Потому интересуюсь, было ли в моем детстве что-то необычное? Какие-то болезни, о которых я не помню? Или, наоборот, – необычные таланты, которые заставляли бы задуматься о моей уникальности?

Я все вспоминаю папеньку и никак не могу понять, что же заставило его заняться таким необычным для девушки воспитанием, как мое?

Но спросить его я не могу по разумеющимся причинам, поэтому обращаюсь к вам, моя любимая маменька, как к персоне, заинтересованной во внуках даже больше моего.

С надеждой на искренность, ваша дочь Шарлотта”.

Я подула на чернила и перечитала послание еще раз, испытав укол совести за то, что даю матери ложные надежды, да еще и давлю на больную тему. Но иначе было никак. Не у короля же ответы спрашивать: почему кронпринц соседней страны жаждет получить от меня детей?

Письмо запечатала своей личной печатью, решив как можно скорее отправить его во Франциссию…

Пока это делала, вспомнила о другом послании, которое до сих пор было со мной, – от королевы советнику англикан…

Достала эту небольшую записку, перевязанную нитью и залитую сургучом. Печати не было, и все же я смотрела на эту бумагу, словно на кобру…

Королева ничего не говорила о сроках, в которые полагалось передать записку, а значит – не срочно. Собственно, потому я и не спешила отправлять послание адресату.

Меня вообще терзали сомнения: стоит ли это делать? По-хорошему, послание следовало бы вскрыть, прочесть и только потом размышлять о дальнейшем.

Но я металась… Слишком сложный выбор…

Вскрывать или нет?..

Рука сама потянулась к свече. Там над пламенем я нагрела тонкий кончик шпильки, чтобы очень аккуратно, из-под низа оплавить сургуч, не повредив при этом нить, туго опоясывающую записку. Ковырялась я долго, но как и любой труд, мой тоже был вознагражден.

Очень аккуратно я стянула нить с записки-трубочки, а после развернула бумагу:

“Лорд Энболд, пишет вам ваша Маргарита, – прочла я первые строки, и брови мои полезли вверх. – Когда-то вы были дружны с моей матерью, и она всегда отзывалась о вас, как о надежном человеке, который нянчил меня в раннем детстве. Пишу вам с просьбой о помощи, которая будет и в ваших интересах в частности.

Моя дочь еще не готова к суровым реалиям королевской жизни, однако мой муж считает иначе. Мой долг как матери – оберегать свое дитя, поэтому прошу вас, милорд, сделать все, чтобы Клара не подошла кронпринцу на роль жены. Уверяю вас, она с ней и не справится.

С надеждой на помощь, Марго”.

Во рту все пересохло.

Трижды перечитала я послание, прежде чем сделать единственное, что было разумным – сжечь. Поднесла бумагу к огню и убедилась, что тот сожрал все. Уничтожая улики, я расплавила даже сургуч, чтобы ничего не осталось…

Внутри кипели странные чувства. Неужели королева – изменница, осмелившаяся идти против воли мужа? И не просто идти, а еще едва не подставившая меня.

От мысли, что я действительно могла передать эту записку советнику англикан, становилось дурно. Во-первых, даже если бы он усомнился в ее подлинности, репутации Клары был бы нанесен непоправимый ущерб. Во-вторых, я бы, словно дурочка, продолжала добиваться победы принцессы, а получив поражение, так и не узнала причин.

Думать о том, что со мной потом сделал бы Леопольд, тоже не хотелось. Явно ничего хорошего…

– Спасибо вам, Маргарита, – пробормотала я себе под нос. – Еще одной загадкой стало больше.

Теперь нужно было понять, за что королева решила оказать принцессе такую услугу.

Час от часу не легче.

В итоге завтрак я пропустила – ходила к начальнику охраны, дабы снарядил гонца к берегам Франциссии. Отправлять письмо матери я собиралась официально, даже если кто-то вскроет, ни о чем криминальном я внутри не писала.

После обеда в замок привезли мой заказ, тот самый из кучи нарядов, что я оставляла в городе несколько дней назад. А вот заветного сундучка от моего “друга” с куда более полезными вещами пока не было.

Видимо, господин Велье так и не нашел способов незаметно переправить все необходимое в замок. Что ж, я была готова ждать, хоть и недолго…

В целом остаток вечера я провела несколько бесцельно. За принцессу в башне я была относительно спокойна, кронпринц вниманием тоже не докучал – я вообще не видела сегодня никого из королевской четы… А вот котик Кардинал меня беспокоил. За день он так ничего и не поел, и, если учесть вчерашнюю голодовку, я начинала переживать за животное. Хотя несчастным он не выглядел – целый день валялся на кровати и спал.

Я как раз смотрела на то, как наглец дрыхнет пузом кверху, когда кот неожиданно встрепенулся. Уши встопорщились, глаза округлились, и он в одно мгновение метнулся к двери, начав скрести когтями о ее деревянную поверхность и голося так, будто его режут.

Тут до меня дошло, что даже я иногда могу быть удивительной идиоткой. Кот не только сутки не ел, но и в туалет не ходил. Лотком же я не озаботилась.

– Только не нагадь на меня, – подхватывая кота под брюхо, произнесла я и поспешила из комнаты.

Один из выходов в сад был как раз недалеко, и пока я к нему спешила, размышляла: является ли оскорблением тот факт, что беспородный кошак обгадит любимые лилии королевы?

Кардинал тем временем притих, и я уже не на шутку была обеспокоена тем фактом, что он может оставить на моем платье лужу – но благо все обошлось.

Кот дотерпел, и стоило только опустить его на землю, как он тут же принялся искать место, где же ему сотворить грязное дело. Только хвост в кустах мелькнул.

– Черт, – выругалась я, понимая, что рискую потерять “любимого питомца, без которого и дня прожить не могу”.

Пришлось лезть за ним в кусты.

Кардинал же явно решил, будто я играю с ним в догонялки, и рванул вглубь сада. Если бы сейчас кто-то из подданных моего графства увидел меня, графиню де Вуар, бегающую по кустам в сумерках, – глазам бы не поверил.

Кардинал же, почуяв дух свободы и свежего воздуха, который задурил ему голову, мчал вперед, выставив трубой хвост. Пока в какой-то момент я просто не потеряла его из виду.

– Черт! – еще раз куда более эмоционально выразилась я, понимая, что искать в ночи кота в огромном саду – бестолковая идея.

Нужно было идти обратно к замку, надеясь, что у животного есть зачатки разума и он сам вернется.

Внезапно какой-то треск сбоку заставил меня напрячься. Кто-то шел точно так же, как и я, по кустам и делал это не очень тихо. Даже я пробиралась за котом куда более аккуратно…

Всмотревшись в сумерки, я увидела лишь силуэт, мелькнувший и тут же исчезнувший в двадцати метрах от меня. Женский.

Разумеется, я последовала за ним.

Кто бы ни шел впереди, было заметно, что он старается не шуметь, но это выходило не очень, словно с непривычки. Наконец фигура выбралась на открытую площадку у пруда, давая разглядеть ее лучше. Небольшого роста, в просторной одежде и с капюшоном на голове – по крайней мере, так казалось издалека.