а особенно конфеты с ними. А второе блюдо я вспомнить не смог. Название знакомо, а вот из чего делается — нет. Вроде бы мисо — это не сладкое блюдо.

— Да! Я смог! Я смог! — Узумаки стоял вверх тормашками и улыбался своей коронной улыбкой, да еще и глаза закрыл. Припомнив его тренировки из канона, я рванул к дереву. И как раз вовремя. С тихим «ой», Узумаки упал мне в руки.

— Летать решил научиться? — ставя на землю, как оловянного солдатика, — А если бы ты шею себе свернул? Нельзя быть таким беспечным! Ты же уже чувствовал, что едва держишься…

Наруто низко склонил голову.

— Извините.

— Если ты думаешь, что я тебя ругать буду, ты ошибаешься. — добавил я уже мягче. — Я закончил. Теперь на счет «Я смог». Ты гений! — взъерошил пацану волосы, — Обычно это упражнение осваивают неделю, минимум!

Разве можно его расстраивать? У Наруто и так самооценка ниже некуда! Он чуть не расплакался от такой примитивной похвалы.

Немного отдохнув, Узумаки продолжил тренировку (закреплял результат), но уже без клонов, на чистом энтузиазме. А я его на всякий случай подстраховывал.

— Если падать соберешься — предупреждай.

— Ага! — весело отозвался мальчик, делая мельницу и все еще стоя вверх тормашками.

Уже к закату Наруто свободно гулял по дереву, кору не отрывал и не отваливался. Естественно, я его похвалил, а потом мог наблюдать, как у выжатого, как лимон, блондина, открылось седьмое или восьмое по счету дыхание. Он скакал, как взбесившийся заяц, и радостно кричал. Вот еще один повод пристрелить всех, кто мог, но не захотел опекать ребенка."Толстяка" и атомных боеголовок мне! *

— Еще чуть-чуть! — упрашивал Наруто.

— На сегодня хватит. Уже темнеет. — отозвался я, шагая к воротам.

Стоило только пересечь границу барьера, как перед нами появился АНБУ. Я опешил от своей реакции: кунай в руке, каждая мышца звенит от напряжения. Неловко улыбнувшись, убрал оружие, поздоровался. Но АНБУшнику было плевать, он лениво бросил, что меня снова желает видеть хокаге, и испарился в вихре иллюзорных листьев.

Сначала я хотел отправить Наруто домой, но вскоре был вынужден согласиться, что без его помощи заблужусь. Я и в светлое время суток погано ориентируюсь, а ночью даже то что запомнить успел могу не узнать!

Да я неплохо ориентировался только на центральных улицах, но и только. А это значило, что попасть в тупик или ломануться в чужой двор без проводника мне — раз плюнуть!

— Пойдем, что ли. — Не радовало меня стремительно темнеющее небо.

— Ага, — отодвинул Наруто куст рукавом, — я тут раньше срезал, когда по крышам бегать не умел.

Несмотря на позднее время, народу на улицах Конохи было довольно много. Кто-то спешил на работу, кто-то домой, как, например, эти помятые чуунины. Один толкнул меня и, дыша перегаром, начал извиняться. Этот тип так лихо сделал поклон, что свалился с ног! Превозмогая брезгливость, я придержал этого пьяницу.

— О! — мутный взгляд обследовал мое лицо и к сожалению опознал: — Ирука! Тебя выписали! Давайте выпьем за выздоровление…

«Ой, тебя из травматологии выписали? Пошли, выпьем, чтоб потом выписали оттуда еще раз!» Идите лесом! — подумал я, вежливо улыбаясь.

Наруто с любопытством рассматривал моих «друзей».

— Нет, — передал я тело его товарищам, — мне некогда.

— Слышали, — отозвался брюнет, у которого челка закрывала один глаз, — ему некогда. Всегда некогда. Стоять!

— Да, стой ты! — беспардонно схватился за плечо, некто всклокоченный с бинтом на носу, — Мы тебя не видели уже… — Подвис, скосив глаза…

Видимо, напрягал прямую извилину в вакууме своей головы.

— … долго. — Разродился этот дикобраз.

Остальные согласно закивали, так рьяно, что чуть головы не оторвались.

Сбоку донеслось:

— А пошли с нами бухать! Тебе же отчеты не писать. Везет ему? — обратился к компании за спиной. Те вообще друг на друге висли и шатались словно на ветру.

— Ве-езет! — хором рявкнули чуунины, распугав людей.

Это не друзья, это позорище! Я и предположить не мог, что на главной улице Конохи может быть так много питейных заведений! И в каждое меня пытались затащить! Чем только не заманивали: и экзотичной выпивкой, и «прелестями» порядком потасканных гейш, которых и гейшами назвать язык не поворачивался. И при этом никого не волновало, что рядышком, вот там, стоит ребенок. Я как попугай повторял: «Нет». Хотя, если честно, мне хотелось послать их на русском и могучем, попросту матом. Язык чесался! А отвязалась эта банда от нас только у ворот башни каге! Еще бы чуть-чуть, и я бы сорвался. Пришлось даже себя отдергивать и успокаиваться. Такое поведение для меня было непривычным. Наруто не проронил ни слова и вел себя подозрительно тихо. Мне показалось, что раньше он сказать что-то хотел. Но, видимо, моя перекошенная «добром и счастьем» физиономия отбила всякое желание спрашивать.

Секретарши на месте уже не было, мне пришлось стучать. Но прежде, чем я коснулся двери, мне разрешили войти. А вот Наруто попросили посидеть на диванчике в приемной.

Пока старик раскуривал трубку, я думал про собутыльников Ируки. Двоих я узнал, их имена крутились на языке, но вспомнить я никак не мог. И тут вкрадчивый голос «доброго» дедушки спрашивает меня о здоровье. Я опешил. И ради этого я вместо ужина сюда приперся?

— Нормально, не жалуюсь, — только через мгновение сообразил, что и кому буркнул, сменил смурную рожу на нейтральное выражение лица и добавил, — Извините, хокаге-сама, просто знакомые задержали.

— Ну, если хорошо, — выдохнул вонючее облачко Хирузен, — то и славно. Ирука-кун, что ты делал в квартале Узумаки?

— Где? — искренне недоумевал я, — … Эм, это вы про полигон в квартале Призраков, хокаге-сама? — вспомнил я о догадках и приметных завитушках в разрушенном квартале.

— Полигон? — с ленцой протянул каге, пыхнув трубкой, — И ты там был?

— Был, хокаге-сама.

— Что там? — Сказано было так, будто старикану совсем не интересно, но мне что-то в это не верилось.

Я пожал плечами и сказал, что ничего особенного там нет. Ага. Ни Диснейленда, ни аквапарка. Вообще ничего особенного! А Наруто и соврать мог. Дети любят