– Мне кажется, это не самое подходящее место для подобной беседы. Нам пора исчезнуть с глаз комиссара и его людей.

– Хорошо, – кивнула я, но не сдвинулась с места, – а когда выйдем отсюда, ты расскажешь мне то, о чем умалчиваешь?

Арман неопределенно хмыкнул и мотнул головой, указывая на лестницу, но я так и осталась стоять в ожидании ответа. Тогда он подхватил меня за локоть и буквально потащил за собой.

– Будь уверен, Арман Дюваль, я с тебя живого не слезу, пока ты не поделишься информацией! – возмущенно воскликнула я, пытаясь выдрать свою руку из его хватки. – Я буду рисковать, а ты преспокойно умалчивать от меня что-то важное?!

Мне не было больно, Арман не сжимал локоть излишне крепко, но сам факт того, что меня волокли по лестнице, возмущал до глубины души. Я стукнула обидчика в плечо, но на это он не обратил ни малейшего внимания. Еще несколько ступеней – и уже показался первый этаж, где Байо беседовал с тем самым старичком, что высунулся из двери, когда прибыли мы.

Арман замер на месте и прислушался, продолжая удерживать меня.

– Отпусти! – громко зашипела я. – Арман, я предупреждаю…

Договорить мне не дали, мой спутник притянул меня к себе за талию одной рукой, а другой зажал рот:

– Т-ш-ш-ш, – шикнул он на меня, – дай послушать.

Негодование клокотало во мне и искало выход. Содружество содружеством, но хамство – это уже другое дело. Я попыталась вырваться, но Арман лишь плотнее прижал меня к себе.

– Значит, вы говорите, что девушка прибыла в четверть двенадцатого? – спросил помощник комиссара и записал что-то в свой блокнот. Старичок усиленно закивал в ответ. – А как она уходила, вы, случайно, не видели?

– А как же! Видел!

Услышав эти слова, я перестала сопротивляться и отдирать ладонь Армана от своего лица. Мои пальцы так и остались поверх его руки, когда я полностью обратилась в слух.

– И когда же она ушла? – продолжил расспрашивать Байо.

– В этот раз собрание наверху продлилось недолго. Мы с супругой услышали топот множества ног, потом тишина и спустя еще пару минут снова шаги. Я приоткрыл дверь и увидел эту бедняжку, лицо которой напечатано во всех газетах. Она повернулась, когда моя дверь скрипнула.

– Мадемуазель Пети была одна?

– Нет, с ней был мужчина.

Рука Армана напряглась, а потом, наоборот, расслабилась. Он отпустил меня и шагнул еще на одну ступеньку ниже, словно хотел оказаться еще ближе к старику, чтобы не пропустить ни единого слова. Я шагнула за ним, положила руки на его плечи, чтобы опереться и выглянула из-за широкой спины.

– Как он выглядел? – нащупав новую зацепку в расследовании, воодушевился Байо.

– Вот тут я мало что могу сказать. Видел только со спины. Высокий, темноволосый, атлетически сложенный. Это, пожалуй, все. Он вел девушку так, будто она не могла идти сама. Когда мадемуазель обернулась, мне показалось, будто она пьяна или что-то вроде того. Странный у нее был взгляд. Но ведь от этих безбожников всего можно ожидать.

– В котором часу это было?

– Когда я закрыл дверь, часы пробили полночь.

– Нам очень повезло, что вы так поздно не спите, – хмыкнул Байо.

– Кости ломило, в ту ночь же дождь шел, а у меня всегда кости ломит, когда дождь или ветер.

– Понимаю… понимаю, – посочувствовал помощник комиссара. – А вот, скажем, если увидите того мужчину еще раз, сможете узнать?

– Нет, скорее всего, нет, – с сожалением покачал головой старик. – Я и девицу не узнал бы спустя несколько дней, если бы не увидел ее лицо в утренних газетах.

– А прежде вы ее здесь не видели?

– Нет, не видел, но утверждать, что она не приходила, тоже не могу.

Некоторое время Бернард Байо держал старика в дверях, записывая его показания и уточняя подробности, а потом убрал книжечку во внутренний карман и распрощался:

– Благодарю вас, мсье Атталь. Вы нам очень помогли. Если возникнут новые вопросы, мы заглянем к вам еще.

Старик кивнул и закрыл дверь. Арман хмуро повернулся ко мне, а потом взял за руку и начал медленно спускаться. Первым нас заметил Тьери, который снова молча кивнул другу и направился к помощнику комиссара, чтобы отвлечь на себя его внимание.

– Вы все еще здесь? – удивился Байо и завертел головой, к тому времени мы уже успели немного отойти от лестницы.

– Уходим, – будто сдаваясь, поднял руки Тьери, и мы действительно покинули парадную дома номер девятнадцать.

Идти к машине я не торопилась, вдохнув влажного воздуха, принесенного с берега Сены, я перешла дорогу и устремила взгляд в воду. Знала, что мужчины последовали за мной, поэтому не оборачиваясь сказала:

– Значит, убили Кароль не здесь. Судя по всему, из особняка вывел ее убийца. – От этих слов самой стало жутко.

Я зябко обняла себя руками. Внутри было такое чувство, что я уже столкнулась с монстром лицом к лицу. Мы лишь тень его уловили, а на душе было скверно, как от личной встречи. Как будто после посещения этого дома я ощутила реальность происходящего, словно сама прикоснулась к убийце.

– И она пошла с ним, – задумчиво пробормотал Арман.

– Не забывай, что она была словно не в себе, – уточнил Тьери. – Старик же сказал, что она будто пьяна была.

– Думаешь, ее опоили? – с какой-то странной надеждой в голосе, спросил Арман.

– Возможно, – с горечью пожал плечами его друг.

Некоторое время мы просто смотрели на воду, погруженные в свои собственные мысли и переживания. Все трое были так или иначе связаны с Кароль. Арман любил ее, по-своему, но все же любил. Тьери, вероятно, знал, как друга, ну а я… Что я?.. Я нашла ее тело.

Снова поежилась, вспомнив, бледную кожу и кровь. Кровь была свежей, насколько я могла судить. Она все еще стекала с израненного тела Кароль. Но на земле ее было немного. Я, конечно, не медик, не могу знать определенно, но разве при такой ране крови не должно быть больше? На миг в голову пришла мысль, что девушка оказалась в музее Родена как раз перед моим появлением. Сердце замерло от страха, и снова в голове закружился вопрос, что это за машинка и как она попала ко мне? Почему именно ко мне?

Машинка! От ужаса я схватилась за первое, что попало под руку, чтобы устоять на ногах. По спине пробежал холодок, и я повернулась к Арману, чью руку в отчаянии стискивала.

– Едем ко мне! Срочно!

Больше я ничего сказать не смогла, просто кинулась к автомобилю. Стоило нам тронуться с места, как страх овладел мною полностью. В голове звучал мерный стук клавиш, и по мере приближения к бульвару Монпарнас он становился все громче. Волосы шевелились на затылке, когда думала о том, что напечатало мое жуткое наследство.

Поднималась в квартиру с тревогой в сердце. Как я могла позабыть о машинке? Закрыла ее в шкафу, и будто нет ее больше. Она ведь что-то печатала. Застыла на ступеньках, подумав о том, что это мог быть новый адрес. Внутренности скрутило от страха, руки похолодели.