Толстяк вдруг понизил голос до шепота и произнес:

— Некоторые думают, что грузовик принадлежал грабителю могил. Естественно, он не хотел, чтобы его видели. Ну как вам такая версия?

— Неплохо, неплохо, — прошептал в ответ Джонс, пытаясь подтолкнуть собеседника к дальнейшим откровениям.

— Знаете, я все фотографировал, пока не заявились полицейские и не приказали мне убрать камеру. Я уж собирался пожаловаться, а потом вспомнил, что я не в Америке и, возможно, у них тут свои правила, совсем не такие, как у нас. Но, скажу я вам, это была зверская картинка.

И весьма подозрительная, подумал Пейн. Вертолет случайно взорвался в том самом маленьком городе, где находился доктор Бойд, в городе, по которому ходил слух о загадочном грабителе могил. Скорее всего речь шла именно о Бойде. И Пейн спросил:

— Полиция все еще охраняет место катастрофы?

Барнс пожал плечами.

— С тех пор я туда не ходил, занимался осмотром достопримечательностей и всякого прочего дерьма.

Джонс кивнул.

— Мы тоже собираемся осмотреть достопримечательности и прочее дерьмо, но, мужик, нам было бы интересно взглянуть и на место аварии. Кстати, где оно находится?

Он махнул рукой на юго-восток, охарактеризовав им несколько приметных мест, мимо которых они будут проходить.

— Если не найдете, тогда ищите меня в восточной части города. Я слышал, там есть двухсотфутовый колодец, который обязательно нужно осмотреть.

Пейн и Джонс поблагодарили Барнса за информацию и направились к месту падения вертолета, не предполагая, что жить толстяку осталось меньше часа.

Галерея Виктора Эммануила II

Милан, Италия

Бойд сидел в кафе неподалеку от центра Галереи, крытом стеклянными панелями пассажа, включавшего четыре улицы в стиле неоренессанса. Мимо проходили толпы туристов, фотографировавших знаки зодиака на выложенном плиткой полу внутреннего дворика. Наибольшее внимание привлекал Телец благодаря местному поверью, что если постоишь на яичках быка, то удача тебе обеспечена.

— Профессор, — раздался голос у него за спиной.

Бойд в ужасе застыл. Сердце бешено заколотилось, но, обернувшись, он с облегчением вздохнул, увидев Марию. Несколько минут назад она прошла в туалет, и профессор сразу же забыл о ее существовании.

— Профессор, с вами все в порядке? Вы такой бледный.

— Я в абсолютном порядке. — Он огляделся по сторонам и убедился, что их никто не слышит. — Я размышлял о произошедшем. И все равно ничего не могу понять.

— Я тоже, — призналась Мария.

Бойд помолчал, прожевывая кусок абрикосового бисквита.

— А ваш отец? Как думаете, он согласится нам помочь?

— Может быть, и согласится, только потом будет напоминать мне об этом всю оставшуюся жизнь. — Она глубоко вздохнула, пытаясь сдержать эмоции. — Знаете, для него женщины всегда были слабым полом, поэтому с самого начала я стала для него разочарованием. У него уже было два сына от первого брака, но я почти уверена, что он хотел третьего. Потому-то я и уехала из Италии. Чтобы доказать ему, что смогу прожить сама, без его поддержки.

— Ваши слова означают, что к нему за помощью мы обращаться не будем?

Мария кивнула.

— Нет, если мое мнение хоть что-нибудь да значит.

Бойд почувствовал, что Мария чего-то недоговаривает о своем отце. В конце концов, речь шла о жизни и смерти, а не о простой услуге. Впрочем, и Бойд имел свои собственные секреты, поэтому не было особого резона давить на нее. Во всяком случае, пока.

— Ну конечно, значит, — заверил он девушку. — Хотя у нас вряд ли есть из чего выбирать. По крайней мере сейчас мне ничего не приходит в голову. Возможно, из-за недосыпания.

— Вы мне об этом говорите! В последний раз я чувствовала подобную усталость, когда всю ночь просидела в библиотеке.

Мария зевнула, вспомнив последние месяцы учебы в университете, когда по меньшей мере дважды в неделю она целую ночь просиживала за книгами. Она наливала в термос кофе, обкладывалась нужными фолиантами и погружалась в свои научные исследования до восхода солнца.

«Научные исследования». Слова эхом отозвалась у нее в голове.

Научные исследования. Вот чем им следует заняться прямо сейчас. Не сидеть здесь без толку, зевая и скуля, а идти в библиотеку и делать там то, ради чего они провели столько лет в университете.

— Профессор, — обратилась она к Бойду, — давайте все-таки узнаем, что в свитке.

— Ш-ш-ш! — Бойд оглянулся по сторонам, надеясь, что никто ее не услышал. — Говорите потише.

— Извините, — прошептала она, — но нам все равно нечего делать. Почему бы не заняться расшифровкой свитка?

— Каким образом? Этот текст не относится к числу тех, которые я могу перевести с листа.

Она подвинула свой стул поближе к профессору.

— И что вам необходимо для расшифровки?

— Во-первых, одиночество. Нам нужно найти такое помещение, где я мог бы работать несколько часов, чувствуя себя в полной безопасности. Во-вторых, мне необходимы справочники. Несколько книг на ранней латыни. Для перевода наиболее темных фрагментов.

— Что-нибудь еще?

— Да, наши главные «п»: принадлежности для письма и покой. Никакой перевод невозможен без них.

Мария улыбнулась, протянув руку за чеком.

— Если вам действительно больше ничего не нужно, тогда нам просто повезло. Здесь неподалеку два учебных заведения с библиотеками мирового класса.

Они сели на автобус до Католического университета в надежде, что там есть все, что требовалось Бойду.

Несмотря на то что у них не было университетского удостоверения, Марии удалось, воспользовавшись своим обаянием, уговорить парня-охранника пропустить их внутрь. Харизма девушки оказалась настолько велика, что она убедила его открыть им отдельный кабинет, чтобы они смогли заняться переводом в полной тишине и уединении. Как только они устроились на своем рабочем месте, каждый занялся поиском необходимых материалов. Бойд схватил карту и стал искать на ней место расположения в библиотеке собрания книг на латыни, а Мария тем временем уселась за компьютер и ввела в поисковую строку словосочетание «Ранняя латынь». Через несколько секунд на экране высветились названия лучших книг по данной теме. Впрочем, когда она пришла в библиотеку, Бойд уже выходил оттуда со стопкой книг в руках.

— Компьютеры, — рассмеялся он, — пустая трата времени и денег.

Они вернулись в комнату для занятий, и Бойд извлек бронзовый цилиндр. Во время путешествия в Милан профессор осмотрел свиток и пришел к выводу, что он написан на том же языке, что и его двойник, — на языке Римской империи. Теперь Бойду требовалось только время для перевода.