– На подрыв!

Мы убрались в тамбур, понаблюдали, как парни медленно приближаются к нам, по пути ругаясь с пассажирами и уговаривая кое-кого платить штраф или сойти с электрички на ближайшей станции. Некоторые собирали вещички и направлялись на выход.

Мы тоже сошли, перебежали в тот вагон, откуда пришли контролеры и, обосновавшись в тамбуре, закурили.

– Через две остановки – наша станция, – сказал Дэн.

– Какая?

– Можайск.

Борис наморщил лоб, вспоминая:

– Можайск, название известное. А ты бывал в нем?

– Еще нет, – ответил Дэн, – сегодня, надеюсь, осмотрю.

– А если дыра?

– Да не должно быть. Древний город, чуть ли не старше Москвы. Районный центр.

Борис вспылил:

– Вот я всю жизнь мечтал в райцентре куражить! Охренительно, слушай!

– Ну езжай в Сочи, в Ялту! – тоже вышел из себя Дэн. – Возьми отпуск и гони на Кипр!

– Не дают мне отпуска. – Борис моментом тускнеет. – Полтора года работаю и больше недели из-за гриппа не отдыхал…

– А чего тогда наезжаешь?! Извини, я тебя не могу на самолете свозить к морю, на золотой пляж. Два часа туда лета, два – обратно. Полтора дня там. Ништяк?

Тут меня осенило:

– Под Можайском где-то тоже море есть.

– Какое еще море? Ёкнулся, Хрон?

– Ну, наверное, водохранилище просто. Называется – Можайское море.

Борис плюнул на стену тамбура, сунул в плевок окурок. Обидчиво пробормотал:

– Вот сам и купайся там.

Но когда оказались на платформе Можайска, настроение Бориса вновь поднялось. Он распахнул кожаную куртку, поднял руки, тряся пустой бутылкой аперитива и, показывая людям и веселому солнцу застиранную серо-белую джинсовую рубашку, громко объявил:

– О-о, вот и сошел на эту убогую землю коронованный принц Армагеддона!

– Кончай, Мускат, – одернул его Дэн, – а то загребут раньше времени. Вон менты…

Борис послушно опустил руки, оправился, сунул бутылку в урну.

Вслед за основным потоком вышедших из электрички мы оказались на привокзальной площади. За нею, конечно, – рынок.

– Пивка для рывка? – спросил Борис.

– Зачем понижать? Лучше еще аперитива.

Меня же снова толкало к водке:

– Смотрите – вы начали с пива, потом портвейн, потом аперитив. Теперь логически – водка.

– Нет, для водки рановасто. Вот освоимся, тогда и зальемся.

Взяли бутылку «Рябины на коньяке». Продолжили двигаться за недавними пассажирами.

После рынка появилась узкая асфальтированная дорожка, а справа и слева – болотистый пустырь. В кювете валяется то ли пьяный, то ли умерший.

– Ну и куда мы идем? – беспокоился Борис.

Дэн не унывал:

– Сейчас найдем центр, а там и все остальное.

Пустырь сменился лесочком, среди которого вкривь и вкось стояли пятиэтажки. Деревья окружали их настолько густо и росли почти у стен, что казалось – коробки домов спустили сверху на вертолете на свободные от тополей и берез пятачки.

– Вот людям ништяк здесь, наверное, – с ухмылкой сказал Дэн. – Летом зазеленеет – и сидят, как в погребе. Сейчас вон полутьма, а когда листья…

Я отозвался:

– В Новосибирске, в Академгородке, общаги универа тоже так расположены, но там сосны.

– Во, во, а здесь тополя. Пух полетит – звиздец тогда просто!

Борис же был занят другим:

– Нет, куда мы идем все-таки? Мне в туалет надо…

Шедшие впереди люди растворились. Мы остались одни в лесу, перемешанном с дремлющими жилищами. Прохожих не было. Мы остановились, не зная, куда идти.

– Ну-у, Синяя Дыня, завез! – Борис стал расстегивать брюки. – Поссу сейчас и обратно…

– Э, кончай меня доставать. Сам же вчера орал: поехали хоть куда из Москвы, в любое место, где есть гостиница и кабаки.

– А ты видишь здесь гостиницу и кабаки? Полный отстой…

Борис не успел сделать дело – из-за деревьев вынырнула женщина.

– Бля-а…

– Вот, как раз спросим.

Женщина туманно объяснила, где центр Можайска:

– Пойдете еще прямо, потом направо. Там два девятиэтажных дома. Вот это и центр.

– Понятно…

Пошли прямо, потом направо. Оказались перед универмагом. Рядом памятник – двое раненых, обессилевших солдат. Прочитали надпись: «Здесь лежат 63 бойца 5-го Гвардейского Краснознаменного мотострелкового полка».

Место более-менее оживленное, хотя девятиэтажек мы не обнаружили.

Форсировали улицу Мира и двинулись дальше вперед.

– Весь кураж перегорает, – ныл Борис. – Ну я и лоханулся. Сечас бы в Москве отоспался до вечера, потом бы к магазину «Людмила» съездил, девочку б снял…

– У тебя так много лишних башлей? – с сарказмом спросил Дэн. – Там штука триста – самые дешевые.

– Наскреб бы как-нибудь. Уж лучше полтос гринов за реальный кайф выложить, чем болтаться неизвестно где, солдатские могилки рассматривать.

Снова оказались на пустыре. На этот раз не болотистом, зато овражистом. И на нем как попало стояли пятиэтажки. Метрах в трехстах друг от друга.

– Вот для маньяков идеальное место, – сказал я, оглядываясь. – В темноте сел у тропинки, дождался одинокую телку и – в овраг.

– Что, Хрон, останешься? – хмыкнул Дэн.

– Я пока не маньяк. Если что, приеду сюда…

В каких-то зарослях помочились, бросили пустую бутылку из-под аперитива. Закурили. От неопределенности нашего положения даже действия алкоголя не чувствовалось. Словно газировку хлебали все утро.

– Какие варианты? – нервно поинтересовался Борис. – Где кабаки, девочки, праздник?

– Вон, – первым заметил я, – девочки сами идут. Жизнь налаживается.

По тропинке в нашу сторону двигались три девушки. Как раз три, как в сказке!

Мы пошли навстречу, заодно строя планы знакомства.

– Сначала спросим про лучшую гостиницу, кабаки. Потом пригласим посидеть…

– Давай ты, Мускат, а то Синь сразу хамить начнет.

– С чего я хамить начну?!

– Видел, как ты с телками общаешься.

– Ну, это по пьяни, а сейчас я трезвый, как идиот…

Вот поравнялись, Борис ласковым голоском спросил, где центр города. Одна из девушек махнула рукой куда-то позади себя. Мы разминулись.