В кухне наверняка пахнет кофе, свежеиспеченным хлебом и любимыми мамиными фиалками. Отцовская газета, как обычно, раскрыта на финансовом разделе, а мама читает передовицы и возмущается состоянием окружающей среды и падением нравов.

И ничего общего с гнетущей вежливостью, царившей в доме деда и бабушки. Каким-то образом Деннису-младшему удалось сбежать из дома, но не географически, как старший Деннис из Ардмора, сохранить жизнерадостность и построить в этой жизни что-то совершенно свое.

— Трев! Малыш, как ты?

— Хорошо. Почти так же хорошо, как и ты, судя по голосу. Я рассчитывал поймать тебя с папой за завтраком.

— Мы порождения привычек, но с разговора с тобой приятнее начинать день. Расскажи мне, что ты видишь.

Старая просьба, старая привычка. Тревор машинально подошел к окну.

— Перед домиком есть сад. Удивительный для такого крохотного участка. Цветов море, все самых разных оттенков, форм, ароматов. Тот, кто его создавал, точно знал, чего хочет. Он похож на… сад колдуньи. Нет, скорее волшебницы, которая освобождает девушек от злых чар. За забором дорога, узкая, как канава, с торчащими из земли корнями. На скорости больше тридцати миль в час хочешь не хочешь стучишь зубами. Вдоль дороги тянутся живые изгороди выше моего роста — ярко-красная фуксия в густой листве. Невероятно зеленые холмы волнами спускаются к деревне с разноцветными домиками и опрятными улочками. Над крышами торчит церковный шпиль и чуть дальше древняя круглая башня, где я еще не был. И все это окаймлено морем. Сегодня солнечно, так что оно голубое. Здесь очень и очень красиво.

— У тебя счастливый голос.

— А почему бы нет?

— Ты так давно не был счастлив или, скажем, был не очень счастлив. А теперь я передам трубку твоему папе, который слушает меня и закатывает глаза. Полагаю, вам нужно обсудить дела.

— Мама! — Он так много хотел сказать ей. Утренняя беседа со стариком Райли и его многочисленное потомство что-то всколыхнули в нем, и он сказал то, что остро чувствовал в эту минуту. — Я скучаю по тебе.

— Ой, ну посмотри, что ты наделал, — всхлипнула мама. — Поговори с папой, а я пока поплачу немного.

— Ты отвлек ее от редакторской статьи о свободной продаже огнестрельного оружия, — прогрохотал в трубке голос отца. — Как продвигается строительство?

— По графику, в рамках бюджета.

— Рад это слышать. Хочешь остаться там?

— Во всяком случае, поблизости. Я бы хотел, чтобы ты, мама и Доро с семейством выкроили недельку следующим летом. Все Маги должны быть здесь на первом представлении.

— Назад в Ардмор? Должен признаться, никогда не предвидел ничего подобного. Судя по отчетам, там мало что изменилось.

— И не должно было меняться. Я пришлю тебе новейшую информацию, но позвонил я не из-за театра. Пап, ты когда-нибудь бывал в коттедже на Эльфийском холме?

Короткое молчание, вздох.

— Да, полюбопытствовал, что за женщина была помолвлена с моим дядей. Думал, вдруг из-за нее отец так редко говорил о брате.

— И что ты выяснил?

— Что Джон Маги умер героем, не успев пожить на этой земле.

— И дед чувствовал себя оскорбленным?

— Жесткая формулировка, Трев.

— Он был жестким человеком.

— Он ни с кем не делился своими чувствами к брату, к остальным родным, а я и не пытался узнать. Какой смысл? Я знал, что никогда не достучусь до него, не узнаю, что он чувствует, что думает, не говоря уж о том, что он оставил в Ирландии. Тревор услышал в отцовском голосе эхо давнего разочарования.

— Прости, я не должен был заговаривать об этом.

— Не извиняйся. Ты же там, и у тебя неизбежно возникли вопросы. Теперь, оглядываясь назад, я думаю, что отцу суждено было стать американцем, воспитать американцем меня. Он хотел оставить свой след в Нью-Йорке. Здесь он мог стать самим собой, он и стал.

Суровый замкнутый человек, уделявший бухгалтерским книгам больше внимания, чем своей семье, но зачем бередить старые раны? Кто, если не его отец, знает это лучше всех?

— Папа, что ты нашел в Ирландии, когда был здесь?

— Очарование, сентиментальность. Почувствовал связь, более тесную, чем ожидал.

— И у меня так же. Точно так же.

— Я хотел еще слетать в Ирландию, но каждый раз возникали какие-то неотложные дела. И, честно говоря, я городской парень. Неделя в деревне, и хочется сбежать. Тебя и твою маму никогда не волновало отсутствие комфорта, но для меня Хэмптонс — единственная провинция, где я не сойду с ума. Не смейся, Кэролин, — кротко попросил Деннис. — Это невежливо.

Тревор снова посмотрел в окно.

— Ардмору далеко до Хэмптонса.

— Вот именно. Пара недель в том домике, что ты снимаешь, и я созрел бы для психушки. Я не любитель такой экзотики.

— Но ты навестил Мод Фицджералд.

— Боже милостивый, прошло уже лет тридцать пять. Ей было хорошо за шестьдесят, ближе к семидесяти. Тогда все, кому за шестьдесят, казались мне дряхлыми стариками, а она была легкой, изящной, чего я никак не ожидал. Мод угостила меня чаем с кексами, показала старую фотографию моего дяди. Она держала ее в коричневой кожаной рамке. Я помню, потому что это напомнило мне балладу, как она называется… Кажется, «Вилли Макбрайд». А потом Мод повела меня на могилу Джона. Он похоронен на холме у круглой башни и руин.

— Я там еще не был. Обязательно схожу.

— Не помню в точности, о чем мы разговаривали. Это было так давно. Но кое-что я отчетливо помню, потому что тогда мне это показалось странным. Мы стояли над его могилой, Мод взяла меня за руку и сказала: «То, что придет от тебя, вернется и все изменит. Ты должен гордиться». Думаю, она говорила о тебе. Люди считали ее ясновидящей, если, конечно, верить в такие вещи.

— Здесь начинаешь верить во что угодно.

— Не стану спорить. Помню, как однажды ночью я пошел прогуляться по берегу. Могу поклясться, я слышал флейты и видел всадника, летящего по небу на белом коне. Правда, перед этим я выпил несколько пинт в «Пабе Галлахеров».

Отец рассмеялся, но у Тревора мурашки бежали по позвоночнику.

— Как он выглядел?

— Паб?

— Нет, мужчина на коне.

— Пьяная галлюцинация. — Тревор услышал восхищенный смех матери. — Ну вот, твоя мамочка теперь не уймется, — пробормотал Деннис.

— Ладно, пап, завтракай, не буду больше тебя задерживать.

— Развлекайся, а когда сможешь, пришли отчет. А мы, так и быть, освободим недельку следующим летом. Не забывай нас, Трев.

— Как я могу!

Закончив разговор, Тревор продолжал задумчиво смотреть в окно. Галлюцинации, иллюзии, реальность. Похоже, в Ардморе они тесно переплелись.