– Это хорошо. Это очень хорошо. Теперь мы будем с тобой жить в одной хлое. Нам с тобой нечего делить, мы уживёмся. Ведь так?

Ллой не понимал, как это жить с кем-то в одной хлое, он даже не представлял пока, что означает эта самая хлоя, но всё же кивнул головой в знак согласия. Старый сабай был доволен. Проводив у входа в пастою кыпчанов, члены рода разошлись по своим местам. Место Ллоя было теперь законно около мест Мбира, Сеи и Улы. Мбир предложил ему вздремнуть, а своим варам приказал заняться делами вместе с остальными. Женской половине рода нужно было идти в лес, чтобы пополнить его дарами запасы рода, истощившиеся во время тоя. Охотники все растянулись на своих травяных подстилках, им ещё предстояло ближе к заходу Ярка отправиться на охоту – чувство сытости скоро пройдёт. Только когда Ллой опустил своё сильное тело на мягкую траву, только тогда он почувствовал, как устал. Его глаза закрылись, и он провалился в чёрную бездну.

Из небытия его вывел толчок в плечо – это Мбир в какой уже раз повторил попытку разбудить бакара своей обри. Гуры, вооружённые дубинами и патругами уже были наготове.

– Собирайся, пора! – Старый апшелок несколько раз подкинул на ладони свой тяжёлый патруг. Дубина стояла на полу и прижималась рукояткой к его бедру. – Твой патруг уже почти готов, осталось только немного оббить рукоятку, но с ним уже можно идти на охоту. Плохо, нет у тебя дубины, но в лесу много тяжёлых палок, выберешь себе какую-нибудь.

Ллой слушал Мбира и протирал со сна глаза. В пастои было шумно – это вернувшиеся из леса вары занимались чисткой кореньев и переборкой плодов. Ула трудилась рядом с Сеей, она улыбнулась Ллою и махнула ему рукой. За входом в пастою листва деревьев уже не казалась такой яркой, а это означало, что светило начало скатываться к горизонту. Гуабонг удивился своему долгому сну. Нужно было поторапливаться, потому как времени до темноты оставалось не так много. Ллой поднялся, тряхнул головой, взбодрив себя тем самым, крепко сжал в руке свой патруг, что лежал у него рядом с подстилкой, и присоединился к остальным охотникам. Холдон уже обсуждал с гурами план вылазки и давал распоряжения.

– Все поняли, что будем караулить добычу у водопоя? Эсели уже успели набить свои брюха травой, теперь им понадобится вода, они за ней придут. Вот тут мы на них и нападём.

– А если придут куапуры? – задал вопрос Ллой и оглядел соплеменников. Те дружно рассмеялись. Вместе с ними рассмеялся и вождь.

– Ты сильный гур, это все знают, – вождю кое-как удалось остановить собственный смех, – знают теперь и кыпчаны, особенно Вояр, только куапуры не знают ещё этого и удоны, а также у-рыки. Ты им хочешь показать свою силу?

Гуры опять рассмеялись. Ллой не понимал, чему все так веселятся. Он переводил взгляд с одного охотника на другого и хмурился. Его растерянный вид веселил всех ещё больше. Наконец веселье потихоньку стихло, и Холдон смог говорить, чтобы остальные его слышали.

– Куапура не возьмёшь патругом, каким бы хорошим он у тебя не был, и дубина для него что соломинка. Он быстро справится с тобой, и даже со всеми нами. А уж удон тем более. Перед заходом Ярка не время охоты на них. Не знаю, как там охотятся гуабонги, а мы, апшелоки, загоняем большую и сильную добычу в вырытые заранее ямы, а потом добиваем её. Может, ты пис, умеющий быстро рыть норы, и мы все писы, но не знаем об этом? – гуры опять рассмеялись, но жестом руки вождь их остановил. – Мы здесь апшелоки, и ты теперь апшелок и сабай, как и мы. Мы не дадим себя убить зверю, а убьём его сами, на то мы и охотники, как тот же у-рык или маунт. Помни это, Ллой. У нас у всех есть элои и обри, которых нужно кормить. У тебя теперь тоже есть элоя – твоя Ула, она ждёт тебя, ты ей нужен. Вот после ночи, когда Ярк снова засияет над нами, мы отправимся на тропу удонов и будем копать чуть в стороне большую яму для одного из них. Мы не останемся без добычи, дух нашего предка заверил в этом Эба. Но добыча сама в руки к нам не придёт, её нужно поймать и много, много потрудиться для этого. Думаю, ты понял, Ллой, – Холдон бросил на него суровый взгляд. – Я всё сказал, – добавил вождь и двинулся к выходу из пастои. Гуры последовали за ним, и все вместе они ритуально поклонились рою.

