Тогда, на вокзале, Садчиков нашел Корнева случайно. Объезжал на своем «форде» владения, вставлял пистоны хозяевам проституток за то, что снизились доходы, и вот нашел Корнева.

Сначала поразился тому, как жестоко Витя расправился со шлюхой и сутенером. Поморщился.

Потом услышал про белый билет. Заинтересовался.

Затем выяснил, что живет Витя на окраине города в своем доме. «Ага! – подумал тогда Садчиков. – Соберу-ка я сведения о нем…»

И собрал.

По всему выходило, что маниакально жестокий Корнев с белым билетом и собственным земельным участком на окраине города – это то, что они с Семеновым и искали.

– Точно! – сказал тогда Вячеслав Витальевич. – Именно то! – потом подумал и добавил, как бы в интересах общего дела, но видно было, что и выгадывая нечто для себя: – Раз уж ты его нашел, Андрей Петрович, то ты и продолжай с ним работать. А я уж не полезу. Лишнее это…

Андрей Петрович уставился на мэра, словно пытаясь выудить в его глазах какие-то потаенные мысли, но тот вильнул взглядом в сторону, и мысли его от Садчикова уплыли.

Впрочем, догадаться, о чем он думал, было несложно. «Хочет на сто процентов чистеньким остаться, сука…» – заключил с презрением Андрей Петрович. Но согласился:

– Да, это лишнее.

И он начал работать с Корневым. Однако тоже не напрямую, а через посредника. Посредником был верный человек Садчикова – некто Демьян Дымко, бывший спецназовец и орденоносец, а ныне вор, кидала, киллер и вообще черт знает кто с косматой головой. Виделся он с Витей не часто и только по делу. Витя пригонял машину, Демьян садился в нее и уезжал. А через пятнадцать минут был уже у одного из тульских автосалонов.

– Ну что? – спрашивал он вышедшего к нему сотрудника. – Скоро покупатель будет?

Сотрудник, сдвигая брови, смотрел на часы:

– Скоро…

И действительно, покупатели, как правило, не заставляли себя ждать. Приезжали вовремя. Чаще всего они являлись гостями из отдаленных солнечных регионов, и обычно их оценка предлагаемых им автомобилей была такой:

– Вах, какой харощий мащина! Вах, какой у него красывий цвэт! Скока хатыте?

– Сколько и договаривались… – пожимал плечами Демьян.

Покупатели платили и уезжали. Демьян отсчитывал сотруднику комиссионные, что-то брал себе, а основную часть суммы передавал Андрею Петровичу. А тот делил ее с Вячеславом Витальевичем.

Дело было поставлено на поток. Через доверенных лиц Семенов создал своеобразный стол заказов на престижные автомобили. Купить их у него (то есть как бы не у него, а у Демьяна) можно было дешевле, чем в автосалонах, и даже состоятельные люди поддавались на посулы предоставления двадцатипроцентной скидки.

Разумеется, никто из покупателей не представлял, откуда вообще взялись эти машины. Бывший спецназовец и орденоносец, а ныне черт знает кто, Демьян Дымко утверждал покупателям, что тачки пригнали из-за границы, а низкую цену на них объяснял связями на таможне.

Ему верили.

Так продолжалось два года. А теперь вот закончилось. От этого Вячеслав Витальевич впал в расстройство и никак не мог повернуть факт утраты доходного бизнеса приятной стороной. Ну не поворачивался он, и все. Только схватится за него Вячеслав Витальевич, только приложит усилие и вроде уже и сдвинет немного, а факт вдруг – р-р-раз! – и встанет на прежнее место. Да еще сильнее выпятит неприятный свой край – острый такой, как меч правосудия. «А ну как поймают этого Корнева? – промакивая платочком взмокший лоб, думал Семенов. – Что тогда? – И тут же успокаивал себя: – Как – что тогда?! Ничего тогда! Я ж с самого начала все продумал! Сумасшедшему никто не поверит! И потом, – вдруг вспоминал Вячеслав Витальевич, – меня-то он в любом случае не заложит! Не знает он, что я тоже в этом деле участвовал! Не знает!»

