– Ты скопировала не все камни, – Вадя сосредоточенно глядел на выключенный экран.

– На остальных тоже наверняка ничего нет.

– Есть, – упрямо мотнул головой Вадя. – Они должны быть. То, что от нас скрывают правду о катастрофе…

– Ва-адя, – протянула я. – Ну, хватит. Какая правда о катастрофе? Кучка фанатиков собралась и решила подорвать мир. Вот и вся правда.

– Все не так просто! И потом, должны быть технологии! Способы!

Я достала из сумочки расческу – после «прогулки» от работы до дома Джонасов я так и не привела себя в порядок.

– Ты меня пугаешь. Хочешь по-новой подорвать мир?

– Я хочу его спасти! Там, в прошлом моего двойника, осталось совсем немного времени до дня катастрофы!

– Так там и лидеры Кварты мертвы, ты же сам говорил.

– Все не так просто! Мы должны выяснить всю правду.

– Всей правды никто не знает. А ты – просто любитель конспирологических теорий. Помнишь, как с эльфами и драконами? – я попыталась увести разговор в сторону, и лучшей темы не было, чем его любимые теории фэнтезийных заговоров.

Расческа вернулась в сумочку, и я достала помаду с зеркалом. Даже если Вадя предложит ужин – что вряд ли, зная его рассеянность – у меня совсем не было аппетита.

– Между прочим, если их нет сейчас, еще не значит, что они не существовали в прошлом, – пробурчал он, не удержался. Еще бы – я знаю его, как облупленного.

– Остались бы кости, – подначивала я, еще дальше уводя от опасных фантазий. У Вади всегда была масса навязчивых идей. Наверное, это от недостатка любви в детстве – бегство от реальности и все такое прочее из области психоанализа.

– Остались кости и даже яйца!

– Эльфийские? – уточнила я, забавляясь его запалом.

– Драконьи, – он, как всегда, пропустил подначку, даже не заметив. – Говорят, те, что хранились в Москве, были настоящими, а не подделкой. Просто от нас это скрывают…

Я не хотела, смех вырвался сам.

– Ну, да. Драконов с эльфами скрывают, философский камень скрывают и правду о конце света тоже ныкают в закрома истории, – я поправила тушь и закрыла, наконец, сумочку.

– Это вообще не смешно. На кону судьба мира.

Мне нужно выпить, кажется, так говорят. Если бы я пила, я бы сейчас выпила.

Я встала.

– Мы должны попробовать снова.

И чуть не села обратно.

– Вадя. Ты совсем ебобо?

– Рина! – он взволнованно вскочил и чуть не налетел на меня.

– Иди и пробуй сам! Чокнутый чебурашка! Я там сегодня чуть не умерла! – я ткнула его пальцем в грудь и вылетела из комнаты, пока он не начал нудить со своими АРГУМЕНТАМИ о спасении мира и всеобщем заговоре.

Нет уж, дальше мир пусть спасается как-нибудь без меня.

– Рина, – вечером Вадя приперся ко мне домой. Мать была счастлива – она недолюбливала Талия Джонаса, но обожала Вадю. В ее воображении мы уже давно поженились и завели троих детей. Знала бы она, ЗАЧЕМ он приперся.

Вообще, я весь день ждала загадочного шепота из-за спины: «Пс, девушка, спасение мира не интересует?» Но весь день он ходил с обиженным видом, призванным, видимо, разбудить во мне совесть, благородство и глупость, и я уже было расслабилась, когда… вот.

– Что? – я не отрывалась от учебника по Преобразованиям третьего уровня. Из-за этих его безумных идей я совсем запустила учебу и накопила уже целую стопку домашних заданий.

– Ну, э… Как дела?

Я посмотрела на него поверх учебника и взяла конспект.

– Просто прекрасно.

Я начала перелистывать конспект, и напряженная пауза заполнилось шелестом исписанных страниц. Меня уже почти увлекли десять исключений из шестого правила волшебства – « Все, что было заколдовано, можно расколдовать», когда Вадя сказал:

– Рина, вот что ты думаешь… – он помялся, когда я выгнула бровь, вчитываясь в третий пункт. Что это за сокращение – «в. п-т»? О чем я думала, когда это писала? Вот мне бы сейчас точно пригодилась фантастическая связь с собой из прошлого – чтобы разобрать эти шифры. – Что ты думаешь о теории Отражений?

Я раздраженно закрыла тетрадь. Он что, решил собрать все легенды и мифы? Одна конспирологическая теория краше другой!

– Вадя.

– Отражения не выдумка!

– Угу, – я поджала губы. Отражения – параллельные миры, отражения Истинного мира, который якобы раскололся на миллиарды частей эн тысяч лет назад. Такая теория строения вселенной официально признана мифом и идет где-то следом за плоским диском на черепахе. Мы проходили эту чуть в третьем классе Базовой ступени.

Я демонстративно посмотрела на часы на стене. Мне еще готовить эссе и доклад по Энергопотокам, а вечер – не резиновый. Тем более, сегодня снова пришлось задержаться на работе – на этот раз действительно из-за работы. Я не могла вот так сразу вникнуть во всю ту рутину, которой теперь мне приходилось заниматься вместо Жанны. А ведь еще приходилось готовить кофе, поливать цветы и вежливо улыбаться посетителям. «Талий Джонас сейчас примет вас», «Да, конечно, я передам ему ваш отчет», «Нет, на три часа перенести встречу не получится, господина Джонаса не будет на месте». Уф.

– Я узнал, что такое разломы! – выпалил Вадя, когда я не поддалась и не стала рассуждать обо всяких отражениях и прочей ерунде.

– И что же?

На стол лег чистый лист бумаги, и я с сожалением отложила самопишущий карандаш – потому что вместо гипотезы Моррисона он мог вполне вывести «Вадя – болван», и переписывай потом.

– Это трещины в реальности!

Я пропустила букву в фамилии Моррисона и вздохнула.

– Ага.

– Они возникают из-за маградиации! Так раскололся Истинный мир! И они могут вести…

– В Преисподнюю? – предположила я, доставая ластик, потому что Вадя выдержал эффектную паузу, за которой должно было последовать что-то впечатляющее.

– Нет. В другие отражения. Ну, или в пустоту.

– Круто.

Так, МоРРисон. Отлично.

Я заглянула в учебник.

– Рина! Ты что, не понимаешь? Если разломов так много – наш мир в опасности!

– Ага.

– Рина!

– Да-да. Но если верить теории отражений, то ничего страшного. Их еще останется полным-полно, – сказала я.

Вадя аж задохнулся.

– Но люди – погибнут! Мы погибнем!

– Ничего страшного, наши копии продолжать жить в других отражениях, – подыграла я и замолчала.

Ага.

Я отложила карандаш и внимательно посмотрела на Вадю. Ну, конечно. В его воображении все сложилось в идеальный паззл.