Какая-то еще не совсем ясная мысль стала формироваться в моей голове. Казалось, она уже вот-вот готова сорваться с языка и превратиться в истину – и в тот же момент сразу ускользала куда-то в глубь.

– Надо поближе узнать, кто такой этот Мирбах.

–А как ты думаешь? Я уже сделал это.

И Эдвард дал мне небольшой листок бумаги, на котором каллиграфическим почерком были изложены сведения о немецком после. Внимательно вчитываясь в написанное, я понял, что граф Вильгельм фон Мирбах-Харф являлся членом Верхней палаты Пруссии, имперским германским посланником, ротмистром резерва кирасирского Дрезденского полка Вестфалии №4, почетным кавалером суверенного Мальтийского ордена.

Мальтийский орден – это тоже ведь масонская ложа, куда в свое время входили и некоторые российские императоры. Но как связать личность посла с теми событиями, которые происходят, и тем влиянием, которое он имеет на правительство страны? И как это связать с янтарным кабинетом? Смутные догадки начали формироваться в моей голове. Но, чтобы убедиться в правильности этих предположений, необходимо было кое-что проверить.

Тем временем Эдвард продолжал.

–Так вот, Рейли сказал, что он кое-что придумал, и если его догадки правильны, то очень скоро многие проблемы решатся.

–А что он задумал? – спросил я, продолжая думать о своем.

–Не знаю, он ничего по этому поводу не говорил. Единственное, что он сказал на прощание, так это то, что мы скоро об этом услышим сами.

–Очень интересное заявление, – промолвил я и, поднявшись, стал мерить комнату шагами, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Замолчавший Эдвард внимательно наблюдал, водя глазами за моими размеренными шагами. В моей голове теснились всякие мысли, касающиеся происходящих событий, и постепенно созрел план, который я попытался изложить своему коллеге.

–Знаешь, Эдвард, нам надо каким-то образом завтра утром попасть в посольство Германии, побеседовать с послом и осмотреть под любым предлогом его апартаменты.

–Ну, ты даешь, Вольдемар! Как мы туда попадем? Впрочем, это небольшая проблема, а вот насчет апартаментов – это ты загнул.

–Ничего я не загнул. Или ты уже не обладаешь теми качествами, которые использовал в Англии при нашем первом знакомстве? Да и я кое-что умею, вот и вместе, подстраховывая друг друга, постараемся пробраться туда. Если мои догадки правильные, то мы там можем много чего интересного найти!

–Ну что ж, – ответил мой напарник, – давай попробуем, может что-то и получится.

– После посольства, в зависимости от результатов мы отправимся каждый по своим делам, и кроме этого мне нужно будет забрать наши мандаты, чтобы срочно выехать в Петроград.

На том и остановились. Пожелав друг другу спокойно ночи, мы отправились спать.

Утром, быстро позавтракав, мы решили провести рекогносцировку на местности, чтобы наметить конкретные наши действия по проникновению в здание посольства. Ни количество охранников, ни расположение комнат нам было неведомо. Нужно было это определить хотя бы визуально. Одевшись и взяв оружие, мы вышли на улицу. Посольство Германии находилось в пятом доме по Денежному переулку. Мы решили подъехать туда на извозчике и пройтись по ближайшим улицам с тем, чтобы определить пути отхода. Извозчик нам попался молчаливый, и мы спокойно, без всяких словопрений добрались до места. Вышли мы на пересечении Денежного переулка и Пречистенской улицы. Чтобы не так заметно бросаться в глаза, мы разделились и пошли наверх к нужному нам зданию – один по левой, другой по правой стороне. Мы решили подстраховать друг друга: один, который пройдет рядом со зданием, будет рассматривать возможные входы в него, а второй, с более дальней дистанции, взглядом охватит все то, что может не заметить первый. Таким образом, нам откроется полная картина, и мы сможем конкретизировать наши дальнейшие действия. Дом находился в аристократическом районе Москвы. Уже само название переулка– Денежный– говорило само за себя. Хотя было уже где-то около одиннадцати часов, прохожие попадались редко. В основном это была прислуга, спешившая по своим делам. Несмотря на бурные события, происходившие в стране и в городе, здесь все было по– старому: относительно спокойно и, казалось, совершенно безопасно в окружении добротных старинных особняков.

Вскоре показался нужный нам дом, достаточно большой двухэтажный особняк. В угловой части ограды этого здания, как в добрые старые времена, усердно орудовал бородатый дворник в переднике. Я не ожидал такой удачи– встретить знающего человека, так как именно дворники знали все и про всех. Недаром они были опорой полиции и помогали поддерживать порядок. Поэтому я решил использовать этот шанс и расспросить его, не вдаваясь в подробности. Сделав условный знак Эдварду, я подошел к дворнику и, вытащив папиросы, попросил огонька. Он, наметанным глазом глянув на меня, коротко ответил:

–Это можно, – и, взяв предложенную мной папиросу, зажег спичку и дал мне прикурить.

–Чистота и порядок , – сказал я, показывая на его метлу, – как вроде бы ничего и не изменилось.

–Да пока тут вроде, как и не изменилось. Но все равно хозяева поубегли кто куда. Осталась одна прислуга, да и нова власть присылает новых жильцов сюды.

–Это куда сюда? – спросил я вроде с удивлением.

–Да вот хотя бы сюда, – он кивнул на нужный нам дом.

–Вот ранее энтот дом принадлежал знатному роду Офросимовых, а затем была резиденция самого Патриарха Московского и всея Руси. А потом пришли большевики, всех отсюда выгнали и вселили этих нехристей ерманцев.

–А почему нехристей? – спросил я.

–Да как не нехристи, ежели они на вот той маковке поставили какую-то загогулину, которая вращается в разные стороны непонятным образом, а по ночам над ней и в кабинете посла бывает такой свет, что в жисть такого нигде не увидишь.

И он показал рукой на окна второго этажа над центральным входом, на крыше которого стояла церковная маковка. Только вместо креста над ней было непонятное металлическое сооружение в виде полусферы.

–Когда горит этот свет, она крутится во все стороны, иногда задерживаясь на время, и тот, кто проходит мимо, получает такой страх, что потом волосы долго стоят дыбом, а внутрях дрожит каждая жилочка. Я такое испытал уже. – А что же сами немцы?

–А шут их знает. Их человек десять здеся. Ходят ничего себе, вроде такие обходительные, даже дают на чай. А все равно душа к ним не лежит. Что-то в них есть такое, что сразу воротит тебя в сторону.

–Ну, спасибо за огонек, – сказал я, докуривая папиросу и бросая ее с молчаливого согласия дворника на кучу мусора.

–И вам здравствовать, ваше благородие, – сказал тот и принялся за свою работу.

Мы двинулись дальше. Проходя мимо посольства, я обратил