— Что именно? — Не понял Уильям, а затем проследил за ее взглядом и нехотя признался: — Ваш отец отдал ее мне.

— Кажется, я повторяюсь, но не могу не спросить… «зачем»?

Уильям вздохнул, словно речь шла о чем-то неприятном.

— Он рассчитывает, что я смогу убедить вас открыть ее.

Ева хмыкнула. Что и следовало доказать: такую опасную игрушку нельзя доверять кому попало. И уж точно не стоит оставлять ее старому параноику на троне.

Она скрестила руки на груди, чуть склонила голову набок и, стремясь проверить внезапную догадку, поинтересовалась:

— Это ведь отец надоумил вас вызволить меня из лап некроманта?

Уильям смешался. На его благородном лице проступил румянец, сделавший принца сразу на несколько лет моложе.

— Эм… Я бы не стал высказываться так категорично, но…

— Но? — Она вцепилась в это слово, как бультерьер в штанину нелюбимого гостя.

Уильям сдался.

— Я выскочил за дверь во время нашего разговора по зеркалу. Я намеревался прискакать к замку некроманта, даже если пришлось бы загнать пару лошадей до смерти.

Звезда позади нее недовольно заржала.

— Он не тебя имеет в виду, милая, — на автомате откликнулась Ева. — А неких других… гипотетических лошадей.

Звезда мотнула головой. Уздечка царапнула плечо, но Ева не обратила на это внимания. Все ее мысли были сосредоточены на шкатулке.

— В общем, уже оседлав коня, я подумал, что несколько… — Уильям замялся, подыскивая верное слово, — … поторопился с выводами. Я уже хотел вернуться, чтобы написать вам письмо.

— Понимаю, — закивала Ева. — Выяснять отношения по переписке всегда безопаснее, чем при личной встрече.

— Значит, вы бы не расстроились?

— Ну что вы! Я бы обрадовалась. Но вы отвлеклись от рассказа. — Ева решила его подбодрить. — У вас очень интересно выходит.

— Да, конечно, простите, — покаялся Уильям и вдруг не к месту смущенно добавил: — Я всегда хотел стать писателем или, на крайний случай, поэтом.

Ева вскинула брови. В ее жизни определенно становится слишком много писателей. Еще чуть-чуть, и она начнет отстреливать их на подлете.

А то один из них ей жизнь уже подпортил.

Текст, висевший за плечом Уильяма, обиженно растаял.

— Меня остановил ваш отец. Он нагнал меня в конюшне и убедил встретиться с вами лично. Он был уверен, что вы действуете по принуждению.

Ева сощурилась. Сдается ей, Ричарда мало волновала мотивация Элизабет. Все его красивые слова — лишь обертка, призванная замаскировать страстное желание заполучить свое — открыть шкатулку. Вряд ли, конечно, старый лис ожидал, что Уильям так откровенно, как на духу, все ей выложит. Видимо, рассчитывал, что принц чуть менее наивен и чуть более дипломатичен.

Все-таки интересно, как этот образец добродетели и высоких идеалов будет править Ристонией?

«Элизабет всегда восхищалась чистотой помыслов Уильяма и его открытым сердцем», — тут же гневно напомнил ей текст.

— Я прям благоговею перед ними, — отмахнулась Ева.

— Перед кем? — уточнил Уильям.

Она мысленно зареклась разговаривать с текстом и попыталась выкрутиться:

—  Перед вами! Вы так благородны! — Текст за плечом Уильяма оживился и принялся подрагивать от возбуждения. — Проделали такой длинный путь, чтобы лично вернуть мне шкатулку.

Уильям, до этого кивавший в такт каждому ее слову, неожиданно дернулся и посмотрел на нее с недоумением:

— Что? Нет, вы меня неверно поняли. — Он вновь протянул к ней руку. Его расплющенная ладонь на стенке купола вызвала прочную ассоциацию с похожей сценой из «Титаника». — Элизабет, пойдемте со мной! Я сниму с вас злые чары, которые навел на вас некромант. Ваш разум прояснится.

— Мой разум чист, как стеклышко, — заверила Ева, прикидывая, как заполучить шкатулку. Очевидно, что за купол выходить нельзя — обратно можно не вернуться. — Нет на мне ни злых чар, ни любовного зелья.

— А вот и есть!

— А вот и нет!

— Говорю же, есть!

Ева первой поняла, что разговор скатился к детской перепалке, и торопливо сменила тему.

— А если я докажу вам, что вышла замуж добровольно, — вкрадчиво проговорила она как волк из сказки, подбираясь ближе к Уильяму. — Вы отдадите мне шкатулку?

— Отдать вам шкатулку? — с сомнением переспросил тот и, протянув руку за спину, достал малахитовую вещицу. — В обмен на поцелуй истинной любви?

У Евы дернулся глаз. Господи, да что там за поцелуй такой, о котором ей принц уже все уши прожужжал? В ее памяти всплыли только неясные кадры из диснеевского мультфильма про Белоснежку. Нет, если ее тоже положат в гроб, она не станет лежать в нем молча!

«Поцелуй истинной любви мог снять любовные чары, — торопливо забегал текст напротив Евы, словно спеша ее просветить. — Но в их с Уильямом случае он был бессилен: Элизабет приняла решение выйти замуж за некроманта и пожертвовать своим личным счастьем в угоду высшего блага без какого-либо магического вмешательства. Ей было больно думать о том, что ее поцелуй и то, что последует за ним, разобьет Уильяму сердце. Но она снова руководствовалась не своими интересами, а благом тех, кто был ей дорог».

«Аминь!» — мысленно закончила Ева.

— Элизабет, — позвал Уильям, и она, моргнув, переключила внимание на него. — Вы выйдете за купол или позволите мне войти?

— А я могу позволить вам войти? — вырвалось у нее. — Разве мне это по силам?

— Конечно. — Уильям удивился ее неосведомленности. — Вы — жена некроманта перед Богами и людьми. Теперь купол подчиняется и вам, пусть лишь частично. Вы можете дать мне разрешение войти.

Ева сощурилась. Определенно, логика Уильяма ей была недоступна: то есть он все-таки понимал, что она — чужая жена по всем законам и правилам, но все равно гнул свое и пытался ее отбить? Если это не детское желание заполучить чужую игрушку, то она — собака Баскервилей!

— Что же помешает вам подхватить меня на руки и ускакать в закат? — деловито уточнила она.

— Купол, который не выпустит меня без вашего приказа, — напомнил Уильям и, подумав, добавил: — И мое честное слово.

Ева с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть. Во второе условие она особо не верила, но вот первое придавало всей этой афере иллюзию безопасности.

— Ладно, — решила она. — Я разрешаю вам пересечь границу владений моего мужа и войти под купол.

К ее удивлению, этого оказалось достаточно. Не потребовалось ни пассов руками, ни крови, ни заклинаний. Купол пошел рябью, словно заволновавшаяся вода в реке, и Уильям шагнул к ней. Купол схлопнулся за его спиной с противным склизким звуком.