— Машину нужно скрыть, — отдает он приказ Ровному. — Иначе вся эта конспирация коту под хвост.

— Я помню.

— Парни прибудут?

— Да, совсем скоро. Они оставят машины в городе, так что отследить их маршрут будет непросто. Каждый оставит телефоны и любые средства связи в клубе. Сюда они принесут только еду и кое-какую одежду.

— Хорошо. Прячь машину, — следует приказ от Армана.

— Послушай, — Ровный хочет что-то сказать, но не решается, двигается к выходу, но на полпути останавливается и оборачивается. — Ты бы нашел ей место. Парни вряд ли поймут, если она будет спать с тобой рядом.

— Я все еще помню, что ты сказал в машине, — голос Армана градом разносится по комнате. — И мне ни хера не нравится, что ты себе это позволяешь.

Арман

Арман понял, что совершил ошибку сразу, как приехали парни.

Он напряженно ждал, кто из его людей сможет вырваться. Кто приедет к нему на подмогу, а кто отправится прикрывать другие клубы.

Арман был уверен, что напали сразу на несколько его клубов. Он ждал вестей и крутил имена конкурентов в памяти. Он перебирал всех, кто с радостью бы впечатал в его грудь целую обойму и не побоялся рискнуть всем ради этого. Не побоялся убить Дитмара. А брата убрали, сыграв на его тяге к грязным развлечениям. Арман верил Кате насчёт сёстры и мог прикинуть, как старалась Яна в вип-кабинках, если стала любимицей его брата. Яна слила данные, где будет Дитмар, и тому пустили пулю в висок, когда он был без охраны.

Теперь же настала очередь Армана. Арман умел ценить иронию, и холодно улыбался, когда думал, что Катя может погубить его. Две сестры, и каждая из них как ключик. Одна взломала защиту Дитмара, вторая его собственную.

Арман понял, как близок кусок металла к виску, когда в бункер спустились парни. Херовее варианта не могло быть, приехал костяк Дикого, именно те, кого он контролировал хуже всего.

— Не бойся, — тихо бросил Арман Кате.

Он остался стоять у кровати и с интересом разглядывал парней. Он уже поговорил с Катей, дав точные инструкции, как вести себя, чтобы не вставала с кровати без крайней надобности, ни с кем не разговаривала и сидела максимально тихо. Она только кивала и держала его за руку, пока они были одни. На ладони остались короткие полоски от ее ноготков, Катя сама не заметила, как поцарапала его.

Царапины намного глубже остались где-то под грудной клеткой. Арман чувствовал, будто его разрывает изнутри. Он видел ее страх. Сам не боялся, но ее слезы, особенно те, которые она сдерживала, разъедали… Он был рядом с ней, и она все равно боялась. И она была права.

Она, черт возьми, была права. Он не мог сейчас дать ей стопроцентную защиту.

— Целый? — Дикий заговорил первым, выступив к Арману навстречу.

Арман кивнул.

— Как остальные? — спросил он.

— Трое ранены, один труп. Но считай повезло, — Дикий хмыкнул и бросил взгляд на Катю, которую заметил на кровати у стенки.

Арман увидел, как во взгляде Дикого отразились ярость и презрение. И похоть.

— Что по клубам? — Арман выступил вперёд, чтобы закрыть Катю собой. — Мне нужны люди на севере и как минимум пятеро ребят на посту в Трешке.

— Думаешь, начнут душить поставки?

— Я бы поступил так, если бы захотел задавить одного из игроков.

Дикий согласился кивком.

— Сделаю. А насчет клубов… напали сразу на два, по остальным пока спокойно, там усилили смены и выкинули всех новичков. От греха подальше, нет времени проверять.

— Хорошо. Правильно.

Арман дал еще несколько распоряжений, приказал отчитываться Ровному и выставить две машины охраны по периметру.

— Мы здесь не задержимся, — бросил Арман. — Переждем сутки и поменяем адрес.

Он разговаривал ровным уверенным голосом, но чувствовал злое напряжение, которому было тесно в небольшой комнате. Слишком много мужчин, инстинктов, адреналина, жажды крови. Катя оставалась виновницей в глазах его людей. Им было плевать на доводы, особенно после ночи, когда погиб еще один друг и едва не лишились жизни трое других. Но Арман ничего не говорил в ее защиту, любые слова звучали бы оправданием и сделали бы его лишь слабее в их глазах.

Вожаки не оправдываются.

Их либо слушаются, либо забивают толпой.

— Я знаю, кто это, — Арман подошёл к столу, чтобы найти пачку сигарет. — Кто решился на войну.

По лицу Дикого прошла чёрная волна, которая не понравилась Арману.

— Стас. Это он.

— Почему он? — голос Дикого звучал возбужденно.

— Потому что я до сих пор жив. Я как-то спас ему жизнь, так что убивать меня он не будет. Хочет забрать все и унизить, чтобы я не вздумал возвращаться в дела.

Глаза Дикого забегали. Он хотел что-то сказать, но не решался спорить. Это было на него не похоже, в порыве эмоций Дикий обычно забывался и мог перейти черту, а тут ничего. Он выглядел потерянным и одновременно возбужденным.

Арман отвернулся от него и посмотрел на часы. Он ждал Ровного, которому действительно доверял. И ждал, когда приедут другие парни, с костяком Дикого меньше всего хотелось ночевать под одной крышей. Лучше вообще без охраны.

Когда начало темнеть, Арман вернулся к кровати. Катя выставила большую подушку, как ширму от всей комнаты, и пряталась за ней ото всех, подобрав под себя ноги. Он сел на край и коротко взглянул в ее сторону. Потом огляделся по сторонам, заметив двух парней, которые тоже уже легли. Еще двое стояли в дальнем конце у лестницы. Кто-то вовсе был наверху.

— Тебе нужно что-нибудь? — спросил Арман, наклонившись к Кате.

— Нет, всё в порядке.

— В туалет?

Она замялась.

— Пойдем, — он потянул подушку в сторону, но Катя ухватилась за нее и шумно задышала. — Я провожу.

Арман помог ей встать с кровати и повел в душевую. Он спиной чувствовал тяжелые взгляды парней, но все молчали. Арман открыл дверь, проверил, что никого, запустил Катю внутрь и остался у порога. Он закурил, облокотившись на косяк, но вбил сигарету в пол недокуренную. Развернулся и тоже вошел в душевую.

Катя встрепенулась, заметив мужской силуэт в проеме. Она стояла у раковины и мыла руки.

— Если хочешь, прими душ, — произнес Арман. — Я подожду.

— Нет. Я не хочу раздеваться, мне не по себе…

— Слишком много мужчин, — Арман кивнул.

— Таких мужчин. Вооруженных и злых.

— Как я?

Арман неумело подшутил, но видеть Катю напряженной и побледневшей уже становилось невыносимо. Он подошел вплотную и провел ладонью по ее мягким волосам. Посмотрел на ее отражение в зеркале, где она пыталась изобразить подобие улыбки.