«Я здесь. Что ты выяснил?»

«В охране полным-полно вампиров. Гораздо больше, чем нужно для обеспечения безопасности кучки гениев. Они либо ожидают неприятностей, либо планируют устроить их сами».

Бреннан и Тиернан перестали танцевать на краю танцпола и направились в пустой угол.

— Алексиос, — пояснил он, отвечая на безмолвный вопрос в ее глазах.

Она кивнула, но ничего не ответила, выжидая.

«Я бы предположил, что они усилили охрану как минимум для меня. В конце концов, нельзя же позволить богатенькому благодетелю сбежать».

Алексиос молчал так долго, что Бреннан подумал, что тот прервал сеанс связи, но затем воин послал еще одно сообщение.

«Ты был совершенно прав. Нам только что показали фотографии тебя и Тиернан, правда, они называют ее Трейси, так что ее прикрытие не было раскрыто. Позволь заметить, ты должен чувствовать себя польщенным, так как вы двое очень важные персоны, с которых приказано глаз не спускать. Применение силы настоятельно не рекомендуется, но допустимо, если с вами возникнут серьезные трудности».

Основные воинские инстинкты Бреннана дали о себе знать, и только когда Тиернан осторожно взяла его за руку и разжала его пальцы, он осознал, что сжимал обеими руками рукоятки отсутствующих кинжалов.

«Трудности? Да я убью их, если они попытаются прикоснуться к ней, — сказал он Алексиосу. — Я шкуру с них спущу и сожгу на солнце их внутренние органы. Да, для них это может стать проблемой».

«Красочно. Согласен. Поговорим позже. Присмотри для меня за Грейс».

С этими словами Алексиос прервал связь, но не раньше, чем Бреннан почувствовал надвигающуюся угрозу. Алексиос и Лукас столкнулись с чем-то большим и возможно очень, очень плохим. Ему нужно было быть там и помочь.

— Алексиос в опасности, — прошептал он на ухо Тиернан. — Я должен прийти ему на помощь.

— А он просил об этом?

— Нет, но…

— Я понимаю, что ты хочешь помочь своему другу, — сказала она, очень тихо, почти беззвучно. — Но за нами пристально следят, и я не уверена, что ты сможешь выбраться отсюда, не обратив на себя внимание. — Она бросила взгляд из-под длинных темных ресниц в сторону подиума, и он привлек ее в свои объятия, используя этот маневр, чтобы взглянуть туда, куда она указала.

Конечно же, это был Литтон. Он пристально смотрел на них, не утруждая себя тем, чтобы скрыть свое любопытство.

— Добрый доктор ведет себя слишком открыто для ученого, собирающегося пресмыкаться за деньги, — прошептала Тиернан. — Что наводит меня на мысль, что план Б состоит в том, чтобы убить тебя или поработить и прикарманить твои деньги.

— В конце концов, если они соглашаются с моими планами, то получают десять миллионов, — сказал Бреннан. — Если же они поработят меня на уровне сознания, то завладеют всем.

— Сколько ты предположительно стоишь?

Бреннан пожал плечами, больше интересуясь изящным изгибом ее ушка, нежели разговором о деньгах.

— Меня это мало заботит. Когда наш бывший король настаивал, чтобы мы работали с человеческими банками и инвестициями, я последовал приказу. По моим предположениям, на данный момент мое состояние составляет около дюжины.

Тиернан моргнула:

— Дюжина чего? Атлантийских долларов? Морских звезд? Что же вы используете в качестве валюты?

Он улыбнулся ей:

— Нет, в Атлантиде мы не используем валюту. У нас нет такой необходимости. Мои средства исчисляются в американских долларах, хотя конечно у меня есть значительные зарубежные инвестиции.

Она открыла рот, закрыла его и открыла снова.

— Так ты хочешь сказать, что у тебя двенадцать миллионов долларов? На самом деле?

— Конечно, нет.

Тиернан рассмеялась и тяжело выдохнула.

— Вот тебе на! А то я уж думала у меня будут проблемы из-за того, что я зависаю с мужчиной, который гораздо старше меня по возрасту, да к тому же и миллионер. Я ведь не любительница папиков.

Он порылся в своей памяти в поисках подходящего эквивалента, но не смог найти.

— Я не знаю, что означает слово «папик», но у меня не двенадцать миллионов долларов, а примерно двенадцать миллиардов долларов. Может нам еще выпить? Мне нужно перекинуться словечком с Грейс.

Он направился в бар, но остановился, когда понял, что она уже не с ним. Бреннан развернулся кругом, готовый защитить ее от любой опасности, но с ней было все в порядке. Она была в безопасности, но стояла именно там, где он ее оставил, с очень странным выражением на лице. Он направился к девушке, обеспокоенный тем, что она могла быть больна или — если это было возможно для человека, которому присуща такая удивительная храбрость — наконец-то испугалась.

— Тиернан? Тиернан?

— Двенадцать миллиардов долларов? Ты шутишь?

Он изучал ее лицо, пытаясь решить, как лучше ответить. Как всегда, он выбрал самый простой вариант.

— Я редко шучу. Без эмоций, мне всегда было трудно оценить по достоинству комический потенциал большинства шуток.

Она моргнула.

— Ты редко шутишь. Двенадцать. Миллиардов. Долларов.

Тут вдруг до него дошло, и он громко рассмеялся.

— Это больше не проблема. Я могу шутить, когда захочу. Я могу шутить с Вэном.

Тиернан, которая встречала Вена, скептически посмотрела на него.

— Может тебе начать с кого-нибудь полегче. Вэн — комик мирового класса.

— Не пойти ли нам поговорить с Грейс?

— Конечно, веди меня, мистер Двенадцать Миллиардов, — сказала она, еще не оправившись от потрясения.

Перед тем как пройти по танцполу, он рассказал, что передал ему Алексиос.

— Если опасность возрастет, ты выйдешь из этой миссии, — заявил воин категорично. — Это не обсуждается.

Что-то сверкнуло в ее глазах, и изумление исчезло с ее лица, как будто его там никогда и не было.

— Ничего подобного. Даже не надейся, что это не будет обсуждаться. Я ни за что никуда не уйду. Если они беспокоятся, что мы сбежим, значит, мы на верном пути. Теперь все, что мы должны делать, так это продолжить играть заодно, пока не выясним, что можем сделать, чтобы вывести плохих парней на чистую воду и упрятать их за решетку.

Бреннан покачал головой.

— К сожалению, ничего никогда не проходит легко, когда дело доходит до вампиров.

Она улыбнулась.

— Знаю. Вот поэтому-то я тебе и нужна. Я твой тыл.

С этими словами она схватила его за руку и направилась к бару, не оставив ему другого выбора, кроме как следовать за ней.

— Мой тыл, — повторил он, задаваясь вопросом, а не может ли шквал эмоций разрушить разум человека — или Тиернан справиться с этим самостоятельно.