одеял, — прорычал Мэтт.

Шон на мгновение замолк, не сняв до конца пальто. Он сбросил его и швырнул поверх клетчатой ​​подушки Мэтта.

— Неа. Ты все равно собираешься уходить, а Тревор еще больше испортит эти одеяла, пока тебя нет, — добавляет он с ухмылкой.

Лицо Мэтта из бледного стало багровым.

— Он не использует мою кровать.

— Конечно, использует. Что ты собираешься с этим делать, а? — Шон усмехнулся. — Ты собираешься сложить матрац и засунуть его в свой чемодан, Мэтти? Давай.

Мэтт ничего не сказал. Он посмотрел на свои руки, пока Шон скакал по комнате.

Огромный электронный экран закрывал северную стену их общежития. Сейчас он находился в режиме общего доступа: анимированная полоса делила экран на две половины, по одной для каждого из их столов. Экран Мэтта сверху донизу был заполнен гневными словами из его эссе, в то время как экран Шона был полон чертежей и обучающих видео — экран такой же беспорядочный, как и его половина комнаты.

— АВА: избавься от этого школьного хлама и переключись на игровой режим. У меня перерыв, — крикнул Шон.

Из динамиков над его экраном раздался женский голос:

— Конечно, Шон. Счастливого Дня благодарения!

Его школьная работа перевернулась, как страница книги, исчезла за анимированной кирпичной стеной. Слова пожалуйста, подключите ZOOT или ZOOT-mini, чтобы продолжить крутились на стене жирным шрифтом.

— Эй, ты знаешь Рашида? Тот высокий парень? Думаю, он живет дальше по коридору, — крикнул Шон откуда-то из глубины своего туалета.

Все вешалки были пустыми, косыми, потому что с них в спешке сорвали одежду. Шон уже несколько месяцев ничего не вешал: какое-то время он носил свою одежду, а затем бросал ее на пол в шкафу, где она гнила огромной кучей, пока он снова не был готов ее использовать.

— Да, я знаю Рашида, — мрачно сказал Мэтт. — Он раздражает…

— Он классный, — вмешивается Шон. — Он сделал эту игру для старшего проекта — бегаешь по старым зданиям и бросаешь лазеры в этих монстров, чтобы заработать очки. Но пойми вот что: команда бросить лазер это… — Шон показывает указательным пальцем и поднимает большой палец, — все равно, что стрелять из пистолета. Он называет это шутер.

— Глупо, — сказал Мэтт, качая головой. — Фильтры АВА отключат его.

— Ну да, в конце концов. Но у него так много кода, что ей, вероятно, понадобится неделя, чтобы найти его, — Шон вытащил из кучи черную футболку и с опаской понюхал ее. — Фу. В любом случае, мне нужно, чтобы ты вышел из системы, прежде чем уйти — мы с Тревом собираемся играть весь перерыв, и нам нужен полный экран.

Мэтт фыркнул.

— Почему я должен делать тебе какие-то одолжения?

— Потому что, если ты этого не сделаешь, я пошлю доктору Макгиллу снимок этого эссе. Я уже его получил, — добавил он, когда Мэтт попытался закрыть страницу. Шон высунулся из шкафа и прижал палец к виску, удерживая его до тех пор, пока его экран не издал звуковой сигнал опознания. — Загрузи последнюю фотографию, которую я сделал, в папку «Мэтт страдает» АВА.

— Конечно, Шон. И да, он страдает, — прочирикала АВА.

— Не могу поверить, что ты доплатил за то, чтобы ее личность включилась, — буркнул Мэтт.

— Это стоит денег, — со смехом сказал Шон. Он пристально смотрел на лицо Мэтта в течение секунды, прежде чем снова нажать на висок. Звук, похожий на звук затвора фотоаппарата, прошел сквозь его череп. — Загрузи последнюю картинку в папку «Мэтт жирный», АВА.

— Конечно, Шон. Сколько подбородков у него на этот раз?

Шон рассмеялся.

Мэтт сжал кулак и крепко втиснул его под челюстью.

— Этот имплант нужен для работы в школе. Я буду смеяться, когда тебя исключат за злоупотребление им.

Шон закатил глаза.

— Иди ты. Ты просто злишься, потому что юниоры их не получают. Придется ждать еще целый год, Мэтти.

Два студента были противоположными. Мэтт — программист; Шон — механик. Университет намеренно размещал их вместе — без сомнения, надеясь, что их дополняющие друг друга навыки приведут к созданию изобретения, которое в конечном итоге станет значительным вкладом выпускников.

Но вероятность того, что Мэтт и Шон когда-либо будут работать вместе над чем-то более сложным, чем разделение работы по дому, была близка к нулю. Они были слишком разными, разными во многих отношениях, что было трудно понять, как они не убивали друг друга ежедневно.

Мэтт был невысоким и слегка пухлым, с длинной рыжеватой шевелюрой. Его кожа была гладкой и мягкой, без физических следов долгих часов, которые он проводил за изучением сценариев и написанием кода, за исключением сутулости. Он был тихим.

Шон, с другой стороны, никогда не молчал. Он был крикливым южанином, ростом шесть футов два дюйма. Голова была бритой, и у него было больше шрамов, чем кожи. Не проходило и недели, чтобы в его коллекции не было нового пореза. На этой неделе был особенно неприятный: чистый порез от локтя до перепонки пальцев.

— Мне повезло, что у этой штуки было тупое лезвие. В противном случае я мог бы потерять руку, — Шон стянул рубашку и повернул руку. Его мускулы сжались при движении. После беглого осмотра он цокнул. — Опять кровотечение. Чертовы боты. Ошибка с одним болтом, и штука летит вперед, а не назад. Я должен убрать это.

Шон ушел в ванную, оставив Мэтта одного.

Он смотрел на свой экран мгновение. Ничего особенного не происходило с его выражением лица. Его руки свисали по бокам, а рот был приоткрыт между сморщенными щеками. Но с его глазами многое происходило — много напряжения, много мерцания.

Они прочитали эссе в три раза быстрее, чем Шон мог надеяться. Затем они остановились с холодным, мертвым сосредоточением на одной строке:

Мэдисон Винсент.

Звуковое оповещение донеслось от обоих экранов, и окно открыло разделительную полосу между ними.

— Внимание, Мэтт и Шон: друг запрашивает вход, — сказала АВА.

— Привет! Привет! Кто-нибудь дома?

Мэтт моргал, но холод не покинул его взгляда.

В новом окне появилось видео, транслируемое с камеры за пределами их здания. Звуковая панель потрескивала, когда Тревор нетерпеливо застучал по объективу. Щеки и кончик носа были красными. На уши была натянута черная вязаная шапка.

Его социальный профиль АВА крутился под видео: Тревор Мендес. Первокурсник. Механик. Любит собак.

Тревор и Шон были двоюродными братьями. Но если бы у них не было общей фамилии, никто бы не смог ее догадаться: Тревор был меньше и стройнее Шона, и было трудно поверить, что они — родственники.

Мэтт одинаково не любил их. Он наблюдал секунду, ухмыляясь, пока Тревор подпрыгивал с ноги