не сталкивалась с плотным строем копьеносцев и не осмеливалась напасть на него.

Кавалеристы сзади пытались управлять своими лошадьми, чтобы предотвратить их столкновение с копьями, но чувствительные и робкие лошади заскулили и внезапно остановили свое быстро скачущее тело, и из-за инерции всадники полетели прямо в на копья.

Среди кавалерии Алексиасу удалось остановить своего скачущего коня. Однако некоторые из его товарищей упали, некоторые из них ходят кругами, некоторые кричат, а у некоторых из них кони перестали двигаться. Их вопли, крики и ржание лошадей смешались вместе, вся конница Кротоне пришла в сметение.

Зная, что он попался на уловку Теонийцев, Алексиас оказался в тяжелом положении, и не мог хорошо подумать, поэтому он мог только приказать: «Поворачивайте налево! Уходите в сторону!».

Алексиас громко крикнул, и сопровождающие, которые были вокруг него, тоже закричали. Хаотичная кротонская кавалерия наконец-то получила опору, и вскоре наступил порядок.

Как раз в тот момент, когда они успели повернуть коня и попытались увернуться от строя копий, стоявшего перед ними, два кавалерийских отряда теонийцев внезапно сомкнулись, как человеческие руки.

Вскоре вокруг Алексиаса раздались вопли, он понял, что его войска окружены: Кавалерийское подразделение окружено и пехотой, и кавалерией, что должно было быть невозможно, но теперь это стало реальностью!

«Пробивайте себе путь! Убейте их!». — в гневе крикнул Алексиас.

Но с фронта донесся более сильный голос, заглушавший его крики, затем затрубил сальпинкс, сигнализирующий гоплитам о нападении.

«Братья, убейте всех этих кротонцев и отомстите за Тимасиона и остальных!». — Ксантикл снял шлем и первым бросился на них с копьем.

Затем более тысячи наемников с ревом последовали за ним вперед. Солдаты, которые были сбиты с ног и с трудом поднимались, поспешно достали мечи и присоединились к битве.

Прежде сплошная «стена копий» внезапно превратилась в пронизывающую воду, которая проникла в кротонских кавалеристов, находившихся в беспорядке. Этим опытным наемникам было легко убивать неподвижных кавалеристов, они приняли метод, когда два наемника сражаются с одной кавалерией: Один отвечает за сдерживание и привлечение внимания противника, а другой, воспользовавшись случаем, быстро подходит сбоку и сзади, и точно вонзает копье, наконечник копья проникает в пространство между доспехами под ребрами, достигает сердца и убивает цель. Если наемник избегает удара, он опускает копье и сбивает кавалериста с ног, а прежде чем тот успевает подняться, получает сильный удар ногой по голове и шее.

Эффективность наемников в убийстве очень высока, и теонийские кавалеристы подсознательно держались подальше от этих извергов.

Битва закончилась быстро. Кроме десятков кротонских кавалеристов, которым удалось сбежать, и более 100 кавалеристов, сдавшихся в плен, все остальные погибли. Теонийцам также удалось получить более 400 лошадей, при этом только 50 кавалеристов и 20 наемников были ранены и убиты. Это полная победа! Стратегия, которую придумал Давос, сработала! Ледес продолжал улыбаться, слушая отчет своих людей, но он знал, что битва еще не закончена.

Он выделил 70 кавалерий для продолжения преследования врага, а затем призвал остальные кавалерии отправиться в соседний город Росцианум: «Поторопитесь и возьмите копья!».

«Ледес, мы пойдем с тобой». — Ксантикл и несколько наемников приехали верхом на захваченных лошадях.

«Ты…». — Ледес инстинктивно хотел отказаться, но наемники сыграли решающую роль в битве.

Ксантикл просек его мысли и сказал: «У вас сейчас не так много кавалерии. Хотя мы не умеем ездить верхом, мы лучше вас умеем метать копья, а чем больше людей, тем большее давление мы сможем оказать на кротонцев, и лучше закончить эту битву раньше, чтобы как можно скорее помочь Давосу!».

Слова Ксантикла напомнили Ледесу и заставили его больше не зацикливаться на вопросе, являются ли они кавалеристами или нет: «Я надеюсь, что вы сможете не отставать от нас, потому что я не буду останавливаться, чтобы подождать вас».

«Будьте уверены». — рассмеялся Ксантикл.

***

Филедерус не знал, что его кавалерия была почти уничтожена, и теперь солдаты в лёгкой броне, которых он вел в центр, оказались в беде.

Как только сальпинкс был взорван, солдаты с лёгкой броней пошли вперед.

В то время как вражеские пращники поспешно отступили.

Затем хлынул дождь стрел… а потом и копья.

Понеся некоторые потери, они сумели приблизиться к врагу.

Внезапно легкие пехотинцы в центре отступили все вместе.

Солдаты в лёгкой броне снова начали преследовать их, и враг снова отступил. Если легкобронированные солдаты преследуют их быстрее, враг отступает быстрее; если легкобронированные солдаты преследуют их медленно, враг отступает медленно… обе стороны всегда сохраняли дистанцию всего в десятки метров.

***

Аид похищает Персефону;

Глава 208

Хотя легкая пехота и являются «легкобронированными», у них все же есть «доспехи». Более того, с кожаным щитом и копьем в руках, они могли догнать врага, на котором была только одна одежда. Однако, если они прекратят преследование, враги атакуют на расстоянии.

Что еще более проблематично, так это то, что враг в центре постепенно разделился на три группы, когда легкая пехота  наступают, одна из них втягивает солдат в строй, а две другие заходят к ним во фланг.

По мере продвижения легкобронированных солдат их фланг будет атакован противником. Если они сосредоточат свое внимание на фронте, то не смогут позаботиться о своих флангах, а если они позаботятся о своих флангах, то не смогут защититься от врага на фронте. Солдаты Кротоне могли только безрассудно нападать, как дикий кабан, и в результате они не только ничего не смогли сделать с врагом, но и их собственные потери постепенно росли.

«Где кавалерия?! Почему они до сих пор не пришли! Что творит Алексиас!». — Видя, как его солдаты падают один за другим, Филедерус стал нетерпеливым и не мог сдержать крика. Впервые он понял, как трудно сражаться с врагом, который весь состоит из легкой пехоты, имея только чистую пехоту. Они не могли даже догнать их, не говоря уже о том, чтобы сражаться с ними, и вместо этого они стали живыми мишенями для врага.

«Отступайте влево!». — крикнул Филедерус. Если в предыдущей погоне возбужденные солдаты не могли слышать, что кричал Филедерус, то теперь, когда они собрались все вместе и старательно уклонялись от стрел и камней, и уже были немного напуганы и устали, им удалось услышать приказы Филедеруса, и это было именно то, чего они желали, и поэтому, они поспешно отступили.

Кто бы мог подумать, что легкая пехота Теонии, как личинки на костях, не даст им уйти.

Филедерус изначально