село не возвращается; на прополке работали мы добросовестно, замечаний к нам со стороны бригадира не было; когда после работы мы возвращались в барак-общежитие, обратили внимание на людей, которые неподалеку работали до самых сумерек в поле, на краю которого у лесополосы стояли два жилых вагончика; нам объяснили, что это гуцулы и Прикарпатья, они по договору с колхозом выращивают лук на полях; с несколькими преподавателями я пошёл к этому полю и увидел нечто невероятное по сравнению с полем, где росла редиска: плантация лука была абсолютно чистой, без единой сорной травинки в междурядьях, а ряды луковых стрелок были идеально ровными и земля хорошо взрыхлённой; мы уходили к себе удручённые, сравнивая это поле с колхозными, заросшими сорняками.

Но это ещё не всё, поскольку в день нашего отъезда наша команда увидела чудовищное зрелище: там, где мы неделю трудились, обгорали на солнце, натирали мозоли от черенков тяпок, питались скудными колхозными продуктами – с самого раннего утра работал на нашем поле трактор и вспахивал его; разрыхленная земля вся была красной от выращенной редиски, которая лежала сверху на вспаханной земле; вся наша работа пошла насмарку, зачем нас привезли сюда? Редиска, цена которой на городском рынке была высокой, варварски уничтожалась при вспашке поля; «Зачем это делается?» – спрашивали мы, и бригадир объяснила, что руководство решило на этом поле посеять что-то другое (я не помню, что именно). Господи! Почему они не перепахали поле, размером в несколько гектаров, после нашего отъезда, чтобы нам не видеть этих похорон хорошей редиски и нашего труда.

XL

В разгар лета 1981 года я поехал в Старый Оскол, где строился крупнейший в стране электрометаллургический комбинат, на нём по западногерманской технологии должны были из железной руды КМА выпускаться стальные окатыши и выплавляться высококачественная сталь, минуя традиционный доменный процесс получения сначала чугуна; вместе с оборудованием для металлургического комбината наша страна приобрела в ФРГ новую строительную технику: автобетоносмесители, автобетононасосы с бетонопроводом, укреплённом на длинной стреле, инвентарную стальную опалубку, лёгкие леса из алюминиевых сплавов и др.; на этой огромной строительной площадке применялись лучшие методы организации и технологии, отработанные за прошедшие годы Минтяжстроем СССР, в частности, Главкрасноярскстроем – недаром начальником строительства был назначен красноярец Бабенко, правая рука Абовского, будущий замминистра; главным инженером стройки был Шкурин Николай Никитович, широкоплечий и сильный, коренной сибиряк; с ним я познакомился ранее в Абакане, где он работал управляющим крупнейшим трестом «Абаканвагонстрой»; естественно, инженерный корпус в основном здесь сформировался опытными красноярскими строителями.

На стройке работал замначальника СМУ мой друг Геннадий Ковалёв, прибывший из Ачинска; я позвонил ему, мы встретились в здании треста, где проходила профсоюзная конференция, на которой ему надо было присутствовать обязательно; мы сидели вместе и по окончании собрания поехали к нему домой; с Геной хорошо пообщались, я остался ночевать, а утром в выходной день мы поехали смотреть огромный меловой карьер, где работала японская техника фирмы «Камацу» – мощные бульдозеры и многотонные самосвалы; на другой день я основательно осмотрел строительство корпусов комбината, много фотографировал, чтобы использовать новинки в учебном процессе; особенно понравились лёгкие и быстро монтируемые разборные леса, собираемые на болтах; конструкция выполнена с немецкой точностью и качеством, в работе с ними не допускалось применение лома, кувалды и даже молотка; за всё импортное было заплачено золотом, поэтому следили за сохранностью тщательно: к бригаде был приставлен сотрудник Оргтехстроя, который следил за сборкой-разборкой лесов; но как раз при мне случился инцидент: я был свидетелем, как кран опустил на землю настил с опорами и в этой конструкции лесов кто-то в ночную смену сильно погнул винты; на них были видны следы от ударов кувалды; быстро собралась комиссия, составили акт и на его основании ущерб должна была возместить бригада.

Встретился я и со Шкуриным Н.Н., который в своём рабочем кабинете рассказал о стройке и особенностях взаимоотношений подрядной немецкой фирмы с немецким же заказчиком, находящимся в ФРГ; на мой вопрос, как здесь решаются вопросы удорожания работ вследствие вынужденного отклонения от проекта, он сказал, «это делается быстро: присутствующий здесь постоянный представитель немецкой фирмы рассматривает каждый случай и если решение строителей обосновано, сразу по телетайпу извещает руководство заказчика в ФРГ и получает добро; как правило, в течение одного-двух дней финансовая сторона вопроса решается и строители возобновляют работу»; у нас в СССР цепочка длинная: стройка-заказчик-проектировщик-заказчик-банк-стройка, и это задерживает СМР на недели и более.

Побывав в Старом Осколе, я поехал в индустриальный Липецк, чтобы ознакомиться с новинками местных строителей; на ЛМК посетил строящийся огромный цех, в котором монтировали прокатный стан для выпуска тонкого стального листа, предназначенного для ВАЗа; этот цех был интересен тем, что здесь впервые в СССР монтаж конструкций покрытия (стропильные фермы, связи, кровельный настил и пр.) осуществлялся готовыми блоками, предварительно собранными на стеллажах; причём в огромный блок устанавливали конструкции коммуникаций (сантехнических, электротехнических, вентиляционных и др.), и даже к нижнему поясу стропильных ферм крепились светильники; на длинном стеллаже, расположенном на земле, шла конвейерная сборка таких блоков, затем мощный кран устанавливал их на смонтированные ранее колонны в проектное положение; этот конвейерный метод блочного монтажа покрытия впоследствии нашёл широкое применение на стройках.

Мне было интересно посмотреть монтаж прокатного стана в готовом пролёте цеха; там проходили практику вьетнамские рабочие и беседуя с нашими монтажниками, меня покоробило, как наши работяги пренебрежительно относились к низкорослым и физически слабым вьетнамцам: не выделяли им мостовой кран и заставляли таскать вручную волоком тяжёлые электромоторы и детали стана, посмеивались над рабочими, бравируя своим превосходством; не забыл я осмотреть первую в СССР установку непрерывной разливки стали – грандиозное зрелище, и видел, как внимательно изучали эту современную технику прибывшие сюда дотошные японские специалисты; в городе обратил внимание на строительство жилых домов с применением монтажа готовых кирпичных блоков, доставляемых из цехов кирпичного завода – большая экономия времени и трудовых затрат; кроме этого я внимательно рассмотрел красивую «липецкую кладку» кирпича на фасадах общественных зданий, впоследствии распространившуюся по всей стране.

Каждое лето партком РИСИ посылал нас в дальние командировки для оказания помощи работающим ССО; однажды я посещал стройотряд в Миллерово, что на севере Ростовской области; студенты работой, жильём и питанием были обеспечены; за один день мне удалось всё намеченное выполнить; посмотрел карту и решил на следующий день рейсовыми автобусами быстро переехать в Донецкую область и посетить в Краматорске семью старшего брата Виктора; «гладко было на бумаге (на карте), да забыли про овраги»: весь следующий день пришлось долго ехать, пересаживаясь с автобуса на автобус; один раз была поломка