Опустив голову, он бросился на меня, но я встретил его ударом ноги в правое колено. Энджи повалился вперед, но я выпрямил его апперкотом в челюсть, прочувствовав силу удара до самого плеча. Отступив несколько шагов назад, Энджи тяжело рухнул на пол. Он еще пытался встать, когда я лягнул его по голове, и он затих.

Какое-то время я стоял, покачиваясь взад и вперед. Левое плечо у меня онемело, ноги дрожали. Серой волной накатывалась тошнота, но, по крайней мере, голова оставалась на плечах. Это было уже хоть что-то. Окинув взглядом комнату, я увидел, что Красавчик ползет к двери. Он перемещался всего на несколько дюймов за раз, тихо скуля, стараясь держать в покое вывихнутую правую руку.

Разбитая в щепы дверь номера распахнулась настежь, и в выломанном дверном проеме показалась женщина. Это была одна из кореянок из вестибюля.

В руках она держала свежие полотенца и две чистых простыни – по-видимому, также подрабатывала горничной. Кореянка обвела взглядом царящий в номере разгром, но у нее на непроницаемом лице ничего не отразилось.

– Мы уже убираем… – попытался улыбнуться я. – Еще несколько минут.

Пройдя в ванную, я намочил полотенце в холодной воде. Вытерев с лица кровь, нарушил основополагающее правило – посмотрел на себя в зеркало. Все оказалось не так плохо, как я полагал.

Вокруг глаз были ссадины и царапины. Из одной, особенно глубокой под правым, сочилась кровь. Но, к счастью, Красавчику не удалось запустить ногти непосредственно в глаза.

Царапины, так… Левая сторона подбородка распухла, а один передний зуб можно было пошатать пальцем. Забрав окровавленную тенниску, я увидел, что порез на груди лишь поверхностный. Прополоскав полотенце в теплой воде, я вернулся в комнату.

Красавчик по-прежнему полз по полу, стараясь добраться до двери. Взяв кресло, я перешагнул через него, как мог прикрыл разбитую дверь, защищаясь от дождя и ветра, и подпер креслом ручку. Затем, схватив Красавчика за шиворот, подтащил его ко второму креслу, в которое сел сам, и, перевернув противника на спину, осторожно вытер у него со рта кровавую слизь.

– Тебе придется накладывать швы, Красавчик. Но через месяц-другой ты снова будешь таким же красивым, как и прежде.

Из разорванного рта вырвался свистящий звук, затем Красавчику удалось прошепелявить:

– Шту… шту… штупай… к такой-то… матери.

Перевернув его на бок, я проверил его карманы. В одном оказался латунный кастет. Заостренные конические иглы имели длину в добрых полдюйма.

– Ты нашел это в мешке с рождественскими подарками? – спросил я.

В заднем кармане я обнаружил ключ от четырнадцатого номера «Страны чудес» и черный кожаный бумажник. Я перевернул Красавчика обратно на спину.

– Тебя… убью, – прорычал он, уткнувшись лицом в ножку кресла.

В бумажнике у него было пятьсот долларов пятидесятками и двадцатками, две кредитные карточки и визитка с надписью «Детективное агентство Девейн» и адресом в Сиракузах. Также в бумажнике была выцветшая фотография обнаженной блондинки с огромной грудью, уныло уставившейся в объектив. На вид ей было не больше пятнадцати.

Водительское удостоверение сообщило, что передо мной Сальваторе Скализе, проживающий по адресу Виндзор-корт, 16, Ливерпуль, штат Нью-Йорк. Я смутно вспомнил, что Ливерпуль находится неподалеку от Сиракуз, милях в шестидесяти по автостраде.

– Послушай, Сэл… времени у нас немного, – сказал я, ожидая с минуты на минуту услышать сирены и не имея желания провести остаток дня в полицейском отделении, составляя объяснительные записки. – Мне нужно знать, на кого вы работаете. Это очень важно.

– Штупай… к такой-то… матери… кожел, – прошепелявил Красавчик.

Я понимал, что смогу достаточно быстро выйти на след девушки. В Сент-Эндрюс не так уж много студенток-первокурсниц из Узбекистана. Однако я сомневался, что, вернувшись в Гротон, застану ее в общежитии. Вне всякого сомнения, Мирам заляжет на дно до конца недели, а то и дольше, а шантажисты назначили Джордану конечный срок. Поэтому у меня оставалась единственная ниточка, чтобы выйти на того, кто шантажировал Джордана и, возможно, убил Денниса Уитли. И ниточкой этой был Сэл.

– Я не хочу делать тебе больно, – сказал я. – Расскажи, на кого вы работаете, и мы мирно разойдемся.

Оторвав голову от пола, Красавчик попытался плюнуть в меня, но в итоге лишь выпустил окровавленную слюну себе на подбородок. Наклонившись, я медленно потянул к себе его вывихнутую руку. Когда он снова закричал, я зажал ему рот.

– Честное слово, Сэл, я этого не хочу, – искренне произнес я. – Итак, слежка за посетителями – это ваша обычная работа в «Стране чудес» или же вас специально наняли, чтобы заснять того человека, который должен был быть в этом номере сегодня вечером?

Я отнял руку от его рта.

– Убью тебя… при первой вожможношти… – был следующий ответ Красавчика.

Его глаза не мигая, словно змеиные, смотрели на меня.

Подняв вывихнутую руку, я воткнул носок ботинка Сэлу под мышку и левой рукой крепко сжал запястье, а правой рукой выгнул мизинец так, что он был готов вот-вот хрустнуть.

Как только крики затихли, Красавчика вырвало на себя.

– Теперь я повторю свой вопрос. Вы работаете на «Страну чудес» или же вас наняли, только чтобы заснять мужчину в этой комнате?

Не открывая глаз, Красавчик медленно покачал головой из стороны в сторону.

– Мужества тебе не занимать, Сэл, но если ты не расскажешь мне все что нужно, я сломаю этот палец, как клешню раку, – сказал я. – И тогда их у нас останется всего девять.

На самом деле я бы ни за что этого не сделал, однако Красавчик, переварив в течение нескольких секунд эту мысль, проворчал:

– Только ниггер. Один ниггер.

– А как вы узнали, что он будет здесь? – продолжал я, не ослабляя давления на палец.

– Не жнаю… нам просто шкажали быть ждешь в шешть вечера и уштановить камеру… как мы уже делали.

– Кто вам сказал?

Он покачал головой.

– Кто вам сказал? – повторил я, выгибая тот же самый палец до предела.

– Бобби Девейн! – выкрикнул распростертый на полу Сэл.

– Мне от этого никакого толка… – сказал я, продолжая выгибать палец. – Я такого не знаю.

– О гошподи… он работает на братьев Рашшано! – Слова хлынули стремительным потоком.

– Кто это такие?

– Адвокаты… те типы, которых покажывают по телику.

– «Если вы проглотили асбест, обращайтесь к нам» – они, что ли? – спросил я.

Красавчик кивнул. Я отпустил его палец, и он сделал глубокий вдох. Даже я слышал о братьях Раццано. Их пронырливые рожи били везде – от рекламных щитов вдоль шоссе до задней обложки телефонного справочника Гротона. Именно их юридическая фирма взялась представлять интересы Келли по ее иску о возрастной дискриминации, поданному против сети «Хастлер».