Тут Семенову легчало.

А вот Андрею Петровичу, в мозгу которого, как обычно, роились те же мысли, что и у Вячеслава Витальевича, напротив, в этом месте становилось не по себе. «Я-то с Корневым встречался! – жевал он сухие губы. – Вдруг кто-нибудь видел это? – Но и Садчиков находил в себе силы взбодриться. – Ерунда! – мотал он головой, словно вытряхивая из нее все страхи. – Обойдется! Обязательно обойдется!» Но мгновения его успокоения были краткими, потому что стоило ему вздохнуть с облегчением, как страхи тут же снова всасывались с воздухом: «А ну как не обойдется? А?! А ну как не обойдется?!»

Думая так, они бродили вдвоем по дорожкам сада, окружавшего загородную резиденцию мэра. Семенов шел чуть впереди, а Садчиков отставал шага на три, может быть, потому, что идти ему было несколько тяжелее, чем Вячеславу Витальевичу, на плечи которого все-таки не так сильно давил груз возможной ответственности и колени которого поэтому заметно меньше дрожали и сгибались под этим грузом.

В какой– то момент Андрей Петрович вообще остановился и тяжело прислонился к торчащей у тропинки осине. Семенов спиной почувствовал это и обернулся:

– Ты чего?

Садчиков мутно глянул на него и буркнул:

– Вот куда этот урод смылся? – Он помолчал и вдруг быстро коснулся пальцами рябой щеки. Потом стряхнул что-то с ладони («Комара убил», – догадался мэр) и добавил: – И что он с бабой-то сделал? Грохнул или с собой забрал?

При упоминании о «бабе» Семенову вдруг стало еще хуже, чем Садчикову. «Вот едрит твою налево! – подумал он. – Я ж про нее и забыл! А из-за нее ведь эта катавасия и закрутилась!»

Полтора года назад, размышляя, как все у них будет происходить, мэр и предположить не мог, какая рыбка может клюнуть на газетное объявление. Дочь вице-премьера! Это ж надо! Во попали!

По этой дело не закроют. Эту будут искать до посинения…

А какой удар по престижу города!

Чувства Вячеслава Витальевича пришли в полное смятение. Он уже и не знал, чего ему опасаться больше – то ли того, что милиция схватит Корнева, а тот расколется и выдаст Садчикова… Кстати, как поведет себя тогда Садчиков? Мэр украдкой глянул на руководителя своего аппарата. Тот все так же опирался плечом на осину и прогонял очередного комара, севшего ему на этот раз на шею. Правда, прогонял он его как-то неуверенно, и создавалось впечатление, что даже комара Андрей Петрович теперь побаивается. «Может выдать меня… – мелькнуло у Семенова. Поначалу он похолодел от этой мысли, но тут же стал воинственным: – Пусть только попробует! Тогда он у меня на этой вот осине и повесится! Как Иуда…» Кашлянув и тоже со злостью шлепнув впившегося ему в лоб комара, Вячеслав Витальевич возвратился к тому, с чего начал. Так вот. Какой напасти ему следует опасаться больше? Ареста Корнева или грозящей ему взбучки в Москве, куда его, конечно, вызовут в скором времени и заставят отчитываться о положении вещей в городе? Поставят на ковер – смирно! руки по швам! – и ка-ак начнут хлестать наотмашь фразами типа: «Вы не справляетесь со своими обязанностями, Вячеслав Витальевич! У вас кругом сплошные безобразия и беззакония!» А какой-нибудь раскрасневшийся чиновник высокого ранга даже не постесняется и залепит совсем уж грубое: «Вы, господин Семенов, не мэр, а чмо!» Да-да, вот так и заорет прямо в лицо: «Чмо!» Там, в Москве, с их братом мэром сейчас особо не церемонятся и выражений в ходе головомоек не выбирают…