Я вздрагиваю, когда горячая ладонь Армана касается меня, не могу поверить, когда он обнимает меня за талию и притягивает к себе. Кладет голову на мое плечо и целует в шею, шепча едва слышно:

— Так нужно, Катя. Я не могу по-другому…

Я лишь киваю и закусываю губу, молча тянусь к его губам и целую сквозь слезы, потому что он единственный, чья поддержка поможет мне не сломаться. Он мой лучик света в том куске дерьма, куда окунула меня Яна. Сейчас я испытываю смешанные чувства к сестре: с одной стороны я люблю ее все так же сильно, а с другой просто не могу поверить в том, что она без зазрения совести познакомила меня с этим миром. С другой жизнью, о существовании которой я не подозревала.

Арман тянет меня к душу, стаскивает с себя вещи, вынуждает меня раздеться и затаскивает внутрь. Вода шумит, так что мне больше нет необходимости плакать, вместо этого я тихо говорю ему:

— Ты должен ударить меня.

Несколько секунд он непонимающе смотрит на меня, после чего мотает головой:

— Нет, Катя, этого не будет. Я не бью женщин, и они это знают.

— Значит, нужно поцарапать лицо о стену.

Я лихорадочно осматриваюсь вокруг, думая, как это сделать, но Арман останавливает меня, перехватывает лицо и упирается в мой лоб.

— Я сказал “нет”, Катя. Этого не будет. Я не добавлю тебе шрамов.



Я беспокойно сплю, хотя пытаюсь не шевелиться лишний раз. Я обнимаю подушку, как плюшевую игрушку, и прячу лицо в стенку. Стараюсь занимать как меньше места, чтобы между Арманом и мной оставалась дистанция. Он ровно спокойно дышит, но поверх его дыхания я слышу других мужчин. Не могу переключиться и это изводит меня, я прислушиваюсь к каждому шороху.

Слышу, как поскрипывают кровати или кто-то откашливается, и непроизвольно вжимаю голову в плечи. Все жду, что последуют шаги. Арман прав, вокруг слишком много мужчин. А Арман один, даже Ровный так и не появился.

Я все-таки засыпаю, выключаясь из-за усталости, и сама не понимаю, в какой момент меня перестают терзать кошмары. Наоборот, накрывает спокойствием как теплым мягким одеялом. Я веду плечами, сквозь сон ощущая солнечные лучи на коже… Так приятно….

Я резко распахиваю глаза, понимая, что это невозможно. Мы в подвале, в угрюмом замкнутом пространстве, которое больше всего напоминает казарму или камеру. Я тихонько оборачиваюсь и вижу Армана. Он крепко обнял меня, сцепив ладони на моем животе и укрыв сверху собственным телом. Поэтому мне тепло и спокойно, я чувствую размеренные толчки его “спящего” дыхания и его расслабленное горячее тело.

Только вокруг чужие. И уже утро.

Я слышу шаги и снова закрываю глаза, когда рядом проходит кто-то из парней. Это чертовски плохо, что нас видят так. Наверное, я дрожала полночи и Арман притянул меня к себе. Я осторожно выбираюсь из-под его рук, стараясь не привлекать к себе внимание.

Арман открывает глаза и смотрит на меня долгим внимательным взглядом. Он сбрасывает остатки сна, а я окончательно отодвигаюсь к стенке, чтобы мы больше не касались друг друга.

— Доброе утро, — складываю одними губами.

Арман не отвечает, но ловит мою ладонь. Крепко сжимает мои пальцы и притягивает их к груди. Я инстинктивно противлюсь, хотя за его широкой спиной никто не видит, что он делает, но мне не нравится, что он рискует. Ради чего? Просто, чтобы дотронуться до меня?

— Встаем? — спрашивает он как-то буднично и даже по-домашнему, мне приходится отворачиваться в подушку, чтобы спрятать улыбку.

После душевой я иду к длинному столу, где собрано все, что привезли из еды. Из техники стоит чайник и одиночная электрическая конфорка. Арман сказал мне, чтобы я перестала жаться в угол и помогла с завтраком. Я попыталась возразить, что меня считают грязной, что после моих рук никто не станет есть, но Арман лишь коротко рассмеялся.

— Ты плохо знаешь мужиков, — произнес он. — Если ты приготовишь что-то домашнее, всем станет плевать. Пить нельзя, курить только наверху…

— Меня ты им не отдал.

Арман кивает.

— Хоть пожрать нормально, — добавляет он. — Тем более Ровный пока не приехал, мы здесь можем не день просидеть, как я думал.

— Все хуже? Стас же опасный противник…

— Справимся.

Больше я от него ничего не добилась. Он провел меня к столу, а сам пошел дальше по проходу, окликнув кого-то из парней.

Я подтаскиваю к себе коробку с продуктами и проверяю, что есть. Неподалеку крутятся двое парней из охраны, я не смотрю в их сторону, но чувствую перемену. Ни смеха, ни вызывающих шуточек, можно подумать меня нет в комнате, ко мне никто не лезет. Я постепенно успокаиваюсь и даже забываюсь в какой-то момент, полностью погружаясь в готовку.

Потом я отхожу в сторону и только взглядом показываю Арману, что готово. Забираю с собой полотенце, которым пользовалась как прихваткой и старалась накрывать все общие предметы, и уже хочу вернуться обратно к кровати, но решаю сперва налить себе чай. Аппетита нет, стресс сказывается на мне, а вот чай — хорошая идея.

Я беру чашку и накрываю ручку чайника полотенцем, поднимаю его, как чувствую смачный толчок. Я едва не падаю, выпуская чайник из рук. К счастью, успеваю ухватиться за край стола.

— Аааа! — я коротко вскрикиваю, когда боль огненной вспышкой разливается по ноге.

Чайник опрокинулся и струя воды попала на голень. Я покачиваюсь на одной ноге и вижу охранника, который замер рядом. Это он толкнул меня и, судя по растерянному взгляду, нечаянно. Не рассчитал габариты или силу.

— Катя, — звучный голос Армана накатывает с другого конца комнаты.

— Все в порядке, в порядке, — киваю как заведенная. — Я больше испугалась…

Это правда так. Мне повезло, и кипяток едва пролился на мою кожу. Но Арман за секунду оказывается рядом, оттесняя крупного охранника от меня прочь. Он подхватывает меня на руки и усаживает на стул рядом, сам опускается вниз и обхватывает мою ногу, проверяя рану.

— Не надо, — шепчу. — Я выпустила чайник из рук. Это из-за полотенца…

Мне не по себе, что Арман почти стоит передо мной на коленях, а его люди смотрят на нас.

— Он толкнул тебя? — спрашивает Арман прямо.

— Нет, — я качаю головой, выдерживая его пристальный взгляд.

Я не хочу, чтобы он кого-то наказывал. Нарушал шаткое перемирие, которое и так готово рассыпаться в любой момент. Пусть сперва приедет Ровный или разрешится ситуация со Стасом, тогда люди Армана чуть успокоятся и с ними станет легче.

Я смотрю Арману в глаза и произношу все это без слов. Нам же нужно продержаться, помогая друг другу и пусть разыгрывая чуждые нам роли для других. Мы оба зажаты в тиски, в жестокие ужасные тиски, но выбора нет. Мы может погубить друг друга, если оступимся.