– Расмус вводит меня в курс дела. Довольно неожиданно, но интригующе, – пролепетала она нежным голоском и постаралась изобразить из себя любовницу, желающую во всем угодить своему мужчине.

– Вам понравится, я не сомневаюсь. Пойдемте, шоу начинается…

†††

Черные как смоль волосы распластались по подушке. Руки и ноги Тамилы были затянуты пластиковыми стяжками, рот заклеен скотчем. Только что он рассказал о своем замысле и наслаждался ее реакцией.

– Как видишь, в сюжете должны быть двое, так что я предоставлю тебе почетное право выбрать себе партнера.

Глаза гадалки закатились, он понял, что она сейчас потеряет сознание.

– Эй! – две звонкие пощечины привели ее в чувство. – Не отключайся! Впереди самое интересное.

Женщина очнулась, из глаз струйкой скатились слезы, она тихо заскулила.

– Итак, кто тебе дорог? Кого ты хочешь взять с собой?

Она замычала, слов было не разобрать.

– Заткнись! Вопрос был риторическим! Ты понимаешь, что это такое?

Она закивала.

– Я сам должен его найти! Это игра! Подсказка где-то здесь. Я слышу голос Караваджо, – он постучал по макушке, – он ведет меня.

Гадалка прикрыла глаза и обреченно застонала.

Он изучил содержимое ящиков комода и тумбочек. В карман куртки отправились: фонарик, снотворное, ручка с золотым пером, блокнот с ее монограммой и градусник. Осмотрел книжные полки, фотографии на них и остановился у рабочего стола. Женщина внезапно затихла, тем самым подсказывая ему правильное направление. Он усмехнулся, плюхнулся в кресло и заглянул в ящики стола.

– Вот это урожай! Ты что, не слышала о банках? – Он потряс пачками пятитысячных купюр. – Не хотела открывать счет, так могла бы забронировать ячейку. Живешь, как в средневековье…

На глаза попалась папка с документами, и он прервался на полуслове. Изучив содержимое папки, он не поверил своим глазам.

– Да что б тебя! Как он узнал? – вырвалось из уст незнакомца.

Женщина догадалась, какой документ изучает мучитель, начала верещать и извиваться на кровати. Отрывистые выкрики были похожи на «нет».

– Караваджо! – Он постучал по голове. – Я знал, что ты гений!

С минуту он ухмылялся, потирая от восторга руки. Затем метнул на жертву изучающий взгляд, от чего она снова затихла.

– Мы с тобой сейчас прокатимся. Не бойся, я дам тебе время с ним попрощаться. Я ведь не тиран, понимаю твои чувства. Можно сказать, что я самый подходящий человек для понимания твоей ситуации. Зачем ты мучаешь его? Надо было отравить, и дело с концом. Хорошо, что есть я и Караваджо. Мы вознесем его на небеса.

Он подошел к женщине и с силой сорвал скотч с ее рта. Она взвыла от боли и запричитала:

– Умоляю вас, не трогайте сына! Он ни в чем не виноват. Пощадите, умоляю. Делайте со мной что хотите, только сына не трогайте.

– Адрес! Говори адрес клиники, – угрожающе произнес он и погрозил ей пальцем. – Если ты сейчас не скажешь, я все равно узнаю и буду убивать его очень долго. А так обещаю: он умрет быстро и вознесется на небеса, как ангел.

†††

Дефиле закончилось, гости перебрались в колонный зал, где разместились перед полукруглой сценой. Толпа пребывала в предвкушении, то и дело поглядывая в сторону кулисы. Свободных мест не оказалось, от чего Бирк и Кира испытали облегчение. Катрин усадила их в мягкие кресла в конце зала и удалилась. Краем глаза Бирк следил за входом, ожидая с минуты на минуту прибытия интересующей его персоны.

По мнению Киры, места им достались удачные, сцену было практически не видно, и она могла спокойно наблюдать за зрителями. Женщины, с порозовевшими от алкоголя и вожделения лицами, излишне громко смеялись и вели себя распущенно.

Занавес медленно пополз вверх. Свет немного приглушили, лучи софитов прорезали центр сцены и осветили привязанную к мельничному колесу девушку. Ее глаза были завязаны черной шелковой лентой. Кире была видна только ее голова. На сцену вышел полуобнаженный мужчина атлетического телосложения с хлыстом в руке. Грозно помахал им перед восторженными лицами гостей и нанес несколько ударов по дощатому полу. Раздались одобрительные возгласы, несколько дам от нетерпения повскакивали с мест. Через минуту послышался хлесткий звук удара. Девушка вскрикнула, от чего Бирк вздрогнул и напрягся всем телом. Митяева попросилась в дамскую комнату. Доктор кивком дал согласие и предостерег:

– Туалеты здесь общие. Будь осторожна.

Через минуту, забыв про больную ногу, она бежала по коридору. Вентиляция в клубе работала на полную мощность, но Кире казалось, она вот-вот упадет в обморок от духоты и давящей атмосферы. В туалете царил полумрак, из динамиков лилась знаменитая песня Биркин и Генсбура. Девушка в длинном красном платье с затуманенным взором втягивала перед зеркалом дорожку кокаина. Ее подруга выходила из кабинки с молодым человеком и красноречиво поправляла платье.

Кира бросилась к раковине и ополоснула лицо холодной водой, но это не помогло. Тогда она прошла к одной из кабинок и заперла за собой дверь. Села на крышку унитаза и от беспомощности тихо заплакала. Сейчас она понимала, что Бирк намеренно выстроил вечер в определенном порядке: сначала выбил у нее почву из-под ног, заставив заново пережить самый трагичный эпизод в жизни, а потом привез сюда и потребовал помощи в сомнительном деле, которое могло стоить ей карьеры.

Когда она успокоилась и перестала всхлипывать, в дверь ее кабинки кто-то тихо постучал.

– Что нужно? – грубо отозвалась она.

– Кира, открой, – произнес хорошо знакомый голос.

Вскочив на ноги, она распахнула дверь и уставилась на бывшего напарника. Он прошмыгнул в кабинку, запер дверь на щеколду. Выключил рацию и поставил на консоль. Кира нервно сглотнула и попятилась назад.

– Ты что тут делаешь? – оторопело зашептала она.

– Следим кое за кем, а ты как тут оказалась?

– За кем вы охотитесь?

– Ты знаешь, что я не могу сказать, – он схватил Киру за плечи и пригвоздил к стене, – похоже, ты любишь, когда с тобой обращаются жестко.

– Да что на тебя нашло? – она оттолкнула его.

– На кой хрен ты притащилась с Бирком в порноклуб? – грозно выпалил Глеб. – Ты в своем уме? Ты и теперь будешь отрицать, что вы любовники?

Он в сердцах ударил по стенке кабинки.

– Тише, – глаза Киры горели гневом, – только тебя тут не хватало. Мы здесь не из праздного любопытства.

– Ты хоть знаешь, кто он на самом деле? Его документы сплошная фикция. До восемнадцати лет Расмуса Бирка вообще не существовало.

– Прекрати, Глеб, уверена, что всему есть объяснение. Не хочу в это влезать, меня это не касается.

– Еще как касается. Ты живешь в его доме, ездишь на его