К счастью, огненного короба и других магических штук здесь не водилось. Печи топились по старинке, дровами. На стенах висели связки трав и лука, блестящие сковороды и фарфоровые блюда, расписанные цветами и сельскими видами.

В углу стояла большая металлическая бадья в деревянном плетеном корпусе под крышкой с рядами медных заклепок.

— Что это? — полюбопытствовала я.

Сидония нахмурила красивые черные брови и недовольно ответила:

— Это хозяин установил, чтобы посуду мыть.

— Как? — не поняла я.

— Вон там внизу нужно огонь разводить, сюда наливать воду, а бадья эта сама все дальше сделает. Говорил, старинное изобретение, собрал по чертежам каким-то.

Я заинтересовалась.

— Отчего же вы ей не пользуетесь?

— Да боязно. Хозяин показывал как, все получалось, а я не могу. Не люблю я железяки магические да механические… хозяин говорил, что не магия это, но кто его знает? Гудит эта штука, как дьявол на гармонике.

Я попросила разрешения попробовать запустить необычное устройство, и получила его.

Открыла верхнюю крышку и начала разбираться: вот корзина, сюда ставим грязные тарелки, сюда — бокалы, а сюда кладем ложки.

Вот емкость — сюда наливаем воду. А вон туда, наверное, насыпаем мыльный порошок.

Здесь, внизу, печь — кладем уголь и разжигаем.

Я с трепетом загрузила и снарядила удивительный агрегат, разожгла огонь и принялась ждать, когда нагреется вода и пар пойдет в насосы.

Кухонный мальчик Том, дюжий, полноватый подросток, сопел и толкался у меня за спиной; Сидония от греха подальше ушла в дальний угол кухни и поглядывала с опаской.

Вскоре агрегат засвистел, зашипел, повалил пар, но больше ничего толкового не произошло. Что-то было не так.

Я решительно погасила огонь, откинула крышку, и больно обожгла паром руку. Пришлось ждать, пока агрегат остынет. Провозившись с ним не меньше получаса, я обнаружила проблему — одна из трубок отошла, пар тратился почем зря не достигая насоса. Порылась в кухонных ящиках, нашла щипцы для орехов и с их помощью кое- как исправила поломку.

Загрузила и запустила агрегат во второй раз. Хитро устроенные насосы весело засвистели, корзина с посудой начала вращаться, купая грязные тарелки и стаканы в горячей воде.

Через час я с гордостью демонстрировала все еще сомневающейся Сидонии посуду, чистую и блестящую настолько, что проведи по фарфору пальцем — запоет. Повариха ахала, недоверчиво восторгалась; ее племянник восхищенно таращился; даже Пикерн заглянул, выслушал рассказ Сидонии, провел длинным костлявым пальцем по тарелке — проверил, так ли она чиста, как ему расхваливают? — и снизошел до холодного кивка.

Так и повелось — теперь я каждый вечер спускалась на кухню, запускала машину для мытья посуды, помогала Сидонии по мелочи. За это мне оставляли самые лакомые куски и заваривали особый ароматный чай. Радовалась я этому безмерно: забыть пережитый мучительный голод было непросто.

Характер у Сидонии оказался ровный, сдержанный, она больше любила слушать, чем говорить, но нам было комфортно в обществе друг друга. Том перестал дичиться, довольно сопел, когда я приходила, и старался найти дела поближе к месту у окна, где я привыкла сидеть.

После успеха на кухне я чувствовала себя, как полководец, который ставит на карту флажок, отмечая первое взятое укрепление на вражеской территории. Я радовалась, что принесла небольшую, но понятную и ощутимую пользу обитателям особняка в квартале Мертвых Магов, и, хоть немного, стала частью текущей в нем жизни.

Особняк интересовал меня не меньше его обитателей. Как же он отличался от того крохотного коттеджа, в котором жили мы с отцом! Коридоры казались бесконечно длинными и бесконечно безлюдными, залы — гигантскими, а непонятные механические приспособления то и дело пугали внезапным гулом и треском.

Чтобы содержать в порядке такой дом, как особняк лорда-архивариуса, требовался огромный штат слуг. Эрина трудолюбием не отличалась, младшие горничные, фаракийки с труднопроизносимыми именами, всю работу делать не успевали, поэтому дальние и укромные места особняка выглядели неряшливо.

Особенно это было заметно на третьем этаже не жил никто, кроме меня. Я в одиночестве бродила по пустынному коридору, разглядывая изваяния, картины, барельефы и фрески. Занятие было увлекательным, и я потратила на него не один вечер. На свои экскурсии я брала тряпку и ведро. Протирала пыльные морды изваяний, прогоняла пауков из складок каменных мантий, смахивала неопрятные комки паутины. Став чище, страшные скульптуры выглядели куда симпатичнее и веселее.

Застав меня за уборкой коридора — я как раз притащила стремянку и, забравшись под потолок, протирала электрические светильники и картины — дворецкий остался недоволен моим самоуправством; горничная Эрина злилась и шипела. Решила, что таким образом я упрекаю ее в лени. Но все обошлось; так, к повседневной работе в библиотеке и новой обязанности посудомойки на кухне, добавилась уборка коридора.

Но в доме лорда-архивариуса для меня нашлось еще немало дел. Однажды Кассиус обнаружил, что я неплохо управляюсь с числами и попросил помочь сверить счета. Сам он монотонную работу не выносил, начинал зевать и сердиться. Результатом Кассиус остался доволен; теперь несколько раз в неделю я наведывалась в его кабинет и наводила порядок в бумагахг. Занятие это было мне не в тягость; я радовалась возможности услужить человеку, который дал мне шанс и протянул руку помощи.

И все же по вечерам у меня оставалось свободное время, которое я не хотела проводить среди книг и документов. Однажды я решила, что раз я собираюсь жить в доме лорда-архивариуса некоторое время, было бы неплохо узнать его получше, чтобы скорее освоиться в месте, которое все еще оставалось чужим и непонятным.

За завтраком я спросила у Кассиуса разрешения осмотреть все этажи и комнаты. Управляющий отнесся к моей просьбе с большим энтузиазмом.

— Отличная идея! — воскликнул он. — «Дом-у-Древа» — уникальный особняк с необычной историей. Второго такого нет во всем Аэдисе. Вас ждет немало интересных открытий. Помню, в детстве, когда отец приводил меня сюда, мы с Джаспером исследовали дальние коридоры, закрытые комнаты, чердаки и подвалы. Порой натыкались на весьма любопытные вещи, а иной раз — пугающие… но это только разжигало в нас задор.

«Ага, значит, нынешний хозяин дома дружил с Кассиусом в детстве, и поэтому взял к себе в управляющие», — мысленно отметила я, а вслух сказала:

— В нежилых комнатах я могу найти забытые книги и принести их в библиотеку.

Я рассчитывая продемонстрировать, что мной движет не простое любопытство.

Пусть управляющий видит, что я всегда думаю о порученной работе.

— Весьма здравое соображение, — согласился Кассиус. — Возьмите у Пикерна ключи, и не забудьте фонарь: в восточном крыле нет электрического или газового освещения. Эта часть здания не использовалось лет десять. Там периодически прибираются, но не очень тщательно. Надевайте одежду, которую не боитесь испачкать. И не пугайтесь, если увидите что-то странное. В этом доме жили бесчисленные поколения магов. Их пристрастия в убранстве комнат могут показаться диковинными.