– Напрасно, – бросил он, не оборачиваясь. И непонятно было, относилось ли это к моей ошибочной трактовке его не-комплимента или к ситуации в целом. Звякнуло стекло, он налил себе что-то крепкое, насыщенно-янтарное из пузатой бутылки без наклейки. Сделал глоток и повернулся ко мне со стаканом в руке. – Чего вы добиваетесь? – его взгляд снова скользнул по моим ногам.

– Ничего. Я совершенно бескорыстна.

Почему он вернулся? Он же должен быть на ужине? Или он всегда ходит туда ненадолго, а потом возвращается на работу? Или…

Сердце подскочило к ушам и зачастило в перепонках.

Или на сейфе были сигнальные чары.

ОЧЕРТ.

Он хмыкнул.

– Я оценил ваше упорство, – в серьезном голосе наверняка была насмешка, но я ее не слышала – уши как-то нехорошо заложило от нервов, я и слова-то с трудом разбирала. – А теперь идите домой.

Если я сейчас убегу, это будет выглядеть странно? Наверняка.

Одним изящным движением я поднялась.

– Вообще, я собиралась домой К ВАМ, – сообщила я.

Наглое заявление его нисколько не смутило.

– М, – он сделал еще один глоток.

– Обещала помочь Ваде с… Амулетами, – и это была официальная и почти правдивая причина, которую мы с Вадей выбрали для моих визитов.

Он продолжал смотреть на меня своим немигающим взглядом. Молча.

У меня по спине побежали мурашки, но на этот раз – от ужаса.

На сейфе ТОЧНО были сигнальные чары. И он ЗНАЕТ, чем я тут занималась.

И прямо сейчас думает, ЧТО со мной сделать.

Обожемой, мне бы упасть в обморок от страха, но фантазия начала фонтанировать совершенно невообразимыми способами, какими он мог бы меня наказать. Прямо здесь. На диване.

Меня бросило в жар.

Талий Джонас поднял брови.

– Вы меня поражаете, Рина.

– Приятно поражаю? – у меня даже голос сел.

– Пока не знаю, – задумчиво произнес Талий Джонас, и уголок его губ дернулся в усмешке.

Несколько секунд прошли в напряженной тишине. Точнее, это я была напряжена, Талий Джонас с расслабленной грацией хищника пил виски и изучающе меня разглядывал.

– Полагаю, вас ждет Вадим. Вызвать для вас служебную машину? – предложил он, наконец, а я облегченно выдохнула – как можно тише.

– Спасибо, я пройдусь.

Кажется, я чувствовала его взгляд на спине и после того, как закрыла за собой дверь за панелью. Я с трудом влезла в рукава пальто и забыла про палантин. Оступилась и едва не выкрутила ноги на лестнице.

Почему он ничего не сделал? Не сказал?

Очерт, это в последний раз. Вадя втягивает меня в это в последний раз!

Уже оказавшись на другой стороне улицы, я обернулась и отсчитала окно секретной комнаты отдыха. Шторы свет не пропускали, совсем.

– Я оставила светильник в кабинете твоего отца, – вспомнила я, когда Вадя запер дверь комнаты, и я без сил опустилась на диван. В ответ – тишина. Вадя хватал ртом воздух, в ужасе выпучив глаза и, кажется, был близок к инфаркту или, по меньшей мере, обмороку.

– Рина! – он схватился за волосы. – Он же нас вычислит!

Я фыркнула и откинулась на подушках.

– Уже вычислил. Он меня застукал.

– А-а! – натурально вскрикнул он от ужаса. – Рина!

– Ну, что ты вопишь? Я выкрутилась.

Я не стала рассказывать о своих догадках о сигнальных чарах. Вадя точно сейчас коньки отбросит, если узнает.

– Как?! – он продолжал держаться за волосы, встрепав их в совершенно невообразимом хаосе.

– Как могла.

Этого я тоже рассказывать не стала. Вместо этого открыла сумочку и вытряхнула оттуда ключи и камни.

Вадя удивленно уставился на мою добычу.

– Успела скопировать только три и немного четвертый. Ты вообще в курсе, что там ими полсейфа забито?

Вадя отмер и сгреб камни, включил свой считыватель.

На одном камне оказались карты с отмеченными на них точками. Почти все точки были перечеркнуты крестами, кое-где вместо точек были обведены целые зоны, обозначенные вопросительными знаками. Единственная крупная, ярко-красная точка отмечала… ну, конечно, Пик Невозврата. Она не имела никаких обозначений в виде крестов и вопросов, только наименование: «Разлом №1». Остальные тоже имели нумерацию, всего их было около сотни – по крайней мере, на глаза попался сто второй номер, а дальше специально я не искала.

– Ага, – прокомментировал Вадя.

– И что это значит?

– Не знаю. Но я был прав, – он ткнул пальцем в Разлом №1.

Хорошо. Только вот прав в чем?

Я не стала спорить. Не знаю, что такое этот Разлом, но, как по мне, все эти точки могли означать, что угодно. Да хотя бы наиопаснейшие источники маградиации. Что, кстати, несложно проверить по картам маградиации – но точно не сейчас. Сейчас мне не терпелось посмотреть, что там на камнях, и отправиться уже домой. Успокаивать нервы после сегодняшнего провального ограбления.

Два других камня разочаровали еще сильнее – на обоих были данные о замерах маградиации, при том, вообще непонятно, где и за какие периоды. По высоким значениям можно было предположить, что тоже где-то внутри Радиуса Невозврата, но с точно такой же вероятностью это могли оказаться любые консервы и даже Глушь.

Четвертый был почти пуст. Единственное, что я успела туда скопировать – зрительный образ. Компьютер перевел его в формат фото, и…

– Это что, твой дядя?

Молодой парень с грязной щетиной и избитым в фарш лицом действительно чем-то походил на дядю. Но.

Но зачем Талию Джонасу информация о дяде – да еще, судя по молодости лица, такая древняя – да еще в таком виде – да еще и в секретном сейфе?

Может, это какой-то компромат? Что тогда ЕЩЕ было на том камне?

Я закусила губу, пытаясь прогнать неясную тревогу.

– Не знаю. Может, не он?

Вадя странно на меня покосился и эхом повторил:

– Может, и не он.

Он еще раз пролистал карты с первого камня и со вздохом выключил компьютер.

– Блин.

Да уж. Риск не оправдал себя.

Я покосилась на камень с образом молодого дяди и запретила себе об этом думать. Что бы там ни было, глупо строить догадки. Вернется дядя, я у него и спрошу. Да и вряд ли дядя испугался бы какого-то компромата – у него такая репутация, что никакой компромат не может сделать ее еще хуже.

– Ничего здесь о катастрофе нет, – устало сказала я. – И про Пик Невозврата кроме этого Разлома №1 – ни слова.