Однако Тревор надел на шею цепь, спрятал под рубашкой серебряный диск и опять почувствовал его тепло.

Команда хозяев поля, как прекрасно понимал Тревор, всегда имеет преимущество, однако выбора у него не было. Не только дом, но и деревня, и графство, да и вся страна — территория Галлахеров. Если уж он не может перенести совещание в Нью-Йорк, придется играть по их правилам. И с их численным превосходством ничего не поделаешь.

Правда, Тревор не боялся неравной борьбы: чем больше трудностей, тем слаще победа. Он уже продумал, как подойти к делу, а сомнения и тревоги, вызванные паранормальными явлениями последних дней, подождут до окончания рабочего дня.

В дверь дома Галлахеров постучал не просто Тревор Маги со всеми своими проблемами, а полномочный представитель «Маги Энтерпрайз» с ответственностью и привилегиями, к которым он относится очень серьезно.

Дверь распахнула Дарси. Дерзкая улыбка. Голова склонена под идеальным углом, демонстрирующим одновременно высокомерие и радушие.

Тревор с удовольствием проглотил бы ее целиком и утолил бы свою жажду, но пришлось весело улыбаться.

— Добрый день, мисс Галлахер.

— Добрый день и вам, мистер Маги. — Она не отступила, чтобы пропустить его, а вызывающе шагнула навстречу. — Не хотите меня поцеловать?

«Еще как!»

— Позже.

Она вскинула голову, взметнув облако черных волос.

— А если позже у меня не будет настроения?

— Будет, если я вас поцелую.

Несмотря на легкое раздражение, Дарси небрежно пожала плечами и посторонилась.

— Мне обычно нравятся уверенные мужчины. Все наши на кухне, ждут вас. Вы пришли поговорить о театре?

— Отчасти.

Раздражение усилилось, но Дарси высоко вскинула голову и повела гостя в заднюю часть дома.

— А вы еще и загадочный. Теперь я точно влюблена.

— И в который раз?

— О, я перестала считать много лет назад. У меня такое переменчивое сердце. Сколько раз влюблялись вы?

— Ни разу.

— Какая жалость! А вот и наш гость! — громко объявила Дарси, привлекая внимание родных, что-то жарко обсуждающих.

— Простите, если я помешал…

— Вовсе нет. — Эйдан поднялся из-за стола, показал рукой на хмуро взирающих друг на друга Бренну и Шона. — Если эта парочка перестанет кидаться друг на друга каждый божий день, мы побежим за врачом.

— Шон, ты обещал оставить все мелочи на мое усмотрение.

— Но ты взялась выбирать цвета для кухни. Забыла, кому там стряпать?

— Голубенькая пластмасса очень мило смотрится и практична.

— У гранита спокойный цвет и безупречная твердость. Он прослужит две жизни.

— Нас-то волнует только одна. Тревор…

Он вскинул руку ладонью вперед.

— Нет, нет и нет. Даже не думайте спрашивать мое мнение. Когда спорят муж с женой, у меня нет никакого мнения.

— Мы не спорим. — Бренна надулась, сложила на груди руки и откинулась на спинку стула. — Мы обсуждаем. Пластмассу я мигом поставила бы, а знаете, сколько возни с чертовым гранитом?

— Лучшего и подождать можно. — Шон нежно поцеловал жену. — А потом хранить, как сокровище.

— Надеешься перехитрить меня?

— Угу.

Бренна раздраженно вдохнула, шумно выдохнула и с любовью произнесла:

— Тупица.

— Ну, теперь, когда мы уладили столь жизненно важный и щекотливый вопрос… — Эйдан жестом пригласил Тревора сесть. — Пиво? Чай?

Их территория, напомнил себе Тревор, усаживаясь.

— Лучше пиво. Спасибо. — Он взглянул на Джуд. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо. — Вряд ли ему хочется услышать, что она чувствует себя так, будто на ее мочевом пузыре припарковался нагруженный прицеп. — Эйдан сказал, что вы днем не заглядывали в паб. Я могу приготовить вам сэндвич.

— Спасибо, я не голоден. — Тревор накрыл ладонью ее руку. — Сидите. И я всем вам очень благодарен за то, что вы нашли возможность безотлагательно встретиться со мной. Я ведь заранее не предупредил.

— Никаких проблем. — Эйдан поставил перед Тревором бутылку пива и вернулся на свое место во главе стола. Преимущество Галлахеров, и все они это понимали. — Абсолютно никаких. Бренна сказала, что работы опережают график, и, должен признать, это редкость в наших краях.

— У меня хороший прораб. — Тревор отсалютовал Бренне бутылкой и сделал глоток. — Думаю, к следующему маю мы закончим.

— Так долго? — Дарси с ужасом взглянула на обоих. — И мне еще целый год терпеть этот грохот?

— Какой грохот? — спокойно переспросил Тревор и повысил голос, перекрывая возмущенное бормотание Дарси. — Я надеюсь организовать пару концертов, в основном для местных, уже следующей весной, а на третью неделю июня намечаю торжественное открытие.

— Середина лета, — заметила Дарси.

— Середина лета — июль.

— Вы не знаете языческий календарь? Середина лета, летнее солнцестояние — двадцать второе июня. Отличный выбор. Свою первую вечеринку Джуд закатила в этот вечер в прошлом году, и все получилось замечательно, правда, милая?

— В конечном итоге. А зачем целый месяц отсрочки?

— Необходимо подстраховаться, попросту говоря, прикрыть наши задницы, подогреть интерес к проекту, подключить прессу, распродать билеты. Майское открытие для своих только по приглашениям: родные, жители деревни и избранные особо важные персоны.

— Умный ход, — тихо сказала Дарси.

— Это часть моей работы. К официальному июньскому открытию пресса раздует интерес к нам, создаст рекламу. И у нас будет время внести, если понадобится, необходимые изменения.

— Как генеральная репетиция, — подсказала Дарси.

Тревор кивнул ей.

— Совершенно верно. И без вас мне список гостей не составить.

— Обязательно поможем. Это несложно, — пообещал Эйдан.

— И мне бы хотелось, чтобы вы выступили. Все трое.

Эйдан взялся за свою бутылку.

— В пабе.

— На сцене, — поправил его Тревор. — На главной сцене.

— В театре? — Не донеся бутылку до рта, Эйдан поставил ее на стол. — Зачем?

— Я слышал вас. Вы идеальны.

— Ну, Трев, это, конечно, лестно. — Шон задумчиво взял с блюда печенье. — Только все, что вы слышали, для нас развлечение. Мы не профессионалы, ничего такого, что вы хотели бы видеть в вашем театре.

— Вы именно то, что я ищу. — Его взгляд задержался на Дарси и скользнул дальше. Она молчала, но он не сомневался, что она скажет свое веское слово. — Выступления местных талантов — одна из идей моего проекта, и на премьере я не вижу ничего более уместного, чем выступление Галлахеров и знакомство публики с музыкой Шона Галлахера.