Ну и ладно, я правда голодная. Замоталась сегодня, плюс бессонная ночь. А мои любимы шоколадные батончики сточил Матвей, за те несколько минут, что был один в квартире.

Заглядываю в холодильник, борясь со смущение. Перегибаю палку, понимаю это. Но с этими людьми я больше не встречусь. Да и плюсик в копилочку, насколько ужасная невеста.

— А мне что-то найдёшь? — Кирилл спрашивает, почему-то, шёпотом. — Я сказал, что пошел говорить по телефону.

— Вот и говори, а я буду кушать, — нахожу в холодильнике масло, в хлебнице — кусок тоста. — Боишься отца?

— Я взрослый, Лиз, но не самоубийца. Мне потом его нотации до старости выслушивать. Поэтому сделай, по доброте душевной, и на меня. Где-то должен быть ещё сыр. И я тебя не понимаю, ты пьёшь кофе с растительным молоком, но остальное ешь?

— Просто люблю кофе с привкусом кокоса. А сироп — не то.

— Понял, — Кирилл нагло кусает мой бутерброд, пока я готовлю для него. — Блин. Шухер.

Отдает мне надкусанный хлеб, вылетая через дверь на задний дверь. Взрослы мужчина, а ведёт себя как… Я стою с двумя кусками, когда на кухню заходит Иван Васильевич. Придирчиво осматривает помещение, выискивая внука.

— Хотите? — протягиваю мужчине бутерброд с косыми кусочками сыра. — Или вы тоже не едите после ужина?

— Не ем. Правила есть правила, Елизавета!

Говорит громко, а сам забирает предложенную еду. Читает мне лекцию, чтобы все слышали, и жуёт под шумок. А на моё офигевшее лицо просто пожимает плечами.

Чудная семейка.

Я, кажется, попала в центр дурдома.

Глава 17

Кирилл

Я трус и мудак, не отрицающий этого. С детства пропала привычка приписывать себе хорошие качества, чтобы казаться лучше. Поэтому без розовых очков признаю, что поступаю подло.

Бросаю Лизу на произвол судьбы и деда, сбегая на улицу. Уверен, что она прекрасно справится с любым скандалом. Да и затевала ведь эту демонстрацию собственного ужина с целью вывести мою семью из себя.

Так что всё нормально. Ну а заодно Иван Васильевич тоже поймёт, что я не особо гожусь на роль рыцаря Лизы. Вон как сбежал от неё. Хотя лучше бы потащить девушку наверх и забить на семейные посиделки. В конце концов, к ним я ещё приеду. А с Лизой нужно ловить момент.

— Слушай, Кирилл, ты бы приструнил свою невесту.

Брат останавливается рядом, подкуривая. Вредная привычка всей нашей семьи. Одна мама кричит постоянно, что это вредно. Когда-то ей бабуля поддакивала, но без энтузиазма. А теперь одна осталась среди этого «сборища куряг», как мама говорит.

Мария тоже, конечно, не курит, но и не говорит ничего против. По крайне мере, мне не говорила, пока мы были вместе. У неё хватало других поводов для ссор. Моя вечная работа — была любимой темой.

— Слушай, Артём, — повторяю в стиле брата. — Следи за Марусей и всё. С Лизой я сам буду разбираться, ладно? И она ведёт себя так, как хочет.

— Она ведёт себя так, будто надеется разорвать помолвку через час.

— Я просто не хочу, чтобы она притворялась кем-то другим. В плане, раз она войдёт в семью, то зачем это всё? Всё-равно когда-то правда всплывёт. Так что просто привыкайте.

— Забавно, учитывая, что Мари ты постоянно просил соответствовать идеалам нашего деда.

Забавно другое. Что брат так просто обсуждает мою бывшую невесту со мной же. Будто это в порядке вещей уводить чужую девушку. Да и у собственного брата, вообще-то.

Хотя нет, совсем не забавно.

Сейчас как-то утихло, переболело. Но в момент, когда Маруся сообщила, что уходит от меня к Артёму — думал, что либо разгромлю квартиру, либо убью брата. Ни то, ни другое не воплотил в жизнь.

Пока вроде не псих, чтобы своё имущество крушить. Даже из-за такого. А Артёму достались нотации Ивана Васильевича по поводу семейных уз и прочего. Так что брат получил сполна.

— Ну, считай, что понял свою ошибку.

На само-то деле, нифига. Если бы сейчас привёл свою реальную невесту, то до этого снова бы натаскивал её. Что сказать и как понравиться семье, какие принципы тут действуют.

Чтобы не одевалась так, как Лиза сегодня, и уж точно на глазах у всех не отправлялась нарушать правило отца. Для этого же существует ночь и привычка перешагивать третью ступеньку на лестнице, которая скрипит.

Но цель Лизы же вывести родных, поэтому её натаскивал совсем в другом направлении. Не уверен, что это поможет или останется незамеченным, но хоть что-то.

Как и в работе, буду разбираться с каждой проблемой по мере поступления.

— Ладно. Я что хотел спросить, ты же разобрался с требованиями заказчика? Я знаю, что немного налажал в этом моменте, — Артём, как всегда, с трудом признаёт свои ошибки. — Но там же с выгодой для фирмы, так что всё нормально должно быть. А смета вообще не твоя забота, Кирилл. Есть бухгалтерия, финансовый директор и прораб. Чего ты туда лезешь?

И это ещё одна причина, почему я не могу понять деда. Нет, он упрямо талдычит о свадьбе и угрожает отдать фирму Артёму. При том, что тот занимается только юридическими вопросами. А я, мать его, каждый винтик системы изучил. И на стройке пахал, и в отделе закупок стажировку проходил, и даже пытался вникнуть в бухгалтерию.

Но вот последнее — сущий ад. Видимо те, кто шутит про чаек в бухгалтерии, никогда там не работал. Потому что да, чай и печенье есть у них всегда. Но когда ты регистрируешь сотню налоговых, потому фирма ещё и стройматериалами приторговывает, чай оказывается холодным, а печенье не лезет в горло.

— Забей, — говорю и знаю, что брат так и сделает. Тушу сигарету в пепельнице, чувствуя, как вокруг торса обвиваются девичьи руки. — Наелась?

— Твой дед — нечто, — Лиза жалуется, прижимаясь щекой к моему плечу. Слишком неожиданно, чтобы я даже мог пошевелиться или задаться вопросом, что происходит. — Меня отругали.

— Пожалеть?