- Это называется табак, - объяснил Дитц хмурому Митте, которому явно не понравилось случившееся.

Легкий наркотик Мы, люди, к нему привыкли, а ваш человек попробовал в первый раз - и вот результат... Конечно, можно было предвидеть такую реакцию, но он сам захотел, а мы боялись его обидеть своим отказом.

Через некоторое время молодой сварог окончательно пришел в себя, и Митта успокоился.

На ночлег устроились в круглом, удивительно красивом и уютном пещерном зале с теплым каменным полом - тепло шло откуда-то снизу то ли от горячих источников, то ли от какой-то глубинной вулканической деятельности.

Двое молодых сварогов, оставленных далеко позади в качестве разведчиков и с целью обнаружения возможной погони, вернулись и доложили, что никаких при знаков погони не обнаружили - то ли звездные заплутали, то ли вообще еще не знали, куда делся неуловимый отряд.

Карссу не пришлось будить Первого министра - тот не спал.

Как ни странно, на этот раз старший советник практически не испытывал страха ни перед самой ситуацией, ни перед Первым министром, ни даже перед гневом Императора. То есть вначале, когда секретарь выплеснул на него, как ведро холодной воды, эту ошеломляющую новость, Карсс, разумеется, испугался. Но чуть позже, в туалете, приводя себя в порядок после недолгого и болезненного сна, неожиданно понял, что теперь его прошлые промахи и ошибки как бы отошли в сторону и назад, а на авансцену, так сказать, шагнула принцесса Стана.

Вернее, не она сама, а ее отсутствие и даже, как ни прискорбно это осознавать, весьма возможная гибель.

Да. Если - не приведи господь! - принцесса Стана погибла, то тут уж у всех полетят головы, включая, вполне вероятно, и самого Первого. А в хорошей компании лишаться головы как-то веселее, и опять же возрастает вероятность того, что гнев Императора минует именно тебя.

- Я уже все знаю, господин Первый министр! - с порога сообщил Карсс, уверенно прошел в кабинет и сел напротив начальства.

На начальство было больно смотреть.

За те несколько часов, что они не виделись, Первый министр, казалось, постарел как минимум на десяток-полтора лет. Мешки под глазами - и раньше весьма заметные - еще увеличились и отяжелели, налившись пугающе мертвенной синевой, лоб и дряблые щеки прорезали новые резкие морщины, руки заметно дрожали, и только глаза... Да, глаза у Первого министра оставались прежними, и Карсс, как ни старался, не смог в них заметить ни толики неуверенности и ни тени страха. Покрасневшие и усталые, эти глаза все так же пронзительно и твердо глядели на старшего советника.

- Мы бы давно проплавили лазером в завале тоннель, - поспешно начал Карсс, не дожидаясь вопроса Первого, - но боимся повредить тела. Сами понимаете, кто-нибудь может оказаться еще жив. Принцесса в том числе. Приходится разбирать вручную. Уже нашли четверых - все мертвы.

- Сколько это займет времени?

- До рассвета провозимся.

- Что еще можно сделать?

- Продолжать глобальный поиск землян. Не исключено, что принцесса жива и, допустим, находится у них в плену.

- Ну, знаете, это уже совсем из области фантастики, - пробурчал Первый министр, однако было видно, что ему очень хочется в это верить.

- Теоретически такое вполне возможно.

- Теоретически...

- Мы обязаны предусмотреть любую возможность.

- Да, вы правы. Так что там с поиском отряда землян?

- К сожалению, пока ничего. Нам катастрофически не везет, как вы сами недавно изволили заметить. К тому же ночь и дождь резко уменьшают шансы. Но утром, надеюсь...

- Послушайте, Карсс, вы уже прикидывали план действий на тот случай, если ваши фантастические предположения, что принцесса Стана жива и в плену у землян, окажутся верными?

- Э-э... признаться, пока мне ясно только одно: в этом случае прежний план не годится.

И прошел еще один день и еще одна ночь. Иногда Велге казалось, что им суждено до скончания века блуждать по этим бесконечным каменным переходам и залам, сотворенным природой ради собственной прихоти.

Чудный блеск самоцветов, рудных жил и различных пород камня утомил глаза и чувства; и эта мертвая красота уже не вызывала восхищения, как в первый день, а, наоборот, угнетала - хотелось голубого неба и зеленой травы. Даже пыльное бледное небо Пейаны и ее чахлая растительность вспоминались теперь с ностальгией. Правда, вода и воздух здесь, под землей, были абсолютно чисты и чудесны на вкус. Поначалу воздух казался излишне влажным и каким-то тяжеловатым, но по прошествии трех дней и ночей Велга с удивлением обнаружил, что, несмотря на несколько угнетенное психическое состояние, физически он чувствует себя отлично. То же самое наблюдалось и у других членов отряда, а проводник Митта подтвердил, что воздух и вода этой гигантской пещеры-лабиринта целебны и лечат от многих недугов.

- Наш народ, - рассказывал он, - да и свароги из других племен издревле приносили сюда своих больных, когда лекари не могли помочь. И многие выздоравливали, проведя здесь несколько дней или недель.

- Это хорошо, - мрачно заметил на это Майер. - Значит, есть шанс умереть здоровыми.

- Типун тебе, - проворчал Вешняк. - Лично я умирать не собираюсь. Мне, знаешь ли, еще родную Рязань повидать охота.

- В Рязани грибы с глазами! - тут же выдал древнюю дразнилку Валерка Стихарь.

- Тьфу на тебя, - беззлобно сплюнул Вешняк.

- Как это "грибы с глазами"? - изумился маленький Руммениге. - Почему с глазами?

- Не обращай внимания, - усмехнулся Михаил Малышев. - Это такая старая подначка для рязанцев. Мне дед мой рассказывал. Говорят, что Александр Меншиков, знаменитый министр царя Петра Первого, будучи сам из простого народа, однажды в рязанских лесах по пьянке пошел собирать грибы. А перед этим хвастался, что он опытный грибник и наберет больше всех! Ну, он там грибы эти не один собирал... Были с ним и вельможи всякие, и дворяне, и слуги, разумеется. Натурально, пьяные все до изумления, кроме слуг. Пока по лесу ходили-бродили, половина заблудилась, половина потерялась, - долго их потом челядь выискивала по кустам да оврагам, а пару-тройку, говорят, так и не нашли. А сам Алексашка уснул под елкой, да и проспал всю грибную охоту - ни одного гриба не нашел! Царь Петр, когда про это узнал, долго смеялся над своим министром, а Меншиков возьми и скажи: "Да в этой Рязани, государь, грибы с глазами!" Мол, видят грибы человека, который их ищет, и прячутся от него. Отсюда поговорка и пошла.

- Вранье все, - усмехнулся Вешняк. - Самая что ни на есть нахальная брехня. Не так все было.

- А как? - жадно спросил Шнайдер.

- Был такой на Руси в четырнадцатом веке святой человек - Сергий Радонежский. Тот самый, который благословил на решающую битву с татарами Дмитрия Донского и даже отдал ему в помощь двух своих монахов...