Ярк, хотя ещё был довольно высоко, но уже катился к горизонту, когда охотники заняли свои позиции в кустах с подветренной стороны в ожидании добычи. Томиться, не издав ни движения, ни звука, им пришлось недолго. Со стороны леса по направлению к реке донеслось знакомое хрюканье – это семейство лабсов направлялось к водопою. Лабсы были осторожными, даже трусливыми животными, но в случае опасности их самцы, вооружённые острыми и длинными клыками, торчащими из пасти в стороны, умели постоять за себя. Они могли выпустить внутренности обидчику, даже крупнее себя по размерам. Их толстая шкура и крепкие головы в этом им помогали. Добычей апшелоков могли быть только самки и детёныши. Конечно, в голодные времена хавоя группа охотников могла попытать счастья, напав на самца лабса, рискуя получить множество тяжёлых увечий, и голод частенько гнал гуров на такой риск. Сейчас другое дело, благань, правда, уже кончался, но до хавоя было ещё далеко, и лишний риск никому нужен не был. Раздался переливчатый свист стрила – это Холдон подал охотникам знак о готовности. Ллой, находящийся ближе всех к воде, тоже напрягся и крепко сжал в ладони свой патруг – подходящей тяжёлой дубины он для себя в лесу не нашёл. Предстояла вторая в его жизни охота на лабсов, первая закончилась неудачей. Тем временем хрюкающие звуки приближались. Вскоре показался крупный самец, он шёл первым, постоянно принюхиваясь, за ним по тропе растянулось всё его семейство. Большие уши зверя стояли торчком и время от времени поворачивались в разные стороны. Два белых клыка угрожающе торчали из пасти, предупреждая врагов об опасности, исходящей от них. До зверя оставалось несколько шагов, когда позади него раздался шум, визг и рычание – это гуры начали атаку на свою добычу, пропустив грозного вожака вперёд. Самец присел слегка на задние лапы, рявкнул и рванулся в кусты именно в ту сторону, где сидел в засаде Ллой. Когда зверь и гуабонг столкнулись, никто из них не ожидал этого столкновения. Лабс считал, что перед ним открытый путь к отходу из западни, а Ллой, не ожидавший рывка добычи в его сторону, не успел даже перегруппировать свои силы. На какую-то долю секунды они растерялись оба, но гуабонг понял, что произошло, первым. Оказавшись на спине лабса головой к его широкому крупу, он ухватился левой рукой за жёсткую и длинную шерсть, а правой изо всех сил ударил патругом зверя в его бок. Прокатив на себе охотника, раненый лабс остановился, мотнул головой в сторону и резко развернулся. Ллой скатился с его спины. Освободившись от невольного наездника, самец не бросился наутёк, а решил рассчитаться с обидчиком. Он зарычал и опустил голову до самой земли, даже резанул по ней клыком, как бы проверяя его на прочность. Пока грозный противник готовился к нападению, Ллой тоже не терял зря времени. Опытным охотником, готовым противостоять клыкастому монстру, он не был, конечно, – сказывался недостаток опыта при избытке силы. Тем не менее врождённый животный инстинкт выживания оказал ему неоценимую помощь. Он позволил не растеряться, собраться с силами, принять оборонительную позу, быть готовым к отражению атаки. И всё это за какие-то мгновения. Лабс бросился на своего двуногого врага, готовый разрезать его на части. Однако двуногий повёл себя так ловко, как только умеют это делать похожие на него амрэки. Он тоже ринулся вперёд и наступил ногой на длинную и довольно широкую морду лабса, как на какой-то приступок, прежде чем том рванул её вверх, желая насадить на клык противника. Рывок этот оказался бесполезным. Двуногий враг, каким-то невероятным движением тела уже развернулся в прыжке и оседлал холку разозлённого зверя. Его тяжёлый и острый патруг врезался в покатый лоб лабса с такой неимоверной силой, что затрещала толстая кость и поддалась, позволив проникнуть каменному лезвию в мозг. Самец в последний раз рявкнул и резко, словно потерял опору под ногами, завалился на бок, потом дёрнулся несколько раз и затих. Ллой выбрался из-под него, тяжело вздохнул и вытер рукой с зажатым в ней патругом вспотевший лоб. В лесу было тихо, уже унеслись далеко напролом сквозь дебри уцелевшие лабсы, а те, что не смогли этого сделать, не издавали ни звука. Однако вскоре до гуабонга донеслись обрывки речи, а это означало, что его товарищи по-прежнему неподалёку от него. Ллой направился в их сторону. Сделав пару дюжин шагов, он заметил на земле и на листве одного из кустарников, что росли по краям тропы, кровь. Немного дальше в зарослях Коч с Мбиром вдвоём сидели на небольшой туше лабса и о чём-то весело беседовали. Заметив Ллоя, они помахали ему рукой. Вскоре показались остальные охотники. На плечах Холдона лежала тушка детёныша.