Тут главное – совсем не запутаться. Я-то понимаю, что я – это я, и я появилась в этом мире, так похожем на мой, в поезде, идущем из Выборга. А до этого здесь была вовсе не я. Или другая я. Назовем ее Тори, как она сама и захотела. Вот как это кому-то объяснить, тем более плачущему в телефон придурку Михайлову, я не понимаю. Из его сбивчивых объяснений я узнала, что у него в Выборге бабушкина квартира, которую они сдают. А сейчас она оказалась без квартирантов. И мой кавалер не преминул этим воспользоваться. Решил устроить Тори (не путать со злобной Тори из моих снов) сюрприз на романтическом свидании. Позвал ее в Выборг смотреть средневековый замок, а потом потащил на квартиру греться. А Тори (то есть я, как он думает) сбежала от него, и теперь он в слезах и соплях просит прощения за свой косяк, кается и готов ждать, сколько угодно, пока я созрею. Бедный парень – он же сгниет, пока я буду зреть. А еще Тори ему сказала, что любит она только Федди, а с ним, Михасем, была только назло своему недосягаемому любимому. Хорошая девочка, ничего не скажешь! И что мне после этого было делать?

Битый час я врала Михасю, что он классный чувак и рэп читает не хуже Федди, а баттлится даже лучше и просто я такая вот дура ненормальная, не смогла его оценить, но он обязательно найдет себе девушку, которая воздаст ему по заслугам и все такое. И даже (страшно писать такую вопиющую банальность) предлагала ему остаться друзьями. Слава Первородному, Михась не согласился. Он плакал и ныл, что такой девушки, как я, он никогда не найдет, что я самая лучшая, остроумная, прикольная, оригинальная и даже (не ожидала) красивая. И знаете, я в ужасе поймала себя на том, что мне приятно слышать это нытье. Не в том смысле, что я садистка и мне нравится, когда человек (даже такой, как Михась) убивается и ревет в трубку, а в том, что приятно, когда тебе говорят такие вещи. (Хотя на самом деле не совсем мне и даже совсем не мне.)

В общем, в конце я все же не выдержала и сказала ему, чтобы он прекратил истерику и вел себя как мужик. Сам виноват – испугал меня, стал давить, потащил обманом, а это неприемлемо. Так что теперь мне нужно время. Время лечит и прочая банальная чушь. Но она сработала. Михась даже сопеть перестал, не то что плакать. Сказал, что он готов ждать сколько надо. А я его попросила не звонить, не писать и держаться подальше от моего личного пространства. А про Федди я, мол, ему наврала. Психанула и ляпнула сгоряча. Не люблю я его больше. Причем сказала я это совершенно искренне. Так что Михась мне поверил, успокоился и отправился на боковую. Исправила одну большую ошибку Тори Адамсон, и мне тоже стало легче. Честное слово.

А днем под воздействием последнего просмотренного сна я поехала к Медному всаднику. Знаете, попытка не пытка. Стояла у памятника и пыталась воззвать к духу Петра Первого, чтобы он отправил меня обратно в мир, где я сейчас была гораздо нужнее. Там эта полоумная такую бучу мутит, никому мало не покажется, объясняла я лупоглазому царю. Приводила аргументы, про змею у него под копытом напоминала: вот, мол, я, гадюка-Виктория, отправьте меня в мой мир. Даже на колени вставала. Женихи и невесты, которых к памятнику привозят, с опаской на меня поглядывали. А что делать? Надо пробовать любые ходы.

