— Мальчик, — сказала Уна, водружая окровавленный комок на живот Аманды. Аманда уставилась на него.

Младенец не был светловолосым херувимчиком, которого она представляла. Это оказалось темноволосое, сморщенное существо с пурпурно-красной кожей. В дополнение к этому покрытое слизью противное создание чем-то напомнило ей гусиные потроха, и она обрадовалась, когда Уна его забрала, чтобы обмыть.

Аманда не стала преждевременно волноваться из-за своей реакции. Материнские чувства приходят позже. Так говорилось во всех книгах. Поэтому она спокойно отдалась своей главной эмоции молодой матери — отвращению. Для начала — в послеродовом отделении. Оно оказалось по-настоящему ужасным, стены окрашены розовой краской, уродливые занавески на кроватях напоминали молодежное общежитие в Трансильвании или ад. А шум! Другие матери, ни одна из которых ей не понравилась, кричали и причитали даже больше, чем их вопящие младенцы. Очень скоро это стало просто невыносимо.

Аманда попыталась на ранней стадии обеспечить себе одну из нескольких индивидуальных послеродовых палат. Но их распределяли по принципу: первая родившая обслуживается первой. Роды Аманды в целом продолжались двенадцать часов, и в результате ей такая палата не досталась. Но в конце она все-таки посмеялась последней. Она такое устроила в больнице, что ее поместили в единственную свободную одноместную палату, имевшуюся в больнице. Строго говоря, она использовалась совсем для других целей.

* * *

– Я был несколько шокирован, когда мне сказали отправиться в покойницкую, — проблеял Хьюго, когда Уна подавала ему горячий сладкий чай.

– Ну и что? — рявкнула Аманда. — Мне повезло, что я здесь, позволь тебе сказать. Мне пришлось их долго убеждать перед тем, как они ее для меня открыли.

Аманда была очень недовольна. Ее приводило в ярость то, что Хьюго не успел на рождение ребенка. Рожать одной, по правде говоря, было стыдно. Словно она мать-одиночка. Но с другой стороны, горько подумала Аманда, возможно, и предпочтительнее иметь мужа, который появился в том состоянии, в котором пребывал Хьюго. Его привезли в инвалидной коляске, с перевязанной головой и алюминиевой плевательницей на коленях, в которую его тошнило.

Она слышала про мужей, которым становилось дурно в родильном зале, но Хьюго оказался первым, который рухнул в обморок до того, как туда попал.

– Но я подумал, что вы оба мертвы. — Скорчившийся в инвалидном кресле Хьюго в эти минуты снова переживал испытанный ужас.

– Нет, мы не мертвы, — резко указала Аманда. — А теперь передай мне мой мобильный. Я позвоню в «Кавендиш».

– Ты не должна пользоваться мобильным телефоном в больнице… — Хьюго замолчал. Нет смысла спорить с Амандой, когда она в таком настроении. А вообще-то и в любом настроении.

Несколько часов спустя Аманда удовлетворенно смотрела на полог кровати с четырьмя столбиками в «Кавендише». Ей потребовалось долго говорить, чтобы это добиться, и разговор был напряженным. Она пригрозила директору, что представит «Кавендиш» в неблагоприятном свете в статье о родах, которую пишет для «Вог», если он, по крайней мере, не позволит ей там восстанавливать силы. Аманда не могла понять, почему этот очевидный и простой способ туда попасть не пришел ей в голову раньше. Определенно беременность затуманивает мозг. Слава Богу, она больше не беременна.

Аманда счастливо вздохнула и стала печатать на лэптопе, подсоединенном к Интернету. Эту услугу включал пакет «Кавендиша». Хьюго сидел в кресле с подголовником, обитом декоративной тканью, у огромного эркера. Услышав стук клавиш, он опустил «Тайме».

– Что ты делаешь? — спросил он. — Ты что, работаешь? Ты только что родила ребенка. Как насчет прекрасного времени для качания деток-ангелочков в солнечных лучах, пробивающихся сквозь цветущие яблони?

– О, Бога ради, сейчас для этого не подходит погода. — Аманда нетерпеливо махнула рукой в направлении покрытого струями дождя окна. — Послушай, я просто проверяю свою электронную почту. Я отправила свои мысли насчет лагеря для улучшения качества спермы Грайдону, но… Так, вот мой почтовый ящик, м-м-м, нет, будь он проклят, он со мной еще не связался. И в «Вог» еще не решили, будут ли печатать рассказ о родах от первого лица. — Она нахмурилась. — Но пока я сижу за компьютером, проверю-ка я время прибытия няни Харрис. Она должна появиться завтра. Так, шагу-poppins. со. uk, — пробормотала она себе под нос, набирая адрес электронной почты агентства по предоставлению нянь.

Хьюго с опаской посмотрел в детскую кроватку. Ребенок спал, но Хьюго не верил, что такое состояние дел продлится долго. Всего несколько часов знакомства открыли в ребенке склонность взрываться в любой момент, как бомба. Хьюго предполагал, что сын пошел в мать. Хьюго задумался, похож ли ребенок на него хоть в чем-либо. Внешне не похож — или по крайней мере пока. Ребенок был какой-то сморщенный, красный и казался очень хрупким, что пугало. Единственное, что пока видел Хьюго, так это то, что существо выглядит, как ребенок.

Хьюго знал, что так думать ужасно. Отцовство считается одним из самых прекрасных видов жизненного опыта. Мужчины начинают плакать при виде первенца, их наполняет всеохватывающее чувство от свершившегося чуда. Однако главной эмоцией Хьюго в последовавшие за родами часы было ощущение полной никчемности.

Казалось, он ничего не может сделать, не может сыграть никакую роль. Когда ребенок просыпался, им занимались Аманда и две приписанные к ним медсестры «Кавендиша». Они окружали младенца, и Хьюго даже не мог на него взглянуть. Во время того единственного раза, когда он держал сына, он не знал, что делать и что говорить, а обслуживающий персонал еще и гневно смотрел на него. Мяукающие, очень напоминающие кошачьи крики ребенка так расстроили Хьюго, что ему тоже захотелось повыть.

Поэтому теперь он сидел в кресле и притворялся, что читает газету, но на самом деле пытался найти хотя бы в самых дальних уголках сердца какие-то отцовские чувства. Пока его радость в основном объяснялась фактом, что ребенка не назвали Каринтия. Очевидно, Аманда вспомнила какую-то знаменитость под этим именем, но, тем не менее, точно так же называется и провинция в Австрии. Поэтому смешно так называть ребенка. Ведь не встретишь же австрийца, называющего ребенка Хамберсайд. К счастью, ребенок решил это проблему тем, что оказался мальчиком.

Конечно, теперь предстояло решить вопрос с именем. Аманда работала над этим вопросом при помощи «Имен лидеров», красиво оформленной подарочной книги, также включенной в пакет услуг «Кавендиша». Все имена казались невероятно сложными, но, как подозревал Хьюго, были специально и точно подобраны, чтобы соответствовать стремлениям клиентов «Кавендиша». У Хьюго все внутри сжималось от одного их прочтения. Например, раздел для мальчиков включал такие ужасы, как Мерлин, Верцингеториги Иезекииль. Все эти имена нравились Аманде. Простые английские имена типа Джеймса и Джона, которые нравились Хьюго, даже не упоминались.

Ребенок пошевелился. Не оправдав ожиданий, он не разразился криком. Он немного поерзал, затем, похоже, снова заснул.