Я решила воспользоваться случаем и расспросить Кассиуса о гран-мегисте Джаспере Дрейкорне. К счастью, его приезд откладывался, и я не могла этому не радоваться. Боялась, что он в два счета выгонит меня прочь из-за моей непригодности к работе, как предсказывал стряпчий Оглетон.

Кассиус отвечал скупо.

— Джасперу возня со старыми бумагами не по душе. Он сильный маг, однако остаться придворным теургом не захотел. Повздорил с отцом и поступил в Морскую академию. Выучился на картографа, много лет плавал. Участвовал в военных стычках, бывал ранен. Время от времени выполняет кое-какие деликатные поручения канцлера… и Тайного Корпуса. В основном в тех делах, где магия бессильна. Сейчас он в своей последней экспедиции. Когда вернется, выйдет в отставку и все же займет место своего отца. Теперь он — новый лорд-архивариус. Должность эта отнюдь не номинальная: лорда-архивариуса называют хранителем древних секретов, поверенных бумаге. Его отец не подготовил себе преемника, и сейчас никто лучше Джаспера не знает всех тайн и богатств, что хранятся в императорском архиве, глубоко в подземельях Адитума.

— Что он за человек? — продолжала расспрашивать я.

— Очень похож на своего отца, и с каждым годом сходство усиливается, — Кассиус встал, давая понять, что беседа окончена.

В доме было два портрета покойного Клаудиса Дрейкорна — один написан лет тридцать назад, другой за год перед смертью. Красавцем старый лорд-архивариус не был даже в молодости. Уродливая форма головы со сдавленными висками, злые маленькие глазки, острый нос, брезгливо выпяченная нижняя губа. В старости он превратился в сухого старичка с желчной, порочной физиономией. Если его сын похож на него, то я желаю как можно дольше не встречаться с ним лицом к лицу.

Однажды Кассиус позволил себе за ужином пару бокалов вина и проболтался, что старый лорд-архивариус имел множество врагов и не брезговал шантажом и вымогательством.

— В архивах можно отыскать интересные забытые документы… такие, что глава полицейского управления и верховный теург за них души продадут. К архивариусу однажды подсылали наемного убийцу… а когда старик Дрейкорн умер — своей смертью, к несчастью, мирно, во сне, — многие сенаторы вздохнули с облегчением.

При этих словах в серых глазах управляющего промелькнуло выражение злорадства, губы неприятно дернулись. Мне показалось, что у Кассиуса есть личные причины не любить отца своего нынешнего хозяина. Я надеялась услышать больше, но управляющий уже сменил тему, и сообщил такое, что все мысли о старом проходимце вылетели из головы.

— Камилла, ты работаешь здесь три недели — давно пора выплатить тебе жалованье, — Кассиус широким жестом извлек из кармана пачку банкнот и небрежно отсчитал сто декатов. — А вот обещанное вознаграждение за найденные книги с символами — еще шестьдесят декатов. Завтра возьми выходной — прогуляйся в город, немного развлекись. Если получится, составлю тебе компанию.

Я поблагодарила управляющего и робко взяла купюры в руки. Никогда раньше мне не доводилось иметь в своем распоряжении такую большую сумму. Хотя я и заработала эти деньги своим трудом, меня грызло чувство, что я не заслужила такое щедрое вознаграждение. Я прекрасно отдавала себе отчет, что попала на выгодное место только благодаря счастливому стечению обстоятельств, но на деле не очень-то годилась для работы секретаря.

Мысль о предстоящей прогулке по столице подарила хорошее настроение. Неделями я не покидала дома — сидела в пыльной библиотеке или исследовала не менее пыльные комнаты и коридоры. По вечерам позволяла себе небольшую прогулку по галерее: вход в нее обнаружился в конце коридора третьего этажа.

Жизнь моя была однообразной, спокойной и безмятежной. Мало-помалу тяжелое, голодное время на улицах столицы забылось, вернулись утраченная жизнерадостность, интерес к миру и вера в то, что все сложится хорошо.

Но период спокойствия и безмятежности пришел к концу в этот же вечер, когда из-за своего неуемного любопытства я сделала несколько пугающих открытий и устроила себе череду неприятных приключений.

Я сидела в кабинете управляющего и разбирала пачку счетов. День клонился к вечеру, в комнату заполз мягкий сумрак, от усталости заболела голова. Цифры в столбцах начали скакать с места на место и сливаться в тусклое пятно. Я положила последний счет в картонную папку, захлопнула конторскую книгу и потерла саднящие от напряжения глаза.

Дверь хлопнула, в кабинет вошел Кассиус, коротко поинтересовался, как идут дела. Я рассказала, что нашла ошибки в счетах от мясника и угольщика; управляющий взял бумаги, быстро просмотрел и нахмурился.

— Камилла, найди дворецкого и вели ему разобраться с этим с утра пораньше. Сделай это прямо сейчас, хорошо? Я уезжаю на важную встречу. Буду поздно ночью или утром.

С этими словами Кассиус накинул длинное элегантное пальто, намотал шарф, пригладил растрепавшиеся белокурые локоны и подмигнул собственному отражению в стеклянной дверце.

Я проводила управляющего до выхода и отправилась искать дворецкого.

Дом уже опустел: прислуга взяла выходной, помочь мне в поисках было некому. Я прошлась по жилым этажам, добралась до комнаты Пикерна, постучала — никто не ответил. Постояла у механического сердца дома, любуясь бегом шестеренок и шатунов, заглянула в котельную и на кухню, наведалась в домик кучера — Пикерн как сквозь землю провалился.

Странно. Из дома он не уходил; неужели отправился в нежилые покои дома в восточном крыле? Не поленилась, сходила и проверила — дверь заперта снаружи, дворецкого в старом крыле нет.

Опять спустилась в вестибюль, заглянула в подсобную комнатку у входных дверей — и там никого. Повернула назад, и тут заметила в темном углу за парадной лестницей узкую дверь. Она была приоткрыта, из проема на мрамор пола падал бледный прямоугольник электрического света.

Лестница вела в подвальные помещения. Пикерн запретил мне туда ходить. Я знала, что ключ от этой двери был только у него.

Колеблясь, я потянула латунную ручку и с любопытством заглянула внутрь. За дверью обнаружились мелкие выщербленные ступени, освещенные тусклой лампой в круглой железной клетке. Ступени вели вниз, теряясь в темноте.

— Эй! — негромко позвала я. — Господин Пикерн, вы там?

Тишина.

Я смело сделала первый шаг, за ним второй; ступать приходилось осторожно, держась рукой за шершавую стену. Бледный свет электрической лампы остался наверху, я спускалась в мрак.

Внезапно меня охватил лихой азарт, словно проказливый дух подзуживал спуститься по узкой лестнице и пойти дальше. «Наверняка в подвале этого дома хранятся вещи поинтереснее старого садового инвентаря и сломанной мебели», — шептал он мне на ухо. Искушению поддалась быстро: последние две недели я вела довольно однообразную жизнь, и теперь моя склонность к неожиданным авантюрам, которой я долго не давала свободы, взяла верх.