Но главный дух Петербурга не соизволил мне ответить. Зато я насмотрелась на него на всю жизнь. Очень страшный памятник. Недаром раскольники его так боялись и считали, что это самый настоящий всадник Апокалипсиса на бледном коне. Правда, они Петра самым настоящим антихристом считали, а он, наоборот, наш город от бед защищает и витчхантерам покровительствует. Но страшные они очень – и Петр, и конь. И я понимаю, откуда у Пушкина идея «Медного всадника» родилась. Такого дядю с усами скачущим по городу увидишь – враз сбрендишь. И никакой он не медный, а бронзовый на самом деле. Это Пушкин всех запутал. Пушкин! Он теперь моя последняя надежда. Сейчас как раз Святки. Девицы, как и сто лет назад, будут на женихов гадать и дух Пушкина вызывать, чтобы он им на вопросы глупые отвечал. Если он ко всем подряд выходит, пусть и ко мне выйдет и отправит меня обратно. Очень уж меня беспокоят сны про мою двойницу с серебряным пальцем. Не подведите, Александр Сергеевич!

8 января

С духами у меня не заладилось. Как, впрочем, и со всем остальным. Пушкин ко мне не явился. Зато явился какой-то мерзкий грипп. Чихаю, кашляю, температура тридцать девять. Валяюсь дома, переживаю, не заразила ли Цоя. Он вчера один приходил. У Вани срочные дела нарисовались. А Цой вчера был просто прекрасен. Они с папой о музыке разговаривали. Папа ему БГ цитировал и Шевчука, а Цой – сами понимаете кого. В общем, получился вечер памяти ленинградского рок-клуба. Папа даже задвинул телегу, что русский рок – это большая поэзия конца двадцатого века, а сейчас уже никто подобного не напишет. Пришлось ему пару песен Оксимирона и Скриптонита процитировать. Положила отца на лопатки. Мне даже стало немножечко стыдно. То есть, как видите, я начинаю постепенно ассимилироваться в этом скучном обыденном мире без волшебства. А Цой и правда вчера был как-то необычайно красив. Почему я раньше не обращала внимания, какие у него красивые глаза? А ведь я его дважды возвращала к жизни. Правда, про второй раз лучше не вспоминать. Но он живой, и он со мной. Мой Цой! Это моя высокая температура так проявляется, наверное.

9 января

Из-за жара совершенно не помню последнего ночного кошмара. Вот какая от моего гриппа польза! Все утро думала про Цоя. И нашло на меня озарение. Самая первая мысль была верной – я же сама все это и устроила. Ехала на «Аллегро» и все время думала о том, что я готова все отдать, только бы вернуть Цоя (правда, я и про Анжело думала, но перед ним я не была так виновата). Ну а поскольку я не простая девочка, а королева витчхантеров и великая ведьма, Первородный услышал мои мольбы и вернул Цоя. И меня заодно вернул… Или нет. Не так. Отправил меня в одну из параллельных вселенных, где я уже не смогу ничего испортить своим колдовством, потому что здесь никакого колдовства в помине нет. Зато есть Цой и родители, которые меня любят и обо мне заботятся. А я все куда-то пытаюсь сбежать, вернуться и беспокоюсь из-за иррациональных снов. Мало ли что кому снится! Надо жить здесь и сейчас. Принять жизнь такой, какая она есть. Перестать дергаться и начать получать от жизни удовольствие.

Снова 9 января

Я поцеловала Цоя. Не знаю, что на меня нашло. Он сидел в марлевой повязке на краешке моей кровати такой трогательный и озабоченный моим здоровьем. Я не выдержала и поцеловала его повязка в повязку. А потом мы их сорвали и целовались по-настоящему. И теперь для меня большой вопрос, кто целуется лучше – Цой или Анжело. Я такая ветреная! Настоящая ведьма. А еще настоящая дура. Ведь Цойчик теперь точно заболеет. Хотя он говорит, что делал прививку в Институте гриппа и к нему зараза не пристанет. Он уходил совершенно счастливый. Просил меня ничего не говорить Ване.

– Я сам ему скажу. Это очень деликатный вопрос. – В устах Цоя слово «деликатный» показалось мне исключительно экзотическим.

В общем, я и без колдовства умудряюсь создавать проблемы на ровном месте. А с другой стороны, по-моему, все логично. Я в этом мире только из-за Цоя. Он меня любит и нравится мне. Почему бы нам не быть вместе? Почему?