звонить. Между делом Жорин сообщает, что на работу она не вышла, трубку не берёт. Это начинает напрягать. К обеду третьего дня я не нахожу себе места, поэтому, психанув, еду в школу, но её там тоже не было все эти дни. Директриса после моего визита улыбчиво соглашается, что Ди больна и должна находиться дома, пока окончательно не оправится. За это я признательно убираю в карман бумажку с новой хотелкой для школы. Но прочитав её во дворе, понимаю, что эта женщина решила не заморачиваться и перевести стрелки с подарочками на себя любимую.

К дому Дианы приезжаю в полном раздрае, меня угнетает это место, и я в ужасе понимаю, что мы с ней настолько разные… она живёт здесь и делает вид, что у неё всё лучше всех.

В подъезде грязь и вонь, задерживаю дыхание, но даже это, кажется, не помогает. Запах моментально впитывается в кожу, одежду. Я медленно поднимаюсь на этаж, предварительно узнав у соседей номер квартиры. Дверь еле держится в петлях, толкаю, и она с мерзким скрипом отъезжает назад. Переступаю порог, не подавая голоса. В квартире тишина, воняет алкоголем, и это вполне оправдано. В углу стоит целый склад пустых бутылок, обои в том месте оборваны, плинтус вырван с мясом. Заглядываю в первую попавшуюся комнату, на диване под какой-то тряпкой валяется мужик, видимо, её отец. Пробегаю взглядом по оставшейся мебели, кроме дивана её здесь не так много. Телевизор доисторических времён, рваные шторы, одна из которых висит где-то посередине окна, голый пол с облупленной краской, пустой горшок из-под цветка на табуретке у дивана и сто лет назад продавленное кресло. Занимательный наборчик.